Антон Грановский - Тайный враг
Он прижал к плечу ремень сумки и подпрыгнул на месте. Тут же ноги его дрогнули, колени ослабли, и он едва не рухнул на землю.
Видбор усмехнулся.
– Теперь ты веришь, что нам нужно отдохнуть?
– Теперь – да, – угрюмо ответил Рах. Он сбросил с плеча сумку и в изнеможении опустился на траву. – Чертова чащоба. Никогда еще не чувствовал себя таким уставшим.
Видбор опустил свою сумку рядом.
– Хочешь, чтобы мы разожгли костер? – спросил он.
Рах покачал головой:
– Нет. Я не замерз. – Он глянул на воеводу снизу вверх, усмехнулся и добавил: – Если, конечно, Гиблое место не обманывает меня.
– Проверь сапоги, – сказал Видбор. – Если ноги сухие, мы не станем разжигать костер.
На этот раз Рах не стал спорить. Он послушно стянул сапоги с опухших ног и пощупал обмотки рукой.
– Сухие, – сообщил он. – Даже удивительно, если учесть, сколько раз мы проваливались в болото.
– Твои сапоги сладил Мойша-жидовин, – сказал Видбор. – Они не пропустят воду, пока не рассыплются в прах, а произойдет это не скоро.
Рах прищурился и насмешливо спросил:
– Откуда ты знаешь?
– Я уже десять лет заказываю сапоги только ему, – ответил Видбор. – В его сапогах я сражался с врагами, в них я проходил леса, болота и реки. Во всем мире нет лучшего обувщика, чем Мойша-жидовин.
– Ладно, ладно, верю. – Рах прилег на траву и с наслаждением вытянул ноги. – Дьявол Стогнум, – пробормотал он устало. – Сейчас бы поспать.
– Можешь и поспать, – разрешил Видбор, втыкая в землю дозорные рогатки. – Но сперва поешь. Твоя рана еще не зарубцевалась. Тебе нужно больше есть.
Видбор достал из сумки сухари и вяленое мясо и подал их Раху.
– Ешь.
Рыжий охоронец нехотя взялся за еду. Но с каждым съеденным кусочком аппетит его все возрастал. Он съел все, что дал ему Видбор, до последнего кусочка и до последней крошки. Еда взбодрила его и прибавила ему сил и оптимизма.
– А это Гиблое место не такое уж и страшное, – сказал Рах, вытирая об штаны жирные руки. – Если бы я не сглупил с тем обручем… – Он осекся и мрачно посмотрел на свою культю. – Дьявол Стогнум! Я совсем про нее забыл. Придется теперь делать протез. А хорошие протезы нынче дороги.
– Моли своего рогатого Стогнума, чтобы наше путешествие закончилось хорошо и чтобы ты остался жив, – посоветовал воевода, устало смежая веки.
– Не бойся, – весело сказал Рах. – Пока у меня есть выжигатель, здешние твари нам не страшны.
– Вертунов ты им не убил, – напомнил Видбор, не открывая глаз.
– Верно, – нехотя согласился Рах. – Но они ведь призраки. И потом, кто знает, что было бы, если бы я выстрелил еще раз. Первый выстрел развеял их по ветру.
Видбор зевнул.
– Мне нравится, что ты не падаешь духом, охоронец, – сказал он. – А теперь помолчи, я хочу чуток вздремнуть.
– А как же темные твари? Что, если они нападут на нас?
– Ты испепелишь их своим волшебным посохом.
– Но…
Щеки Видбора обвисли, нижняя губа выпятилась, и он негромко захрапел.
– Уснул, – удивился Рах. – Ведь правда уснул. Железный парень!
Поудобнее расположившись на траве, Рах достал из чехла выжигатель и положил его себе на колени. Затем обвел взглядом чуть посветлевший утренний лес и мрачно пробормотал:
– Ну, братец Рах, теперь ты точно в полном дерьме. Самое время доставать лопату.
5
Евдокия поежилась и с опаской огляделась по сторонам.
– Что же это такое – Гиблое место? – пробормотала она. – Может, это ад?
– Может быть, – сухо отозвался Глеб. – А может быть, и нет. Боюсь, что этого никто не знает. Нам нужно идти, Евдокия. Как мальчик?
– Ноги все еще не слушаются его, но ему уже лучше.
– Это хорошо. Плохо то, что мне придется и дальше тащить его на своем горбу.
Он двинулся к мальчику, но Евдокия взяла его за руку и остановила.
– Можно тебя спросить, Первоход?
Глеб пожал плечами:
– Валяй.
– Зачем ты ходишь в Гиблое место?
Несколько секунд Глеб молчал, потом закатал рукав на левой руке и показал Евдокии предплечье:
– Видишь эти шрамы?
Она взглянула на белесые клинышки шрамов, похожие на зарубки, и кивнула.
– Да.
– Сколько их?
– Шесть.
– Семь, – поправил Глеб. – Один шрам бледнее других, видишь?
– Да.
– Так вот, когда-то их было десять. Как только не останется ни одного, я вернусь домой и забуду Гиблое место, как кошмарный сон.
– Но…
– И хватит вопросов, – отрезал Глеб. – Нужно двигаться даль…
В кустах орешника послышалась какая-то возня, а в следующую секунду на полянку выскочил большой темный зверь.
– Чудище! – вскрикнула матушка Евдокия.
Она быстро опустилась рядом с мальчиком, взяла его за тощие плечи и прижала его голову к своей груди.
Глеб положил пальцы на рукоять меча, но вдруг замер, а потом улыбнулся и выпустил рукоять из пальцев.
– Дружок! – окликнул он.
Быстро пробежав через полянку, пес остановился перед Глебом, поднялся на задние лапы, положил охотнику на грудь мощные передние и лизнул его в лицо.
– Ну-ну-ну! – засмеялся Глеб. – Что еще за телячьи нежности? Ты ведь парень, а парню это негоже!
Матушка Евдокия с изумлением смотрела на собаку. Даже мальчик, казалось, вышел из своего забытья и тоже взглянул на невесть откуда взявшегося пса.
– Охотник, – негромко окликнула Евдокия.
Пес подбежал к матушке, обнюхал ее колени, затем взглянул ей в лицо и вильнул хвостом.
– Не бойся, Евдокия, – сказал ей Глеб. – Это мой друг. Зовут его Дружок. Он охотничий пес.
Проповедница неуверенно протянула руку и погладила пса по темной, ушастой голове.
– Ты оставил своего пса одного в Гиблом месте? – удивленно спросила она.
Глеб кивнул.
– Да. Я вынужден был это сделать.
– Но темные твари…
– Дружок умеет за себя постоять, – заверил ее Глеб. – Уж ты мне поверь. Гиблое место для него – дом родной. Правда, Дружок?
Он достал из сумки-ташки, притороченной к поясу, кусок мяса и швырнул его псу. Лязгнув зубами, пес на ходу поймал мясо и принялся с аппетитом уплетать его.
Пес был большой, темно-бурый, с длинными мускулистыми лапами и большой головой. Обычный охотничий пес. И все же что-то в этом псе показалось матушке Евдокии странным. Однако что именно – она пока не смогла для себя определить.
6
Молодой ходок Ставр решительно шагал по утреннему лесу. В голове его теснились разные мысли, и все они были неприятны.
Должно быть, теперь Первоход думает, что он подлец. Ну и пусть. Тот удар мечом – он ведь произошел совершенно случайно. У Ставра и в мыслях не было колоть безоружного противника. Да он скорей бы умер, чем позволил себе ударить человека, отбросившего меч!
