Татьяна Форш - Корона всевластья
Я помолчал, глядя в его глаза сквозь пламя, живущее в прорезях шлема. Смешно. Я действительно знал ответы на эти вопросы и все же зачем-то спрашивал. А может, это просто желание убедить себя в том, что он снова рядом? Забавно. Сейчас мы с ним больше напоминали братьев, чем отца и сына.
– Память… – Я подцепил лежавший на берегу гладкий черный валун и с наслаждением швырнул его в бурлящий огонь. – Скажи, зачем… все это? Зачем все это сейчас? Или ты тоже считаешь, что я скоро… меня скоро…
Он подошел ближе, и его тяжелая рука легла мне на плечо.
– Я ни о чем таком не думал и не думаю. Просто… ты даже не представляешь, как долго я тебя искал. И сейчас, когда нашел, я не могу тебя отпустить. Я понимаю, что должен оставить тебя в покое и ждать, когда ты сам вернешься в Красный мир, но не могу. – Отец вдруг сделал несколько шагов назад, и на его затянутой в черную перчатку ладони появился курящийся дымной темнотой блестящий шарик. – У нас еще есть немного времени. – Мне показалось, что он улыбнулся. – Хочешь прогуляться в столицу этого мира?
Смущенный его признанием, я неловко пожал плечами:
– Наверное.
Шарик в его руке мгновенно превратился в маленький смерч, который вырос до громадных размеров.
– Пойдем? – Отец протянул мне руку.
Упрямо мотнув головой, я первым шагнул в воронку, думая, что тут мне и придет конец, но где-то в глубине души теплилось знание, что этот смерч лишь средство передвижения.
Где-то в мире смертных
Звонок в дверь вывел его из задумчивости. Первой мыслью было не открывать. Зачем? Он точно знал, что в его берлогу некому прийти, к тому же в столь поздний час, но… Почему-то всегда решающую роль в жизни играет это «но». Может, потому, что до последнего чего-то ждешь?
В глазок он увидел лишь странное перекрещение теней. Так бывает, когда на твоей площадке уже давно перегорела лампочка, и никто из соседей не собирается ее менять, поскольку лень, да к тому же подъезд и так прекрасно освещен халявным светом с верхнего и нижнего этажей.
– Кто там? – Собственный голос показался чужим.
Тени шевельнулись, превращаясь в две широкоплечие фигуры, но ответа не последовало.
Ладно.
Сдернув с вешалки увесистую цепь, он снова заглянул в глазок. Фигуры никуда не делись. Теперь они не стояли безжизненными тенями, а тихо о чем-то переговаривались.
Не спрашивая больше не о чем, он одним щелчком открыл щеколду, распахнул дверь и принялся раскручивать цепь. Двое незнакомых парней вдруг упали перед ним на бетонный пол и понесли какую-то ахинею:
– Помилуй, князь Сайдарг!
– Мы не хотели тебя тревожить, но нам приказали.
– Ты должен пойти с нами, чтобы после жизни в смертном теле ты не позабыл свой народ!
– Да, если дьявол нас обманет, запомни: ты должен сам найти путь в руины нашей столицы.
– Твой народ страдает без тебя, князь…
– …и готов вновь завоевать для тебя корону Всевластия.
– Ты должен пойти с нами.
От такого приветствия даже набирающая обороты цепь разочарованно брякнула и повисла.
– Так! Милостыню не подаю!
– Нам не нужно подаяние! Рубины никогда в нем не нуждались!
– Ты учил нас забирать все что принадлежит нам, не унижаясь!
В голове мелькнула паникерская мысль, что ему это снится. А что? Почти сутки без сна, да еще после дежурства – уснул на фиг!
– Братишки, шли бы вы на… – Не сводя взгляда с неожиданных гостей, он захлопнул дверь.
Фу! Ну и хрень от этого дыма мерещиться стала. Ему срочно нужен отпуск. Нет, решено! Завтра он на дежурство не пойдет!
Задвинув щеколду, он захлестнул цепь на перекладине турника и прошел на кухню. От таких глюков нужно избавляться только сном! Еще и смерть Мишки из головы не выходит. Он должен был его спасти – и не смог. Впервые за столько лет, отданных подчинению огня, он испугался рявкнувшего на него пламени, и… время было упущено. Если бы Тар знал такие подробности, мог бы он относиться к нему по-прежнему? Но больше всего не давало покоя сказанное ему странным незнакомцем в ту памятную ночь: если не хочешь быть убитым – убей. Кого? Друга? Брата? Того, кто не раз спасал ему жизнь?
Он кулаком толкнул дверь и замер на пороге. Под чуть покачивающимся абажуром стояли те двое бродяг.
Ну точно сон!
Стараясь проснуться, он прикусил костяшку указательного пальца, да так что взвыл и смачно выругался. Больно-то как!
Выдернув из подставки блеснувший сталью нож, он угрожающе наставил острие на благоговейно разглядывающих его незнакомцев.
– Как вы сюда попали?
– Наши тела лишь иллюзии. Мы сделали их нематериальными и прошли сквозь стену.
– В смысле? Что значит прошли? Или я все-таки сплю?
– Как бы мы хотели объяснить все здесь и сейчас, не испытывая терпение крылатых, но у нас почти закончилось время, отпущенное нам дозором. Пойдем с нами, Сайдарг.
– А вы меня ни с кем не путаете? – Пальцы с силой сжали ручку ножа. – И куда вы меня зовете?
– Домой. К тому, кто объяснит тебе все гораздо лучше нас.
В руке одного из бродяг появился странный шарик, курящийся черным дымом, а второй вдруг поднес к губам ладонь и резко дунул.
Последнее, что запомнилось, был неизвестно откуда появившийся на кухне смерч.
Тар
Перехода я не почувствовал. Шаг, и я вышел на площадь, выложенную черными плитами. Неподалеку высилась искрящаяся красными сполохами высоченная башня, как и площадь, созданная из темных плит. Задрав голову, я пару мгновений любовался на багровую дымку, прятавшую ее величественный шпиль.
Башня Наказаний. Все осталось по-прежнему. Века не изменили и камня с тех пор, как этот дворец вместе с этим миром появился по воле моего… по воле…
Я задохнулся, пытаясь осознать промелькнувшую на задворках сознания мысль.
– Это Шеррахх, сын. Столица нашего мира. – Отец расценил внезапно напавший на меня ступор по-своему. – А перед нами – Башня Наказаний.
– Что? Как? – Услышав знакомое название, я отмер. – Что за Башня Наказаний? Кто здесь жил?
– Здесь на протяжении существования этого мира жил королевский род Бриллиант. Кстати, у тебя довольно странная броня, и по ней я пока не могу сказать, какое место после возвращения из мира смертных займешь ты, но по некоторым отличиям уже сейчас могу утверждать, что ты, как и твоя мать, – Бриллиант.
– А это кто? – Я проводил взглядом вышедших из странного здания рогатых женщин. Хотя о том, что они женщины, я догадался лишь по умопомрачительным округлостям их покрытых шипастыми наростами фигур.
– Это суккры-воительницы. – Отец неторопливо направился к каменным ступеням, ведущим в прохладу здания, попутно занимаясь моим образованием. – Между нами, довольно строгие и скучные дамы. Одна политика и оружие на уме. Но, если хочешь, могу как-нибудь отвести в дом отдохновения к суккрам-прислужницам. Вот с теми можно договориться.
