Марк Мауберг - Владыка Тьмы
— А теперь есть, — я слегка нахмурилась. — Забирай своих людей, и валите с моей территории…
— Чии?! — меня прервал чей-то голос из клетки. — Чии!!!
Я поднялась на стременах, пытаясь разглядеть, кто меня звал.
— Лана?! — я с трудом узнала свою старую знакомую. — Ты что тут делаешь?!
— Лана? — за моей спиной раздался голос Слая.
— Э! Нужен раб? Отдам! — прямо по лужам к нам подбежал встревоженный работорговец. — Для красивой дэвушк ничего не жал!
— Чии! — зарыдала Лана. — Они Хрома убииили!!!
— Караванщиков взять живьем, — яростно прошипела я, приподнимаясь на стременах.
Тут я увидела, на что способны дайрилли — рядом со мной осталось четыре хранительницы, остальные просто исчезли с лошадей и материализовались возле караванщиков. Охрана каравана и караванщики даже дернуться не успели, как оказались на земле. Слай тем временем сбил замок и вытащил из клетки рыдающую Лану.
— Когда они его убили?! Кто?! Где?! — рычала я, тряся Лану за плечи. Та только бледнела все сильнее и, наконец, рухнула в обморок. — Маму вашу я любила!!! Слай!
— Секундочку! — он положил руку ей на голову, она вздрогнула и открыла глаза.
— Ну?!!! — я высунулась из-за плеча Слая. Увидев меня, Лана слабо икнула и опять потеряла сознание. — М-мать… Слай!!!
— Сейчас! — он опять положил руку ей на голову. — Готово! Они напали на них сутки назад, у Кривого Урочища… Хрома практически пополам разрубили и бросили там. Остальных увезли с собой.
— Где это урочище?!
— Я знаю! — наклонилась ко мне одна из дайрилли.
— Слай! Помоги! — я подскочила к своей лошади. — Старший стражи, ко мне!
— Если хоть один из них уйдет, — я показала на лежащих караванщиков подбежавшему дроу, — то тебе лучше себя сжечь, а пепел развеять по ветру. Понял?!
— Понял! — побледнел тот.
— Вперед! — я повернулась к дайрилли. — Слай, за мной!
И вновь бешеная скачка, скачка без перерыва на отдых, загоняя коней… Хлопья пены срываются с их оскаленных морд, хриплое дыхание заглушает стук копыт… Вот и урочище… Я соскакиваю с лошади, которая чуть не падает от усталости, и бросаюсь к телу, лежащему под кустами. Сзади тенью скользят дайрилли и Слай.
— Хром! — я аккуратно прикасаюсь к его плечу. — Хром!!!
— Он мертв, — Слай положил мне руку на плечо.
— Оживи его, — тихо говорю я. — Слай…
— Поздно, — так же тихо отвечает он. — Я не смогу…
— А ты постарайся, Слай… — какой-то злобношипящий шепот вырывается у меня. Небо начинает темнеть. Слай бледнеет. Сзади слышен шорох вытаскиваемых мечей…
Через несколько минут Слай опускает руки, его резерв маны опустошен…
— Я не смог, Владычица… — тихо говорит он, смотря в землю. — Здесь даже ковен не поможет…
Ненависть черным покрывалом застилает разум. Я готова уничтожить весь мир… Каким-то внутренним зрением вижу, как Слай и дайрилли сгибаются под невероятной тяжестью. Странные слова срываются с моих губ… Багровая тьма падает на поляну, и я погружаюсь во мрак…
— Владычица… — слышен чей-то слабый голос, я чувствую легкие прикосновения к голове, как будто ее поглаживают.
Открываю глаза и обнаруживаю, что лежу на земле, моя голова покоится на коленях одной из дайрилли, которая гладит меня по волосам.
— Владычица! — радостно восклицает она, заметив, как я открыла глаза.
— Сколько прошло времени? — хриплым голосом спрашиваю я.
— Полчаса, — слышен голос Слая. — Передайте Владычице этот напиток.
Мне помогают сесть и суют флягу с вонючей жидкостью, которую я безропотно выпиваю. Меня передергивает, но я чувствую, как ко мне возвращаются силы. Поляна приводит меня в недоумение — иссохшаяся, потрескавшаяся земля, обугленные стволы деревьев без веток, на месте кустарника белесые кучки пепла…
— Что произошло? — спрашиваю я.
— Мы не знаем, — отвечает дайрилли. — Вы оживили человека…
— Хром?! — вскакиваю я. — Где он?!
— Здесь… — слышен голос Хрома. — Скажи своим девчонкам, чтобы поосторожнее с мечами-то…
Я оборачиваюсь на голос. Хром и Слай сидят под останками дерева, рядом с ними трое дайрилли с обнаженными мечами. Сделав знак, чтобы они удалились, я подошла поближе. Слай поднялся с облегчением.
— Хорошо, что вы пришли в себя, — он нервно дернул плечом.
— Как ты себя чувствуешь, Хром? — глядя ему в глаза, тихо спросила я.
— Общая слабость… Ничего не помню… — он слегка задумался. — Но, слава Пресветлой, жив… Скажи, Чии, ты кто?
— Если я скажу, то это будет последний раз, когда мы вот так с тобой разговариваем…
— Я догадываюсь, что ты темный маг, — Хром усмехнулся. — Но почему ты говоришь про последний раз?
— Потому что у нас теперь разные пути, — я опустила голову. — Прости, Хром, но тебя не Пресветлая оживила… Слай, помоги!
Я уселась в седло. Посмотрела в недоуменные глаза Хрома.
— Тебе Слай ничего не рассказал?
— Нет…
— Тебя оживила Владычица Мрака… — Я увидела в глазах Хрома промелькнувшую ненависть. — Прощай, дядька Хром… Жди здесь, скоро вернется Лана…
Часа два мы мчались с бешеной скоростью, ветер выбивал слезы из моих глаз. Затем я спохватилась и сбавила ход своей лошади. Вот так… Интересно, Хобх поведет себя так же? Вскоре показался караван. Караванщики лежали связанные под каким-то деревом в окружении бойцов дроу.
— Рабов освободить и отправить по домам! — приказала я старшему дроу. — Караванщиков в камеры, я потом с ними разберусь.
Затем посмотрела на притихших рабов и произнесла:
— На земле Тьмы каждый человек становится свободным. Так всем и передайте.
— Но ведь мы поступили как Светлые! — подъехал поближе Слай, едва караван скрылся за поворотом. — Это они любят творить добрые дела… И то не всегда…
— Слай, запомни, нет ни Добра, ни Зла… Есть только целесообразность, — я посмотрела на небо. — Подумай, как изменится мнение о Тьме в простом народе…
— Как нет ни добра, ни зла? — опешил он. — Но…
— Без всяких но, — я прервала его. — Вот смотри, для рабов мы сделали добро?
— Да…
— А для караванщиков?
— Угу… — после недолгого раздумья протянул Слай. — С разных точек зрения, на одно и то же дело, получается либо зло, либо добро…
— Ты прав. Нет в мире ни чистого добра, ни чистого зла. Поэтому нужно выбирать, что для тебя важнее и лучше в данный момент. И поступать соответственно.
— А как же Силы Равновесия?
— Никак. Нет равновесия — это все слова. Пустые слова, для оправдания своей слабости. Ибо метание между двумя силами ни к чему хорошему не приводит.
