Эльхан Аскеров - Темная Канцелярия
– С вами просто невозможно спорить! – неожиданно разозлился старик.
– Научитесь, – утешил его демон. – Наука в общем-то не сложная. Нужно упирать на факты, а не на эмоции. А на факты вы сможете упирать только тогда, когда многое попробуете сами. А до тех пор учитесь. Не далее как сегодня вам всё-таки удалось поставить меня в затруднительное положение, а это успех. И успех серьёзный. Как говорится, всё приходит с опытом.
– Тут вы, пожалуй, правы, – устало согласился старик.
– Устали? – участливо спросил демон.
– Да. День был очень насыщенным.
– Это верно. Что ж, отправляйтесь-ка вы в постель, старина. Только не занимайте всю кровать. Ори скоро присоединится к вам.
– Я хотел бы выспаться. Думаю, завтра у нас будет сложный день.
– Не беспокойтесь. Всё будет в порядке, а девушка просто побудет рядом с вами на случай проблем со здоровьем. Мне так спокойнее, – ответил демон, и старик понял, что все дальнейшие споры бесполезны.
* * *Проснулся старик резко, словно кто-то толкнул его. Открыв глаза, он обвёл спальню быстрым взглядом и, убедившись, что в комнате кроме него и бесовки, сладко посапывавшей у него на плече, никого нет, внимательно прислушался. В соседнем коридоре, куда вечером проводили настоятеля, кто-то громко разговаривал.
Осторожно, чтобы не разбудить спящую девушку, старик поднялся с кровати и, накинув халат, вышел в коридор. Быстро сориентировавшись, он не спеша побрёл в сторону споривших.
Свернув за угол, старик замер, почувствовав, как испуганно забилось сердце. В коридоре выстроился десяток церковных стражников при полной экипировке, во главе с тем самым епископом, что выдал им индульгенции.
Епископ Демьен с презрительной миной рассматривал происходящее в комнате, на пороге которой он стоял. Из комнаты раздавались глухие удары и оханье, периодически сменявшееся жалобными причитаниями. Рядом с епископом стоял демон, всем своим видом выражая крайнее возмущение.
Очевидно, епископу надоели стоны и жалобы наказуемого. Он решительно шагнул в комнату, и старик услышал отданный им приказ:
– Хватит! Отправьте эту свинью в монастырь. Запереть в карцере и ждать моих распоряжений.
Затем, выйдя из комнаты, он остановился перед демоном и внимательно посмотрел тому в глаза. Не дрогнув, демон ответил ему прямым, открытым взглядом. Помолчав несколько минут, епископ неопределённо покачал головой и сказал:
– Не знаю, как это получилось, но он понесёт суровое наказание, это я вам гарантирую. А теперь я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз.
– Конечно, ваше святейшество, давайте пройдём в каминный зал, где нам никто не помешает, – ответил демон, изящно поклонившись.
Кивнув, епископ сделал демону знак, что готов идти. Они медленно двинулись по коридору в сторону стоящего у стены старика. Сообразив, что убежать не успеет, Марти сделал вид, что идёт им навстречу. Столкнулись они на самом углу.
– Вы уже на ногах, дружище? Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовался демон.
– Хорошо, благодарю вас, – ответил старик. – Меня разбудил шум. Что тут происходит?
– Наш вчерашний гость оказался не таким уж святым, как казался вначале, – ответил демон, поглядывая на епископа. – Он не только прелюбодействовал с нашим слугой, но ещё и избил его.
– Как это возможно? Ведь юноша молод и силён? – откровенно удивился старик.
– Я и сам удивлён, но следы на его теле говорят сами за себя, – ответил демон, пряча улыбку в бородке. – Раз уж вы встали, друг мой, я просил бы вас пройти с нами. Епископ хочет что-то сказать, и мне кажется, что это в полной мере будет относиться и к вам.
Епископ молча кивнул, и они отправились в каминный зал. Там всё уже было убрано, и ничто не напоминало о вечернем разгуле. Медленно усевшись в предложенное ему кресло, епископ задумчиво почесал переносицу и заговорил.
– Прежде всего, я должен извиниться перед вами за те неудобства и то свинство, что здесь имели место. Я обещаю вам, что этот человек вас больше не побеспокоит. Но в свою очередь, хочу просить вас об услуге. То, что здесь произошло, не должно выйти за пределы этих стен.
– Я ожидал этого, – кивнул в ответ демон. – Обещаю, что до тех пор, пока нас не побеспокоят, ни одно слово не просочится наружу.
– Вы ставите мне условия? – насторожился епископ.
– Ни в коем случае. Это своего рода страховка от попыток других любителей дармовщины получить от нас определённую сумму денег. Я не могу позволить шантажировать себя всем, кому вздумается, – ответил демон.
– Это справедливо, – подумав, согласился епископ. – Я согласен на ваши условия. И надеюсь, что подобная неприятность не встанет между нами.
– Не беспокойтесь, ваше святейшество. До тех пор, пока со мной ведут честную игру, я стараюсь играть честно. Все мои обещания остаются в силе, но в свою очередь я надеюсь на ваше серьёзное покровительство. Прошу вас оградить мой дом от появления подобных индивидов, да и всех остальных тоже.
– Это несложно устроить, – удовлетворённо кивнул епископ и, поднявшись, направился к выходу.
Проводив его до дверей, демон вернулся и, весело потерев руки, уселся в кресло. Взглянув на сидящего с кислой миной Марти, он усмехнулся и спросил:
– Что за похоронный вид, дружище? Вас что-то беспокоит?
– Меня беспокоит внимание инквизиторов к нашим персонам. Боюсь, что после этой истории за нами начнут следить, и рано или поздно мы все окажемся в казематах инквизиторской канцелярии.
– Не волнуйтесь, старина. Епископ далеко не глуп и не станет резать курицу, несущую ему золотые яйца. А кроме того, сейчас в кругах высших иерархов церкви затеяна очередная интрига, в которой наш с вами приятель играет далеко не последнюю роль. А это значит, ему очень нужны деньги: интриги и перевороты дело недешёвое. И потому беспокоиться нам абсолютно не о чем. Но каков святоша?! Отделал парня так, что он теперь как минимум месяц не будет ни на что годен.
– Но ведь он был совершенно пьян. Как он мог справиться с ним? И потом, зачем ему это? Ведь раб следовал вашему приказу и был готов уступить его домогательствам.
– А вот это, друг мой, и есть последствия запретов. Долгое воздержание не проходит бесследно. У одних появляются прыщи, а у других – законы об охране нравственности.
– А при чём здесь нравственность? – не понял старик.
– Я недаром спрашивал, сколько лет он провёл в монастырях. Всё дело в том, что ни на что другое он просто не способен. Придуманные церковниками запреты приводят к возникновению чувства вины, а оно в свою очередь перерастает в агрессию по отношению к предмету вожделений. Таким образом, наказывая партнёра, он перекладывает на него вину за своё вожделение, как бы говоря, что это он соблазняет монаха своей покорностью. Кроме того, возраст, излишества в еде, малоподвижный образ жизни – всё это не усиливает мужское здоровье. Прибегая к подобным методам, он хоть как-то может вообразить себя полноценным самцом.
