Юлия Трунина - Эмисар для бездны
Тем временем Кадм подошел к одной из дверей крепости и постучал.
– Она не полностью человек,– Латиф, старшая надсмотрщица за наложницами арр'раша Ктелха, наклонив голову, придирчиво разглядывал «подарок».
– Так это ж и к лучшему,– залебезил Кадм,– Люди – продукт хрупкий к долгой
эксплуатации непригодны. А у этой внешность человеческая, а выносливость демонов!
– Ну, чтоб эксплуатация была долгой нужно хоть какой-то интерес иметь к «предмету»,– скептически хмыкнул Латиф.
– Так в твоих же силах сделать так, чтоб он ей заинтересовался.
– Может и в моих, только с чего бы мне тебе помогать, Кадм.
– А с того что иначе твой арр'раш узнает почему самые красивые рабыни из его гарема таинственно умирают.
Женщина рассмеялась ему прямо в лицо, в своей неприкосновенности она была абсолютно уверенна.
– Пошёл от сюда, плешивый рип, и это чучело забирай с собой,– она толкнула
приведённую Кадмом рабыню прямо на торговца.– Ты еще смеешь мне угрожать, кусок навоза! Посмотрим, что арр'раш Ктелх тебе на твой подарочек скажет, просто вышвырнет из своего рашвера или еще и гончих вслед натравит!
– Да, посмотрим, что он скажет,– гаденько захихикал Кадм.– Думаешь, я не знаю,
кто за тобой стоит. Сговорились с фавориткой, она помогает тебе держаться на этой должности, а ты травишь потенциальных соперниц, даже не допуская их до
кровати господина. Вот только узнал я, что господин сильно не доволен влиянием
своей фаворитки, смеются над ним другие правители. Дескать, прижала демона к
ногтю какая-то безродная человеческая крестьянка, ведь, если не ошибаюсь, до
того как попасть в койку арр'раша, она трудилась на полях верхнего мира. И если
Ктелх узнает, что она не только его рабынь травит, а за них серебром плачено, но и отбирает, а точнее указывает ему, с кем спать, то он просто озвереет.
Фаворитку-то, может, и не убьет, все-таки она мать его детей, но что станет с тобой, Латиф, думаешь, твоя госпожа будет рисковать, вступаясь за тебя.
Латиф была не просто амбициозна, но еще и умна, и намеки понимала. Даже если она
сейчас же кинется к фаворитке, то все равно, ни она, ни хозяйка Роксолана не
смогут помешать торговцу высказать арр'рашу свою версию. А господин и правда
находится в отвратительном настроении оттого, что не может забыть о фаворитке
даже в объятьях других женщин. И достаточно лишь намека, что рабыня, а Роксолана
все же рабыня Ктелха, и правда, как трезвонит молва, командует в его рашвере, чтоб тот пустил под топор всех, кто причастен к его «унижению».
– Что ж я возьму ее,– мгновенно сделала правильные выводы Латиф,– помою, причешу, одену… Одежда-то у нее приличная есть?
– Конечно,– заулыбался опять Кадм и протянул надсмотрщице сверток. Он тоже
дураком не был и знал, что не стоит портить отношения подчистую, так, припугнул слегка и хватит.
Женщина взяла сверток и махнула рабыне рукой, чтоб та следовала за ней, и, уходя, сказала:
– Заберешь ее после полуночи, но не жди от меня чудес, краше она не станет.
– О, я уверен, что ты меня не подведешь, Латиф,– продолжал хитро улыбаться Кадм.
«Чтоб с тебя кожу живьем содрали, хемишева задница! Чтоб тебя нашинковали ломтями в подворотни!»– кипела от злости Латиф, врываясь в баню. Только ты уверуешь, что в твоих руках власть и жизни других, как появляется тот, кто показывает, что твое место около навоза богетов.
– Дора!– крикнула она, толкая приведенную рабыню на лавку.– Ну, где ты там, лентяйка?!
– Здесь я,– из-за двери показалась грузная бабища средних лет.
– Что ты там делаешь?
– Ванну для Норы.
– Перебьется твоя Нора! Три раза только у арр'раша побывала, а почестей как фаворитке!
Дора поняла, что у надсмотрщицы настроение отвратительное и не стала спорить, кивала, соглашаясь со всем.
– Вот эту торговец Кадм привез в дар господину. Вымыть ее как следует, причесать и одеть,– она бросила служанке сверток с одеждой.– Все должно быть готово к
третьему обходу стражей. И не обращай внимания, что девчонка не говорит, видать Кадмовы холуи при набеге перестарались, и она свихнулась.
– Все сделаю,– Дора поклонилась и попятилась назад, чтоб не столкнуться с ринувшейся обратно к двери Латиф.
Стоило ей исчезнуть, как из дверей высунулось несколько рабынь, не решавшихся
показаться перед разгневанной надсмотрщицей, но теперь сгорающих от любопытства узнать, что же происходит.
Дора угрюмо отмахнулась от их щебета и, поставив посреди комнаты тяжелый табурет, сказала новенькой:
– Садись, посмотрю, что можно с тобой сделать.
Девчонка не сразу поняла, что от нее хотят, и усадить на табурет ее удалось только с пятой попытки.
– Кто ж тебя так изуродовал-то?– женщина прищелкнула языком расчесывая ей волосы,– Руки бы пообрубать за такое!
Девчонка не ответила, она по-прежнему сидела, неподвижно уткнувшись взглядом в одну точку и что-то напевала.
– Видимо Кадм пытался сделать из нее блондинку, чтоб угодить арр'рашу Ктелху, и перестарался,– сказала одна из рабынь.
– Нет, она и до этого была светловолосой, но оттенок был желтым. Вот, видишь,– она повернула голову девушки в другую сторону,– волосы не прокрасились?
– Может он хотел другой, более дорогой оттенок.
– Может, но зачем ей так волосы кромсать? Он ожидал, что наш арр'раш кинется на любое сереброволосое нечто.
– Ей не только не стать фавориткой, но и простой наложницей не бывать.
– Да, он к ней и не подойдёт,– поддакнула вторая рабыня,– в ней нет ничего особенного.
А раз так, значит, здесь делать была нечего, общение с этой сумасшедшей
девчонкой не сулило им никаких выгод. Вот если бы она стала фавориткой или хотя бы наложницей, а они остались бы при ней служанками, то другое дело: им бы
разрешили заходить в верхние комнаты, дали новую одежду и кормили со стола арр'раша. А раз этого не будет, то можно уходить искать более достойную кандидатку.
В общем-то, их старшей подруге также не было до девчонки никакого дела, и если
бы не приказ старшей надсмотрщицы, она бы занялась другими делами, которых и без
этой обузы полно. Но с другой стороны в женщине пробудился азарт, никто лучше
нее не мог уложить волосы, подкрасить глаза или приготовить ароматное масло для тела. Наложницы вовсю подкупали ее разными подарками, чтоб она помогла им привлекать внимание арр'раша.
И вот сейчас она могла еще раз доказать всем, что лучше нее мастерицы нет.
