Вероника Иванова - Раскрыть ладони
Я разровнял комочек мази на сведенных вместе краях царапины и подождал, пока восковая основа застынет.
— Все, готово. Если сегодня не будешь больше бегать, к утру затянется совсем.
Убийца внимательно изучил результат моих трудов и прислушался к шепоту собственного тела.
— Хм… Не болит. И вроде не тянет. Да ты настоящий волшебник!
— Одевайся… подхалим.
Заклинание, прячущее вход в мое обиталище, сработало. Это приятно. Но до сих пор не понимаю, что помогло Тени вновь оказаться на чердаке:
— Скажи, ты-то видел окно?
Он не обернулся, но движение головы из стороны в сторону подкрепил словами:
— Не-а.
— Тогда как же…
— Я просто хорошо запомнил, где оно было. А поскольку исчезнуть без следа окно не могло… Но вообще-то, я просто рискнул. Прыгнул наудачу.
— Ставни ведь могли быть закрыты.
— Могли быть, верно. — Убийца закончил приводить одежду в порядок и повернулся в мою сторону. — Я же сказал: рискнул.
Хотя у него все равно не было выбора. Или понадеяться на память и сноровку, или… Принимать бой с «гончаком». Думаю, Тень смогла бы одержать верх. Да, легко смогла бы. Но почему-то не стала действовать привычным образом.
— Вы все такие?
— Какие?
— Безрассудно рисковые?
— Нет, я один.
А улыбается он все-таки хорошо. Тепло и по-доброму. Так, что ему хочется верить… Нет. Не буду. Не имею права рисковать.
Тем временем, расправившись со своими делами, убийца рьяно принялся вникать в мои:
— Что это ты такой смурной?
— Есть причины. И твое явление — одна из них. Почему за тобой гнались?
— Ох, лучше было бы не спрашивать… А впрочем, расскажу. Хотя мне стыдно. Представляешь?
— Легко. Врываться в чужой дом, да еще приводить на хвосте погоню, конечно, стыдно!
— Я не о том! Погоня это мелочи… — Он махнул рукой и снова устроился на столе, двигая раненой ногой с особой осторожностью. — А вот сглупил я по-крупному.
— Сглупил?
Отрадно слышать, что не только я в Саэнне совершаю дурацкие поступки. Но злорадствовать почему-то не тянет.
— Забыл, что не взял с собой кошелек.
— Куда?
— На выполнение заказа! Мне, знаешь ли, лишний вес обычно только мешает. Но я так обрадовался окончанию дела, что… Не потрудился проверить. Потому и вляпался.
— Во что?
Он помолчал, словно и в самом деле стыдился содеянного.
— Захотел расслабиться немножко… В общем, заглянул в Дом радости. А когда пришла пора расплачиваться, все и началось: девица не поверила, что занесу монеты позже, устроила крик, ее хозяйка послала за стражниками, от тех пришлось самым скорым образом убегать, а они, разумеется, обиделись, что не захотел завести с ними знакомство, и вот… Я здесь.
Конечно, обиделись. Но воодушевление, заставившее доблестных бойцов Городской стражи броситься в погоню, имеет весьма простую причину. Окажешь услугу хозяйке — получишь ее благоволение. Кстати, о хозяйках…
— Что за дом-то? На какой улице?
— Лилейной.
Нашел место! Судя по скупым словам Науты, управительница Дома радости на Лилейной не признает никаких уступок.
— Если с тобой такое часто случается, ходи на Жемчужную. Тамошняя хозяйка мне знакома, я могу с ней договориться, чтобы давала отсрочку.
— О, благодарствую! Было бы замечательно.
Но меня занимает сейчас совсем другой вопрос:
— А собственно… Зачем ты убегал? Не мог объясниться со стражей?
Виноватое:
— Не мог.
— Почему?
Вместо ответа убийца оттянул ворот рубашки, показывая струящийся под кожей и на глазах темнеющий узор, завитки которого медленно, но верно подбирались к шее.
— Еще несколько минут, и все.
Да, в таком положении нельзя было задерживаться среди людей дольше возможного.
— Ясно… Сочувствую.
— Да я сам сглупил. Больше не буду.
— И зачем вам это нужно, а?
— Что? — удивленно распахнулись глаза Тени.
— Ну, узоры эти… Ведь без них было бы удобнее.
— Было бы… — Убийца грустно вздохнул. — Это все Договор.
— Какой?
— Между Гильдией и Анклавом. Саэнна — единственное место в мире, где наша Гильдия может получить законную защиту от любых притязаний.
— Разве вы кому-то… — Пока не поздно, спохватываюсь и меняю слова вопроса: — Вам кто-то угрожает?
— Представь себе. А здесь мы можем чувствовать себя в безопасности. Правда, приходится платить, и дорого. К примеру, татуировку носить. А еще мы не можем в пределах Саэнны убивать магов.
— Совсем-совсем?
— Да.
Любопытная подробность. Стало быть, я зря боялся.
— А что случится, если все же кто-то из вас убьет чародея?
Убийца смотрел в сторону чуть ли не минуту прежде, чем ответить:
— Тогда мы лишимся последнего убежища.
— Понятно. Извини, что спросил.
— Да пустяки!.. А за предложение спасибо. Ты, правда, поговоришь с хозяйкой?
— Да, мне нетрудно. — И Наута даже меня выслушает. И согласится, скорее всего. Хотя… Как же я мог забыть?! — Постараюсь. Но если не успею, не обессудь.
— Не успеешь? — Он заинтересованно наклонился вперед. — Так я не особо и тороплюсь.
— Зато у меня нет времени.
До суда осталось два дня с небольшим. Искать свидетелей или доказательства невиновности мне некогда, да и негде, так что лучше буду заканчивать важные дела.
— Уезжаешь?
— Ага. Далеко и надолго.
— Серьезно?
Кажется, он и удивился, и расстроился. Странное поведение, но мне не до разгадывания загадок чужой души:
— Да.
— А куда?
— Или в Северные каменоломни, или в Южные. Куда отправят.
— Эй, ты это о чем? — Лицо Тени изумленно вытянулось. — Ты так не шути!
— А я не шучу. Меня третьего дня ждет суд. И насколько мне дали понять, приговор уже почти вынесен.
Он резво соскочил со стола, забыв о незажившей ране. Зато она помнила все и вынудила-таки своего обладателя щегольнуть свежеприобретенной хромотой.
— Так-так-так… Ну-ка, излагай!
— Это мое дело.
— Считай, что мне просто любопытно. Или это страшная тайна?
— Да никакой тайны. Мне подсунули в сумку вещицу из одной лавки, а потом заявили о пропаже. Вот и все.
— Ты точно не воровал?
И хотелось бы разозлиться, но не могу. Устал. Такое ощущение, что все чувства выцвели и выгорели, как выгорают плохо прокрашенные узорные ткани под лучами жаркого солнца.
— Нет.
— А что за лавка?
— В квартале Степных ирисов, торгует хрустальными штуковинами. Хозяйка — купчиха по имени Карин.
— Так это она тебя сдала?
Хм… Подкидывала лягушку уж точно не она, а Харти. Но вполне могла приказать. Вот только, будь я проклят, не вижу причины!
