Елена Ковалевская - Клирик-наемница
- Relevoloti vetus era vita, vindicares flagutare infortunum sitra calomistum in aeternum...(Пресветлая мать, убереги просящего от бед и зла навеки...) -
Эти строки дались труднее, приходилось напрягать память, вспоминая отдельные слова. Знание языка все еще не вернулось. Видимо силы было недостаточно.
Молитва подходила к концу, палочки дотлевали, травы в плошке давно прогорели, а вода стояла себе спокойно без изменений. В каком-то порыве, уже произнося последнюю фразу, потянула руку к благовониям. Пальцы будто бы дернуло легким разрядом тока, а потом полился тоненький ручеек неземной легкости. Слова закончились, но я не убирала руки. Сила то текла, то сочилась по каплям, пока пальцы словно бы не оттолкнуло прочь. Что ж - хорошего помаленьку!
Теперь можно было нормально встать, убрать все обратно в сумку и, натянув штаны и сапоги, выйти из комнаты.
Открыв дверь, я поняла, что меня поместили в пристройке к дому. Н-да... Отблагодарили спасителей - запихнули едва ли не в чулан. Тут же буквально в трех шагах начинались грядки с какими-то овощами, на которых копался сухой, как палка дед, и такая же тощая деваха, подоткнув за пояс подол. Видно с этих силушки вдоволь попили. Наверное, в деревне действительно никого не осталось, к кому бы неведомая тварь не присосалась.
Постояв немного, и наблюдая как тощий зад в цветастой юбке, удаляется от меня, а мосластый старческий в вытертых штанах приближается. Дед работал небольшой тяпочкой, взрыхляя и подгребая к корням растения землю, а деваха, дергала сорняки.
Чтобы обратить на себя внимание, я покашляла, а потом, не дождавшись ответа, спросила:
- Уважаемые, вы жреца Ярана Малеила не видели? Не знаете где он?
Сначала обернулась девушка, на ее истошный крик и дед. Кот, что дремал на заборе, кубарем слетел вниз, переполошив кур в загородке. Те с кудахтаньем кинулись в рассыпную. Во все стороны полетели перья.
Старик воинственно замахнулся инструментом и с неожиданной для возраста резвостью сиганул через насаждения, чтобы защитить визжащую девицу.
- Изыди упырица! Прочь к Чернобогу! Заклинаю тебя именем Пресветлой Лемираен и Благослвавенного Отца!
Ничего себе реакция на вопрос! Нет, я конечно все понимаю, но чтобы та-ак! Деваха голосила на всю округу, как пожарная сирена, периодически переходя с визга на ультразвук. Кот, метавшийся в курятнике, добавлял переполоха.
Едва я шагнула вперед, девушка усилила звуковую волну еще на десяток децибел, заставив попятиться. Ну их! Неврастеники какие-то!
Осторожно глядя на парочку судорожно сжавшуюся у забора, я боком прошла до калитки, и там наткнулась на спешащего на шум Лорила (братьев я как всегда отличила по лентам - его темно-синие поддерживали безупречно заплетенные бледно-золотистые волосы). Квартерон, увидев меня, тоже сначала вздрогнул, а потом, ухватив за локоть, потащил обратно в пристройку.
- Ольна, ты бы пока на люди не выходила, - попросил он меня, закрывая дверь. - Население здесь и так пуганое, а тут ты еще - испытание для крепких духом.
Я обиделась.
- Знаешь Лорил, - принялась выговаривать ему. - Я, конечно, не красавица, но и на чудовище не похожа, чтоб, завидев меня, люди орали как ненормальные! Не моя вина, что я крупная и у меня шрам на лице...
На что квартерон, ни слова не говоря, отцепил с пояса кошелек и достал небольшое отполированное серебряное зеркальце. Я посмотрелась... Ох, мать моя женщина, роди меня обратно! Теперь ясно чего деваха так заорала. То, что волосы, сбитые едва ли не в колтун, торчали дыбом - пол беды. А то что я была бледная до синевы, и с сиреневыми кругами вокруг глаз, словно месяц не жравший упырь - это да! Всю картину довершали глаза, белки которых полностью залило алым - сосуды от перенапряжения полопались. Кроваво-красный взгляд продирал до костей. А уж все вместе!..
Даже я, привыкшая к ужасам телевидения, увидев свое отражение, вздрогнула.
Вернув близнецу зеркало, холодно сказала:
- Передай Бриану, что я на ногах, и мы к обеду можем покинуть деревню.
На мои слова Лорил лишь пожал плечами и вышел.
Когда я застегивала стегач, ко мне залетел Морвид.
- Ольна, - начал он с порога, но я перебила его.
- Все порядке. Мы можем ехать.
- Но...
- Богиня дала мне силу, так что...
- Так что это временно! - рявкнул жрец. - На займе жить нельзя!
- Бриан сказал - надо ехать. И мы едем. Чего еще не устраивает? - ответила я, затягивая завязки на рукаве.
- Много ты о Богах знаешь! - взвился тот, но, видя непроницаемое выражение лица, махнул рукой. - Твоя богиня - твои проблемы! - вылетел вон.
Выехали через час. Я с трудом забралась на лошадь, и мы неспешной рысцой тронулись в путь. Провожать вышла половина деревни. Глядя на меня, большинство с опаской шушукались, кто посмелее - указывали пальцами. А с близнецами дело обстояло иначе: им махали руками. Девушки краснели и томно вздыхали, если кто из квартеронов смотрел в их сторону. Одна самая бойкая с букетом полевых цветов подскочила к Лиасу и, волнуясь, протянула ему. Тот, с видом героя овеянного славой, принял и с благодарностью улыбнулся. Девица вспыхнула как маков цвет и, прижав ладошки к щекам, замерла у обочины. Лидер и жрец ехали спокойно, им никто не досаждал своими знаками внимания. Интересно, за то время пока я отлеживалась, сколько девичьих сердец лишь одним видом удалось покорить близнецам? Впрочем, это не мое дело...
Но вот заборы закончились, потом делянки с посадками, на которых ныне с упорством муравьев копались деревенские жители. Вдалеке показалась роща. Проехав еще немного, Лиас с равнодушным видом вышвырнул цветы на обочину дороги, и наша кавалькада направилась вдоль опушки.
Когда мы достигли берега реки, солнце коснулось горизонта. От воды потянуло прохладой, отчего, несмотря на теплый вечер, становилось зябко. Расположились неподалеку, стреножив коней, оставив пастись их на лужке. Место ночевки Морвид оградил сигнальным кругом от непрошеных гостей.
По темноте запалили, поставив варить кашу. Говорить не хотелось. Посидев немного у огня, я, предупредив жреца, чтобы не нарушить контур, ушла к воде, с которой начала наползать туманная дымка. Создавалось ощущение, что это уже однажды было. Сердце принялось стучать все сильнее, в голове замелькали какие-то обрывки снов и неожиданно, привиделись смутно знакомые черты лица, удивленные глаза, насмешливая улыбка мужчины в плаще... Казалось, что я должна вспомнить что-то важное. Жутко важное. Но не могла.
Невидящим взором всматривалась вдаль, и мучительно пыталась собрать из осколков памяти нужное, но...
