Барб Хенди - Сестра мертвых
Лежа в постели, Магьер услышала, как в дверь тихонько поскреблись. До нее едва доносился приглушенный, как в тумане, голос – это Лисил, впустив Мальца, резко отчитывал его. Пес осмотрелся по сторонам, подошел к Магьер и обнюхал ее голову. Повернувшись на бок, Магьер поглядела на него из-под полуприкрытых век – и тут мысли ее смешались, а затем из этой сумятицы почему-то вынырнуло на редкость отчетливое воспоминание.
Вот Она идет по прибрежному белашкийскому тракту, вот они впервые входят в Миишку. Рынок на северной окраине города в этот час многолюден, здесь покупают и продают все, что только может понадобиться честному горожанину. Пахнет теплыми свежими булочками, пахнет копченой рыбой, пахнет еще чем-то, таким же простым и приятным…
Магьер снова взглянула в прозрачно-голубые глаза пса:
– Нет, Малец, возвращаться еще рано. Мы едем дальше.
Пес смешно наморщил нос и, неспешно отойдя, улегся на пол у кровати, на которой спала Винн.
В комнате стало темно, и только от очага, в котором едва теплился огонь, исходил неяркий красноватый свет. Одеяла зашевелились, и в постель забрался Лисил. Он улегся рядом с Магьер, и она тотчас запустила пальцы в его волосы, нежно прикоснулась ладонью к его смуглой щеке.
– Я хочу помнить твое лицо, – прошептала Магьер. – Оно хранит меня от тьмы.
ГЛАВА 7
Проснулись они задолго до рассвета и, подгоняемые ворчанием тетки Беи, проворно укладывали вещи, чтобы покинуть деревню, прежде чем их увидит кто-то из местных жителей. Магьер, пока шли сборы, держалась необычайно тихо и подала голос лишь однажды, когда прощалась с теткой. И все с тревогой поглядывала на Бею, которая бойко менялась с Винн пакетиками разнообразных трав. Лисил все это время торчал, переминаясь с ноги на ногу, около своего пони.
Прошлой ночью, вопреки его ожиданиям, тетка Магьер бровью не повела, выслушав рассказ о событиях в замке и на кладбище, – впрочем, Лисил так и не рассказал ей, почему он отправился на кладбище вслед за Магьер. Бея и сама приметила, как переменилась ее племянница. Слушая Лисила, она хранила печальное молчание и только изредка кивала.
Когда уже наступило время садиться в седло, Бея напоследок подошла к Лисилу.
– Ты уж побереги себя, – сказала она тихо, так чтобы не слышали остальные. – Чтобы удержаться на ногах между инстинктом и знанием, – она поочередно указала взглядом на Магьер и Винн, – тебе понадобится мудрость.
В глазах Лисила защипало – он не ожидал, что единственная родственница Магьер так скоро одарит его своей ворчливой благосклонностью.
– Не надо бы тебе здесь оставаться, – так же тихо проговорил он. – Знаешь, у нас в Миишке есть свой дом.
Лицо Беи помрачнело, как древинкское вечно пасмурное небо.
– К худу или к добру, а мой дом здесь.
– Но ты все же подумай об этом, – попросил Лисил.
Поставив ногу в стремя, он вскочил в седло и с высоты пони поглядел на Бею. Ее морщинистое лицо было и круглее, и смуглее, чем у Магьер, но на самом-то деле они были очень схожи.
– Ладно, – отвечала она, – подумаю.
– Хорошенько подумай, – с нажимом промолвил полуэльф, вручая ей сложенный в несколько раз листок бумаги, – а не то мы вернемся, и уж тогда ты точно не оберешься хлопот.
Ближе к утру, пока все остальные спали, Лисил вырвал из дневника Винн чистый лист. Он написал краткое рекомендательное письмо Карлину и Калебу, которые остались в Миишке, а в письмо завернул шесть серебряных монет для Беи – на дорожные расходы. Полуэльф всем сердцем надеялся, что тетка Магьер последует его совету.
– Если передумаешь, – продолжал он, – отправляйся в Миишку, найди там Карлина или Калеба и покажи им это письмо. Оба они хорошо знают мой почерк, а написано здесь, что ты приходишься Магьер теткой. Они устроят тебя в «Морском льве». Не подумай только, что это благотворительность. Калебу никогда не помешает помощница.
Тетка Бея глянула еще разок на письмо и сунула его в карман фартука. Карие глаза ее потеплели, и она дружески похлопала Лисила по ноге.
– Береги мою племянницу, – только и сказала она.
И так началась следующая часть их путешествия.
* * *Тремя днями позже Лисил без особого воодушевления отметил, что они вновь оказались на берегу реки Вудрашк. Мысли его бродили беспорядочно, переходя от событий, происшедших в родной деревне Магьер, от чудовищных находок в подземелье замка к невеселому осознанию того, как одинока была Магьер в свои детские годы. Целых шестнадцать лет ее гнали, презирали, ненавидели… и, однако, при всей недетской жестокости такого детства рядом с Магьер в те годы был хотя бы один человек, который любил ее, который позволил ей самой выбирать свой жизненный путь. Думая об этом, Лисил гадал, любили ли его отец и мать и приходило ли им когда-нибудь в голову позволить ему самому строить свою жизнь.
Отчасти он жалел, что между ним и Магьер не заведено было запросто говорить на такие темы. Несмотря на недавно обретенную близость, оба они слишком долго чурались всякого упоминания о своем прошлом… а от старых привычек избавляться нелегко.
Когда они въехали в деревню, стоящую на берегу реки Вудрашк, время уже близилось к вечеру. Они оплатили места на барже, которая отправлялась в Кеонск, столицу Древинки. Перекинув плащ через руку и обвязав черным шарфом голову, чтобы прикрыть уши, Лисил стоял на берегу реки. Ее серую обширную гладь покрывал мелкой рябью предвечерний ветерок, который дул ему в лицо.
Ниже по берегу, у пристани, Магьер торговалась с двумя купцами из каравана, пытаясь продать пони. Лицо ее в пасмурном свете уходящего дня было бледнее обычного, и когда в разрыве туч изредка проглядывало солнце, лучи его зажигали в ее черных волосах алые огоньки. В такие мгновения оба купца прерывали торг и бесстыдно таращились на нее. Даже у Лисила перехватывало дыхание, хотя и по другой причине.
Магьер казалась ему существом из иного мира. Она была чересчур прекрасна, чересчур бледна и черноволоса. Подойдя ближе к торгующимся, Лисил увидел, что Магьер сверлит своих собеседников мрачным взглядом.
– Я за каждого из этих пони заплатила четыре полновесных серебряка, – проворчала она, – а они мне предлагают пять за всех!
Лисил поглядел на купцов – хитрые морщинистые лица, одинаково расчетливые глаза. Уж не братья ли?
– Мы не торгуем лошадьми, – сказал он. – Мы только хотим, чтобы нам заплатили честную цену.
– Ежели ей вздумалось переплатить за этих кляч, – отозвался один из купцов, – нам-то с какой стати оставаться без барыша?
Лисил покосился на Магьер. У них имелось еще довольно тех денег, что Винн выручила в Беле за продажу подвески… Но Магьер, с ее прижимистой натурой, невыносима была одна мысль о том, чтобы потерять деньги на сделке.
