Сергей Ким - Без объявления войны
Щелчок, и стандартный армейский замок на двери открылся – универсальную инсигнию Тайной канцелярии не зря среди своих называли «золотым ключиком». Одна из многих привилегий Тайной стражи – право входа практически в любое здание и помещение.
– К казарме, – приказал капитан.
Группа имперской контрразведки начала быстро выдвигаться к указанному зданию, разбившись на двойки. Первый номер – с оружием ближнего боя, второй – чуть поодаль, с арбалетом.
Быстро выбив подпиравший входную дверь кол, имперцы осторожно вошли в казарму. После ночной темноты свет, исходящий от магических светильников, показался им ослепительно-ярким. Хотя, учитывая то, что вся группа находилась под действием «кошачьего глаза», результат мог бы быть плачевным, если бы не заранее надетые очки с затемненными стеклами.
Перед немного освоившимися на свету имперцами развернулась удручающая картина – разбросанные в беспорядке вещи и оружие, перевернутая мебель и куча мирно посапывающих солдат, лежащих в самых причудливых позах.
Самые худшие ожидания контрразведчиков не подтвердились – несколько десятков солдат просто спали.
Сонный газ из помещения уже выветрился, так что угроза последовать вслед за незадачливыми охранниками группу безопасников не волновала.
– Твою мать же… Капрал Гольдманн? – тихо позвал Сотников. – Здесь Имперская безопасность.
Один из доселе спокойно лежавших под большим столом солдат быстро перевернулся с бока на живот, все еще удерживая где-то подобранный арбалет.
Стреломет был нацелен на вошедших.
– А… чем докажете? – голос капрала звучал глухо из-за натянутого на шлем респиратора.
– Капитан Сотников, – сверкнул инсигнией Волеслав и, оглядевшись, раздраженно добавил: – Ну, все, доигрались, тунеядцы-алкоголики… Капрал, вам известно местонахождение противника?
– Так точно! – ответил Гольдманн, поднялся с пола и опустил арбалет. – Они к радару направились.
– Оставайтесь здесь, ждите подкрепления, – Волеслав скользнул взглядом по «сонному царству». – И этих… вояк в чувство попытайтесь привести.
– Есть! – отсалютовал Семен уже вслед уходящей быстрым шагом группе безопасников.
* * *– Еще долго? – поинтересовался Акио.
– Еще… три… заряда… – с расстановкой ответил Старший, прилаживая очередной объемистый сверток на центральный вал, с помощью которого вращалась огромная корзина радара. – Теперь… осталось… заминировать… только… центр управления…
– Взрывчатки хватает?
– Должно хватить с избытком. – Старший, на которого возлагались функции мозгового центра и технического обеспечения, наконец закончил свою работу. Подхватив изрядно похудевший вещмешок, он направился к выходу из механического отдела, жестом приказав лейтенанту следовать за ним.
* * *Капитан вновь достает инсигнию.
Сжать, ощутить короткий и резкий укол толстой иглы, пробивающей кожу, и вновь увидеть волну искажений, но на этот раз гораздо большего масштаба.
Чтобы отключить сигнализацию вокруг радара, каплей крови обойтись не удалось. Волеслав ощутил, как по левой руке потекла тонкая струйка, но заговоренный жетон требовал еще и еще – даже такое, казалось бы, невинное действие требовало от обладателя этого артефакта достаточно большого количества сил.
Инсигния – вещь крайне полезная. Все же даже минимальный набор сверхъестественных умений для немага – это очень и очень хорошо. Другое дело, что этот артефакт работал исключительно на крови собственного владельца, не признавая никого более, и не отличался особой силой. Но в некоторых случаях он был незаменим – не зря же инсигнию приняли в качестве табельного вооружения и Тайная канцелярия, и Инквизиция…
…На мгновение Волеслав увидел, как ярко вспыхивают, а затем гаснут сигнальные нити охранного заклинания, а потом все кончилось.
Капитан облегченно вздохнул.
Он не слишком любил пользоваться этим артефактом: все же магия крови – штука довольно опасная вне зависимости от масштаба…
– Вперед, – негромко скомандовал Сотников, вытягивая из ножен пару длинных тонких кинжалов. Оружие типа мечей, даже коротких, капитан не любил, больше тяготея к коротким клинкам и метательной снасти.
Контрразведчики собрались перед входом на станцию.
– Идем двумя отрядами. Я, Олег, Клавдий, Гай и Виктор идем к центру управления. Остальные – к механическому отделу. Смотреть в оба – мы имеем дело с профи. Все, с богом. Выдвигаемся.
Вновь душераздирающе скрипнула броневая дверь, и имперские безопасники быстро скользнули в здание.
* * *Акио ступал по коридору хоть и осторожно, но уже несколько расслабленно – идущая, как по нотам, операция к этому располагала. Было это, конечно же, непростительным чувством для настоящего диверсанта, совершенно непростительным…
Хотя, с другой стороны, лейтенант начинал нервничать – все шло СЛИШКОМ гладко. При таком раскладе что-то обязательно должно было все изгадить…
Как назло, и коридор, ведущий к управляющему центру, был прям и узок – никакой свободы маневра, если что вдруг случится…
Так, в трех шагах впереди поворот направо…
Шорох? Или показалось?..
Акио непроизвольно напрягся, крепче сжимая рукоятки двух простых солдатских кинжалов, и слегка замедлил шаг, жестом предупредив Старшего о возможной опасности.
Вовремя.
Из-за угла показалась серовато-зеленая тень с оружием в руках – враг.
Рарденец и ниаронец заметили друг друга практически одновременно, но диверсант оказался более проворен.
Поворот влево, левая рука с зажатым нижним хватом кинжалом – вниз, и удар короткого меча блокирован. Правая в это время, будто змея, бьет прямым в горло.
Скрежет клинка, встретившегося с кольчугой – безопасник закрывается плечом и уходит в сторону, а на Акио кидаются еще двое.
Прыжок назад и в сторону. Хлопок зарукавного арбалета Старшего, и один из противников вздрагивает, отшатывается назад и, шипя от боли, пытается выдернуть из руки короткий болт. Во второго летит сразу пара кинжалов Младшего, который в это время выхватывает из заплечных ножен короткую саблю. Один клинок – мимо цели, второй со звоном отлетает от груди, и рарденец внезапно отскакивает в сторону.
Из-за поворота вылетают еще две темные фигуры, в руках легкие арбалеты. Крик раненого имперца:
– Бей!
Хлопки выстрелов, короткий свист рассекающих воздух болтов. Акио на пределе возможностей пригибается как можно ниже, и одна из арбалетных стрел лишь слегка царапает его плечо.
