Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
- А для самой натурщицы не опасен такой эксперимент? Вдруг в нее тоже вселится демон?
- Опасен. Но на ней клейма ставить негде, сам видел. Дщерь вавилонская, блудница проклятая. Не зря на ней креста нет. Не только тело за деньги продаст, а и душу тоже! Только душа ее немного стоит. Невелика потеря для Господа!
Я не стал ему говорить, что крест она сняла по моей просьбе.
- Отец Павел! На мне тоже креста нет. И на Иване. А у уголовников и кресты на шее, и церкви на груди выколоты. И что в них от бога? А у нас с вами, как говорили в Ваше время, "союз верующих и атеистов".
- В наше время говорили не так: "союз партийных и беспартийных". А еще раньше была "смычка рабочих и крестьян". Мерзко звучит, почти как случка. Про Ивана ты не все еще знаешь.
- Я недолго его знаю, это правда. Мне мой босс приказал его опекать.
- Дамиано - твой босс, что ли? Серьезная фигура!
- Кто он, отец Павел?
- Неаполитанец. Он неплохой. Хотя он и не наш.
Почти то же самое и этими же словами мне говорил отец во сне!
Видя мое недоумение, отец Павел пояснил:
- Ты меня неправильно понял. Он не бандит. А что до Ивана, так он раньше был крещеным. Но он "расстрига".
- А как Вы это определили?
- Я же говорил, что в Афгане был. А там, если чего-то важного не заметишь, быстро пулю или нож получишь. Учили там быстро, на второй год в той школе не оставляли. Их "Черный Тюльпан" увозил на родину. Иван грамотно "отчитку" демону прочитал. Классическую школу увидел, по книгам так не научишься. Только у него еще одна школа чувствуется, точно неримская. Мусульмане тоже своих демонов изгоняют, у них свой обряд. Но у Ивана добавка еще какая-то иная, совсем не ихняя.
Меня так и подмывало посмотреть, как работает Художник и его модель. Я подкрался тихо к двери. Я увидел в Лилит три ипостаси: божественную красоту ее тела, дьявольский огонь в глазах и простую человеческую усталость от стояния в неподвижной позе.
Матвей наносил мазок за мазком. Лилит его привлекала совсем не как женщина. Его интересовали линии тела, пропорции, глаза. Он фиксировал и красоту ее тела, и ненавидящий взгляд женщины-детоубийцы. Это нельзя совместить, но Матвей это сделал.
Рисовал он очень быстро, и в семь утра портрет был закончен.
Он молча встал, кинул кисти и пошел мыть руки от красок. Отец Павел уже храпел за столом, шофер подремывал, а Иван читал книги на латыни, которые нашел у Василия.
Лилит первой увидела эту картину.
Она закричала так, что ее могли услышать даже мертвые:
- Это я? Это я? Это я?
В этом крике была смесь всех человеческих эмоций: негодование, боль и восхищение. Мы с Иваном подпрыгнули от этого крика и тоже подошли посмотреть творение Матвея.
Иван твердо приказал:
- Оденься, Нахема!
Сходство было не просто поразительным. Матвей пририсовал ей небольшие рожки, крылья летучей мыши и хвостик. На тело он нанес несколько каббалистических татуировок. В руке она держала вместо плетки меч. На коленках и локтях висели черепа, если судить по их размерам, то детские. Я насчитал их четыре.
Это была именно та Вика, которая стояла с нами рядом. Но она же была одновременно и детоубийцей, злой демоницей Лилит. Ее глаза горели ярким зеленым светом, который был виден даже в темноте. И я теперь понимал, как можно влюбиться или воспылать ненавистью к куску холста или скульптуре.
- Я хочу купить эту картину! - твердо заявила Лилит.
- Она не продается. Ты получила свой гонорар и отвали! - ответил я.
- Десять тысяч долларов!
- Деточка, она стоит больше. Даже у арабских шейхов не хватит денег, чтобы купить это.
- Двадцать тысяч!
Иван тоже смотрел на эту картину с непередаваемым чувством. Но он тихо прошептал:
- Потерпи немного. Может быть, она достанется тебе даже бесплатно. Но она еще нужна нам несколько дней.
Лилит уже закуталась в свою шубу, но на ее глазах появились слезы.
Иван накрыл картину покрывалом.
- Вика, сейчас приедут твои менеджеры. Они тебя не бьют, случайно? -спросил я.
- Хочешь защитить меня, благородный рыцарь? - усмехнулась она.- К боли я привыкла. А эти "менеджеры" - мой брат и его одноклассник. Жаль, трахнуться сегодня не удалось. Весь день тепер живот болеть будет, - грустно добавила она.
За воротами раздался клаксон. За Лилит приехали.
- Передайте этому маляру, что если он захочет написать еще одну такую же картину, я ни копейки с него не возьму! Даже сама заплачу! А эта картина все равно будет моей!
Танцы на углях
На лице Ивана я не увидел особых эмоций. Как я понял, для него это было обыденной ситуацией. Так врач скорой помощи фиксирует смерть седьмого пациента за смену.
Сон не шел ко мне, но после стакана водки гармония между душой и телом наступила.
Проснулись мы уже после обеда.
- Пойдем на рынок, - предложил я.
Рынок жил своей провинциальной жизнью. Пьяный мужик в грязной спецовке пытался покрасить скамейку. Его мотало из стороны в сторону. Он регулярно опрокидывал ведро с краской и ронял кисточку. Было ясно, что завершить эту работу сегодня ему не удастся.
Совсем недавно здесь открылся секс-шоп "Перчик-на-дом". Снаружи окна были закрыты жалюзями от озабоченных подростков. Иван туда заходить не захотел, но я решил посмотреть и эту обитель разврата.
Здесь оказалось столько товаров для Лилит, что просто глаза разбегались - страпоны, фаллоимитаторы, вибраторы, ремни и намордники. Были и автоматы-толкатели с насадками разных размеров, одиночными и двойными. Надувные женщины и другие полезные устройства для мужчин.
Молодая продавщица увидела на мониторе, что меня ждет на улице не спутница, а спутник. Она невозмутимо пригласила меня в другой зал:
- Эта мазь на основе вазелина очень нежная. Она делает проникновение совершенно безболезненным. А эти резиновые шарики помогут Вам и Вашему другу посетить мир совершенно новых ощущений без каких-либо неудобств. Есть одиночные, двойные и тройные. Извлечение их очень простое, на шнурочке. Еще можем предложить дилдо разных размеров: номер 2, номер 4, номер 6 и даже "супер", длиной 30 на 6 сантиметров. Но этот размер берут только клиенты с большим опытом, это только на заказ.
Разочаровать столь грамотную продавщицу было неловко. Надо все-таки что-то купить в качестве признания ее профессионализма.
- Дайте одиночный шарик с веревочкой, только подлиннее.
Она с улыбкой упаковала его и пожелала мне приятного досуга. И добавила, что у них есть еще товары, которые не выложены на прилавок.
Я спрятал этот шарик в карман и вышел. Иван с издевкой спросил меня:
- Нашел себе что-нибудь полезного?
