Вячеслав Грацкий - Разлом
Роланд отчетливо осознал, что ему надо уходить отсюда, причем уходить как можно быстрее. А деньги... Вот уж что волновало карнелийца меньше всего, так это деньги.
Только одно оставалось между ними. Обещание, данное ее отцу. Что делать с ним, Роланд не имел ни малейшего представления.
Он взялся за поручень и стал выбираться из воды, когда за спиной послышалось чье-то хихиканье.
— У тебя милая попка, Роланд!
Не поворачиваясь, карнелиец бухнулся в воду. Он уже знал, кого увидит.
— Эльвира! Какого демона ты здесь делаешь?
Стройная фигурка девушки висела непосредственно над водой. И на этот раз ее черные крылья имели миниатюрные размеры.
— Мы, карнелийцы, не ханжи, и не стыдимся обнаженных тел, — заметил Роланд. — Но есть ведь элементарные правила приличия. Нельзя же вламываться к едва знакомому мужчине без предупреждения.
— Ладно тебе ворчать, скажи еще, что не рад меня видеть.
Заметив как Роланд отворачивается, дабы не пялиться на ее прелести, выпрыгивающие из тесной одежды, Эльвира улыбнулась. В ту же секунду одежда с нее исчезла вовсе, а крылья то ли исчезли, то ли сложились куда-то за спину, и девушка с плеском обрушилась в воду.
— Эльвира! Что ты делаешь? — возмутился Роланд, отчаянно сражаясь с непреодолимым желанием посмотреть на то, что ясно проступало сквозь воду на расстоянии вытянутой руки.
— А как ты думаешь? — Эльвира шевельнулась в его направлении.
— Послушай, я, между прочим, уже месяц не видел женщины...
— Так это просто замечательно!
Эльвира подплыла ближе и карнелиец понял, что уже и сам двигается ей навстречу. Их глаза встретились и перед мысленным взором Роланд вдруг ясно увидел Селену.
Это подействовало не хуже ушата ледяной воды. Карнелиец отшатнулся и чуть ли не выпрыгнул из чана.
— Что с тобой? — промурлыкала девушка. — Не нужно так дергаться, Роланд. Разве я уродина?
Она капризно надула губки.
— Нет, ты очень красива, — хрипло ответил карнелиец. — Но ты... Ты похожа на Селену и я...
— Что?! — брови Эльвиры грозно сшиблись. — Что ты сказал? Чтобы я, Эльвира, Повелительница Ночи, походила на эту... эту глупую и помешанную на Боге девчонку?
— Я не хотел обидеть тебя.
— Ты и не обидел, — Эльвира вынырнула из воды, уселась на край чана и не спеша заложила ногу за ногу.
Роланд ощутил как кровь горячей волной хлынула вниз.
— Была нужда обижаться из-за этой беспомощной дурочки, — заметила Эльвира.
Одеваться она явно не собиралась и, скрипя сердце, карнелиец заставил себя отвернуться.
— Ну, скажи мне на милость, Роланд, что на тебя нашло? Из-за чего ты так разволновался?
— Если бы я знал, — буркнул он.
— Ну какое у тебя может быть будущее с этой... Она ведь почти что священник!
— Да и не думал я ни о каком будущем. Я, между прочим, подумываю о том, чтобы уйти.
— Как уйти?
— Просто уйти.
— А деньги?
— Да ну их к черту! Что вы все привязались к этим деньгам? — воскликнул он и, совершенно неожиданно для себя, добавил. — Я, между прочим, взялся за это дело только ради нее.
— Только ради нее?
— Ну, почти ради нее, — поспешно поправился Роланд.
— Так-так, ну и что же ты не ушел?
— Потому что... Потому что тут заявилась ты!
— Получается, я во всем виновата?
— Нет, я тебя ни в чем не обвиняю, — вздохнул Роланд.
— Послушай, что-то я совсем запуталась, — Эльвира улыбнулась. — Если ты собирался бросить эту глупую и никчемную бабенку, что же тогда мешает быть вместе нам с тобой? Или я тебе больше не нравлюсь?
— Ну почему же, нравишься, только... — вновь вздохнул карнелиец.
— Вот видишь! — Эльвира опять скользнула в воду. — Мы должны быть вместе. Это наша судьба!
— Только ведь я вижу в тебе Селену, — договорил он. — Я же говорю, ты очень похожа...
Эльвира замерла на полпути к Роланду.
— Нет, ты решительно хочешь меня обидеть! — сердито воскликнула девушка и плеснула водой в Роланда. — Я тебе никакая не Селена, я — Эльвира! Как ты смеешь сравнивать меня? Как ты смеешь видеть во мне эту дрянную девчонку?
— Прости, но... Я ничего не могу с собой поделать. Может потом, когда я уйду, все изменится.
— Но я не хочу ждать этого потом!
Эльвира взмыла в воздух, за спиной расправились черные крылья. В глазах девушки сверкала ярость. Однако одеваться она по-прежнему не спешила, и Роланд опять был вынужден созерцать ее обольстительное тело.
— Мне бы следовало испепелить тебя! — вскричала она. — Я думала, что карнелийцы настоящие мужчины, а ты!.. Ты, оказывается, такая же тряпка как все! Ноешь и плачешь, прямо как твоя ненаглядная Селена!
— Она плачет? — сердце Роланда дрогнуло.
— Плакала, пока не заснула. Да не просто плакала, а рыдала навзрыд, вся подушка мокрая, — зло прошипела девушка.
— Это твоих рук дело? — нахмурился Роланд.
— Ты бредишь? Чихать я хотела на нее, да и на тебя тоже.
— Что же тогда ты делала у нее в комнате, а? Откуда ты все это знаешь?
— Я знаю все! — взвизгнула Эльвира. — Кроме одного — почему я до сих пор не раздавила тебя как букашку?
У Роланда была на этот счет одна версия, но он счел за благо промолчать. Эльвира была явно не в том состоянии, чтобы признавать очевидные вещи.
— Прощай, бестолковый карнелиец! Не хочу тебя больше ни знать, ни видеть, ни слышать!
С этими словами Эльвира исчезла.
5
Вернувшись в комнату и собрав свои вещи, Роланд однако остался в комнате, бессмысленно уставившись в дверь. Он хорошо понимал, что ему надо уходить, что нет смысла более терзать ни себя, ни Селену, но добраться до двери оказалось не так-то просто.
А ведь еще есть обещание Хальгару...
Но разве он не выполнил уговор? Он обещал защищать ее, даже от нее самой только по пути сюда, разве не так? Так что же еще могло удержать его здесь?
Роланд вздохнул. Несмотря на принятое решение, несмотря на все свои убедительные доводы, уходить не хотелось. А если еще вспомнить слова Эльвиры о пролитых Селеной слезах...
Было бы просто предательством с его стороны оставить ее именно сейчас! И причина ее слез значения не имела.
Роланд шагнул к выходу, распахнул дверь и нос к носу столкнулся с Селеной. Девушка выглядела испуганной, а ее припухшее лицо и красные глаза подтверждали слова Эльвиры.
Стоило подумать, что причиной этих слез мог быть именно Роланд, как его сердце чуть не выскочило из груди. Он едва удержался от того, чтобы не заключить ее в объятия. Пришлось напомнить себе, что она почти священник, и что они находятся в соборе, в общем-то, не самое лучшее место для выражения переполнявших его чувств.
— Ты уходишь? — встревоженно спросила она.
