Даниил Аксенов - Технократ
Итак, когда восходящее солнце нежным светом позолотило верхушки деревьев знаменитого сада Ундеарта, в этом саду на глазах у изумленных домочадцев приземлился Аррал. Учитель Михаила не был особенно разборчивым в выборе места для посадки, поэтому мягко вписался прямо в куст редчайшего растения иветы, которое Ундеарт бережно и кропотливо выращивал в течение многих лет.
— Понасажали тут колючек, — раздраженно буркнул Аррал, приглаживая бородку и небрежно отряхивая со своего золотистого халата мелкие голубые цветы общей стоимостью как минимум в несколько сотен золотых. — Зачем тут это все? У нормальных людей, уважающих законы и любящих свою страну, перед домом мягкие лужайки, а не заросли чего-то непонятного, что испортило мой халат. Вы знаете, сколько я заплатил за него? Великому ишибу халат нужен не для того, чтобы лазить в нем по кустам, а чтобы скрывать тело, выставляя напоказ лишь голову! Думающую голову, умную голову, ценную голову! Чья ценность только подчеркивается роскошью одеяний. Вот что теперь обо мне подумают люди, глядя на то, что мой халат испачкан пыльцой?
— П-позвольте… — Великий ишиб Ундеарт, который как раз стоял неподалеку в окружении ишиба-садовника и двух своих взрослых детей, даже опешил от такого напора. Он затряс седой бородкой, насупил густые брови и выдавил из себя, едва шевеля губами: — С кем имею честь?! Это мой сад, и он не предназначен для…
— Сад-то, может, и твой, — прервал собеседника Аррал, с заметным презрением оглядывая тусклую синюю куртку, ношеные штаны и домашние шлепанцы Ундеарта, — но небо над ним чье? Твое, скажешь?! Что? Нет? Нет! Небо общее. А значит, каждый человек имеет право с этого неба упасть и приземлиться не в кусты, а на нормальную лужайку! Да я на тебя подам в императорский суд. Кто мне заплатит за халат? Я кровью и потом зарабатываю деньги, в то время как другие прохлаждаются и не делают ничего, чтобы помочь своей стране и императору!
— С-с кем имею честь? — От несусветной наглости пришельца узкое и холеное лицо великого ишиба пошло красными пятнами. — Стой! Не ходи туда! Там же растут глиацинты!
— Какие еще глиацинты? — Аррал с нехорошей усмешкой посмотрел на ровные грядки розовых цветов. — Вот эти недоростки — глиацинты? Эти цветочки стоят того, чтобы говорить о них, отвлекая полномочного посланника императорского совета от порученного ему задания? Да в своем ли ты уме, уважаемый Ундеарт? Или замышляешь что? Нет, ты скажи лучше прямо. Вот так и скажи — замышляю! И вопросов у меня больше не будет. Может, ты на стороне Уларата? Что глазки забегали? Я слышал, что их главный шпион еще не пойман. Может, ты он и есть?
Учитель Михаила нисколько не преувеличивал своей значимости. Его действительно опрометчиво отрядили для переговоров два советника императора, которые подпали в свое время под влияние Анелии.
— Какой посланник?! — взвился великий ишиб. — Какого совета?! Мне нет дела до совета! Как ты смееешь так со мной разговаривать?! Вон из моего дома! Немедленно!
Аррал упрямо поджал губы, и вдоль земли синей змейкой громыхнула молния, которая подожгла пару деревьев и выжгла черную просеку в зарослях небольшой камышеподобной травы. Старик также не забыл в приступе раздражения подпрыгнуть, и так неудачно, что несчастная ивета потеряла один из сохранившихся стволов.
— Изменник! — тонко, но грозно закричал Аррал, потрясая сухоньким кулаком. — Я тебя насквозь вижу! Притаился тут под кустами!
— Тушите деревья! — с ужасом воскликнул Ундеарт, хватаясь за свои густые коричневые волосы. — Да что же это такое?! Все сюда, скорее! Тушите!
Сад тут же наполнился людьми. Ишибы вызывали ветер, кто-то использовал лед, и пожар был ликвидирован в кратчайшие сроки. Аррал наблюдал за действом тяжелым взглядом из-под бровей.
— Быстро потушили, молодцы, — буркнул старик, когда от деревьев вверх поднимался только легкий белый дым. — Сразу видна уларатская выучка. Раскрыл я тебя, Ундеарт. Все думали, что ты — приличный, уважаемый человек, а оказывается ты — враг Фегрида и его жителей. Все слышите?! Люди! Вот он — ваш враг!
Крючковатый палец Аррала показывал прямо в грудь хозяина дома.
— Чего тебе надо? — На лице Ундеарта застыла смесь из двух выражений: гнева и отчаяния. — Ты кто такой?.. Хотя я знаю, кто ты такой. Ты — Аррал! Великий ишиб-убийца!
Ундеарт твердо знал, что секретом молний владели только двое — король Ранига и его учитель. Очевидно, для короля гость вел себя чересчур безобразно, поэтому оставался лишь один вариант.
— Да, я — великий ишиб, — с достоинством подтвердил Аррал. — Это видно даже по халату, который ты испортил. А что мне надо, я уже сказал: пришел как посланник, чтобы ты хоть раз в жизни проявил добрую волю и послужил на благо Фегриду. Не ожидал я, что окажусь в рассаднике кустов и шпионов!
— Я не шпион! — заорал Ундеарт, теряя остатки самообладания. — Да как ты смеешь?! Я подам жалобу императору! Об этом узнают все! Никто не имеет права приказывать мне! Прочь отсюда!
— Какому императору? — мягко осведомился Аррал. — Тому, кто лежит при смерти благодаря бездействию таких, как ты? Хочешь, чтобы я ушел? Изволь! Я уйду, но скоро вернусь. Когда ты приведешь себя в человеческий вид и научишься вежливо разговаривать.
Старик осуждающе покачал головой и пошел. Прямо по глиацинтам.
— Стой! — выдохнул Ундеарт. — Не двигайся!
— Уже передумал? Хочешь, чтобы я остался? Молодец. В тебе еще сохранились зерна разумности. Теперь выслушаешь мое предложение? То-то же!
В то самое время король также вел непростые переговоры. И его собеседником был не кто иной, как глава школы имис могущественный советник Шенкер.
Дело происходило во дворце советника. Король лично нанес визит своему боевому соратнику, что вызвало немалое удивление последнего.
— Скажи-ка, советник, а как лично ты относишься к происходящему? — Михаил сидел на террасе под сенью широких тополей и пил из прозрачного бокала легкое красное вино. Вино искрилось в редких лучах солнца, пробивающихся сквозь шевелящиеся на ветру кроны, и королю казалось, что он вновь очутился в Грузии времен своей молодости. Когда ему было лет шестнадцать, Михаил побывал в нескольких грузинских деревнях, включая Киндзмараули. Это место запомнилось солнечным светом, тенистыми деревьями и, конечно, вином. Вино выпивалось подростками втихаря, чтобы никто не видел, но память о ложбине, где рос большой тополь, навсегда осталась с Михаилом и прочно связалась со вкусом вина. Король даже хотел закрыть глаза, чтобы не видеть внимательного взгляда Шенкера, его скупого на эмоции лица, серого камзола и меча с простой рукоятью.
