Анна Гурова - Башня Полной Луны
— Они чудесные, — сияя, ответила она. — Ты посмотри, чего тут только нет! Гвоздика, камнеломка... Даже очень редкие — вот, фиделия! Этот цветок у нас считается символом верности и преданности. Видишь, у него три розовых лепестка в форме сердца? Если, парень дарит такой цветок девушке, это значит, что он клянется быть ей преданным всю жизнь!
— Ну и дурак.
— Почему?
— Зачем давать клятвы, которые невозможно исполнить? Будет дважды лжец — и перед подружкой, и перед богами.
Эриза взглянула на меня с изумлением.
— Имахена, ты что, не веришь в любовь на всю жизнь?!
— Конечно, нет! И тебе не советую!
— Почему?
— Потом будет не так больно...
Эриза набрала воздуху, приготовившись выдать еще одну бессмысленную тираду в защиту вечной любви... Но тут что-то увидела вдалеке. Черные глаза широко распахнулись:
— Имахена, за нами кто-то идет!
— Чтоб меня это удивляло... — проворчала я.
Не узнать белобрысую шевелюру даже на таком расстоянии было невозможно. Настроение испортилось окончательно.
Мы и пару лепешек съесть не успели, как Хассим оказался рядом с нами. Просто удивительно, как быстро он нас нагнал. Хотя он это вряд ли осознал, поскольку был вне себя от злости. Грязный и пропыленный, оборванный до штанов и нижней рубашки; на скуле засохшая кровь, под глазом фингал — в общем, выглядел он так, будто его долго пинали ногами, а потом кинули в ежевику, — скорее всего, так оно и было. Из всего богатства уцелела только двузубая серебряная вилка за поясом. На зубцах что-то подозрительно темнело.
— Ты зачем сюда явился? — мрачно спросила я. — Вспомнил, что не попрощался?
Хассим утер лоб и, задыхаясь от быстрого подъема в гору, принялся браниться:
— Проклятые воры! Ненавижу мужичье! Пойду с вами, поднаберусь опыта с вашим скелетом, добуду новый меч вроде твоего, а лучше научите меня колдовать! — ну а потом вернусь и камня на камне в этой несчастной деревне не оставлю!
— А мы хотим, чтобы ты с нами шел?!
— Да! — вырвалось у Эризы.
— Два голоса, считая мой, «за», один против! Уговорили — остаюсь!
И Хассим тут же накинулся на нашу еду. Я смотрела на него угрюмо, делая вид, что не замечаю умоляющего взгляда девчонки. Ну и что мне с ним делать? Зачем он мне сдался? Эриза хоть талантливая, а этот прямой потомок демонов только несчастье приносит. Не говоря уже о том, что он слишком много врет...
Прикончив пяток лепешек с бараниной, Хассим вытер руки о штаны, весело огляделся — и замер.
— Ого, гляньте, что у вас творится! — зашипел он, указывая мне за спину. — Только тсс! Не спугните его!
Я медленно повернулась, поднимая руку к рукояти меча, — и онемела. «Святой Чучо», о котором все как-то позабыли, занимался весьма странным для рыцаря и ходячего скелета делом. Из пучка цветов, который собрала Эриза, он сосредоточенно плел венок.
— Мертвяк-то ваш рехнулся! Что вы с ним тут делали?!
— Венок из фиделии! — в экстазе прошептала Эриза.
Хассим покосился на нас с паскудной улыбочкой. Он, видно, тоже знал местные обычаи.
— Интересно, кому?
Я, естественно, не отреагировала. Паршивец перевел взгляд на Эризу и поднял бровь. Девчонка немедленно залилась краской.
— Да по всему похоже — тебе, Хассим, — невинно предположила я. — Пока тебя тут не было, он никому из нас и букетика несчастного не подарил...
— Внимание!
Паладин доплел венок, скрепил его травинкой, подошел к нашему «столу», встал на одно колено — и очень торжественно вручил его мне. Пришлось надеть.
— Спасибо, — буркнула я, чувствуя себя крайне глупо.
Эриза, стиснув руки, издала самый романтичный из вздохов. Хрюканью Хассима позавидовал бы любой кабан.
— Так и знал — он тайно в тебя влюблен!
Я пожала плечами. На самом деле, в голову закралось другое подозрение. По-своему ничуть не менее бредовое, но правдоподобное. Венок — венец — корона. Что, если наш мертвый паладин тем самым признал меня своим сюзереном? Тем более, кое-какие исторические предпосылки для этого имелись... Но почему сейчас? И почему — он?
— Ты, ходячая вешалка для доспехов! — шепотом спросила я, заглядывая в темные прорези серебряной маски. — На что это ты намекаешь?
Паладин, как и полагается вешалке, промолчал.
ГЛАВА 17. Незримая Академия, урок некромантии
Учителя звали Верде, и я его впервые видела. Суровый, надменный, с острой черной бородкой и холодными глазами. Держался так прямо, словно копье проглотил. Ни разу мне не улыбнулся, будто перед ним не привлекательная девушка, а некое существо без пола. Обратилась к нему по привычке «мэтр», поправил — «алим». Значит, не в штате Академии. И не препод он никакой, с такой-то выправкой. Военный маг, догадалась я. Но почему он? При чем тут военные? Сегодня же зачет по некромантии!
Встретились мы перед закатом, на академическом кладбище, где на поляне среди вековых дубов поднимались из земли травяные кочки могил. Обломанными клыками белели гранитные обелиски, покрытые сложными кровавыми символами. Наше кладбище — место особое. Я бы сказала — забавное, если бы была склонна к черному юмору. От концентрации охранных защитных чар тут аж зубы сводит. На этом кладбище хоронят волшебников. Некоторых — против их воли, ибо только тут их можно удержать под контролем. Очень мало кто из преподавателей и выпускников Академии, особенно из тех, кто специализировался но темным искусствам, желают лежать в земле спокойно. Одни незаметно для себя перерождаются в иные сущности, другие делают это нарочно, в погоне за бессмертием, третьи застывают в переходных формах от жизни к смерти... В общем, мы, маги, очень редко умираем прилично, по-человечески.
Большинство, конечно, покоится не здесь. Поди их поймай. Если вообще где-то покоится. Обычная ситуация для мага: «пропал без вести», «ушел на проклятую пустошь, и теперь там исчезают люди, а по ночам кто-то воет» или даже «воспарил при большом стечении народа».
Итак, алим Верде и я стояли в некошеной траве на экспериментальном участке кладбища. Здесь были похоронены те, кто завещал (или даже продал при жизни) свое тело и дух на опыты во благо науки и магии. Тут-то мы и практиковались в некромантии.
— А где мэтр Ан-Амин? — бодро спросила я, оглядывая могилы и пытаясь угадать, кого мы сегодня будем тревожить.
— Заведующего кафедрой некромантии вызвали во дворец, и потому зачет он сегодня проводить не будет, — официальным тоном ответил Верде.
— Как же так? Но...
— Сегодня вы подчиняетесь мне.
Я пожала плечами.
— Ну ладно. Тогда чего мы ждем? Как бы время не упустить!
