Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – виконт
Герцог наконец разомкнул со мной взгляд, что должно разозлить еще больше, как будто бы он проиграл и эту схватку. По его знаку остальные трое покинули седла, быстро и слаженно растянули плащ, укрепили между конями. Раненого бережно уложили, снова взобрались в седла и, не теряя времени, быстрым шагом, чтобы не трясти, удалились с места схватки.
Леди Сесиль сбежала со своего роскошного места и бросилась ко мне на шею. Не стесняясь глазеющей толпы, обняла и жарко расцеловала в обе щеки.
– Спасибо вам, доблестный рыцарь!.. Спасибо! Я даже не знаю, как вас благодарить за чудесное спасение…
Я проговорил с неловкостью:
– Уверен, леди, что каждый мужчина поступил бы так на моем месте. Я же видел, что все просто рвались выступить на вашу защиту, но я успел выкрикнуть раньше других. Только и делов!
Она с презрением оглянулась на толпу, где под ее ясным взором многие опускали головы и пятились.
– Вы так думаете? Я что-то не заметила. Но как вы отважно…
– Это был ублюдок, – ответил я, морщась. – Обычно я сожалею, как христианин, о каждом убитом, но этого я еще и попинал бы обоими копытами. Развращенный ублюдок, привыкший глумиться над слабыми. Давно не получал по рогам, обнаглел по самое нельзя. Мне показалось, его спутники вздохнули с облегчением, когда я их от него избавил…
Не стал напоминать, что герцог пообещал со мной расправиться, а повод скоро отыщется. Я не собираюсь увиливать от mкle€e, а там на одного можно нападать и вдесятером.
– Вы настоящий рыцарь! – воскликнула, сияя огромными, полными жизни глазами. – Вы действительно – настоящий, сейчас все больше тех, кто выставляет напоказ дорогие доспехи, считая, что это делает их рыцарями.. а вы, вы…
– Да бросьте…
– Вы спасли меня, – сказала она горячо, – теперь моя жизнь принадлежит вам. Чем я могу отблагодарить вас за благороднейший поступок? Я – леди Сесиль, дочь графа Кентурского из рода Уллигейма. Мы ведем свой род от самого Геберлинга, и у моего отца обширнейшие владения между Жальгио и Честернелем…
– Пусть там всегда будет хорошая погода, – сказал я поспешно.
– Спасибо, – продолжала она с тем же напором. – Мой отец обещал отдать со мной замок в Лизье, там богатые лесные угодья…
Я даже отступил на шаг, сказал еще поспешнее:
– Не решайте за отца, это нехорошо по отношению к родителям. Сам будучи почтительным сыном… гм… даже очень почтительным, я бы…
Один из молодых мужчин, что постоянно вился вокруг Сесиль, придержал ее за локоть.
– Сесиль, умоляю тебя!.. Леди не должна такое говорить.
Она отмахнулась.
– Аспарий, ты же видишь, он настоящий рыцарь! К тому же с Севера. После турнира уедет дальше в поисках подвигов, не заметив, что его счастье здесь, со мной.
Аспарий вскрикнул:
– Сесиль!
Ее щеки слегка заалели, очень смелое признание даже для такой решительной девушки, но она, тряхнув головой, отчего солнце заблистало в прическе, сказала с прежним упорством:
– Сэр Ричард, вы не должны быть столь нерешительны и стеснительны. Здесь, на кордоне с Югом, нравы… их называют свободными, но правильнее бы – честными.
Я припал губами к ее руке, в самом деле нежнейшая кожа, все-таки в аристократизме что-то есть, особенно в потомственном, порода шлифуется. Потомственный аристократ и простолюдин – это как породистый пес и дворняга.
– Простите, леди Сесиль, – ответил я и сам ощутил в своем голосе сожаление, – мне надо идти. Подходит мой черед кричать Ave Cesar…
– Я не знаю такой молитвы, – ответила она горячо, – но я буду молиться за вас как умею.
Первым из южан, не дожидаясь mкle€e, бросил мне вызов сэр Гогенштальд. Он не выглядел богатырем, хотя все пятеро южан смотрятся как отборный спецназ среди стройбата. Я предположил, что меня все же не восприняли всерьез даже несмотря на то, что я одолел Зингерлефта. Он, дескать, был пьян, потому и погиб, из-за чего на меня стали смотреть с неодобрением даже те рыцари из окрестных земель, кто вел себя прилично. Мол, разве можно так поступать с пьяным, нечестно. Хотя я не понимаю, почему пьяному можно прощать то, за что трезвого изрубили бы на куски.
По сигналу маршала мы ринулись навстречу один другому. Гогенштальд начал опускать копье, но задержал под углом, я понял, что он постарается шарахнуть меня в шлем, а это почти наверняка сбрасывает с коня. Я же держал копье прямо, все-таки щит – мишень покрупнее, да и то не промахнуться бы…
Мы сшиблись на середине поля, в последний момент я откинулся назад, по шлему ударило, будто молотом, послышался скрежет. Я с трудом выровнялся, на трибунах – крики, шум, аплодисменты. Оглянулся, Гогенштальд старается удержаться в седле, тоже кое-как удержался, вернулся на свою сторону.
Маршалы посовещались, герольд их выслушал и провозгласил:
– Поединок за сэром Ричардом!.. Сэру Гогенштальду засчитано поражение за потерю стремени!
Я слез с коня, колени подрагивают, сэр Смит бурно поздравил, я отмахнулся.
– У меня в ушах звенит. Что со шлемом?
– Небольшая царапина, – заверил он.
Он помог мне стащить шлем, царапину в самом деле едва видно, это мне казалось, что острое лезвие копья вскрыло стальной шлем, как консервную банку.
– С Цедером будете сражаться? – спросил он кровожадно.
– А что, он…
– Да, ударил копьем в ваш щит. Да еще с такой злостью ударил!
– Буду, – ответил я. – Дайте только копье покрепче.
Я сбросил и Цедера, и фон Эльба, и даже фон Клаузенца. Похоже, мой конь знал все эти трюки, мне нужно было только упереть копье тупым концом в специальную выемку в седле, а самому стараться не промахнуться по скачущему навстречу всаднику. Вообще-то, наблюдая за схватками на копьях, у меня зародилось сильнейшее подозрение, что три четверти победы принадлежит коню, а не всаднику. Когда попадаешь копьем в летящую навстречу закованную в железо гору, никакой силач не удержит копье: весь удар принимает на себя конь через укрепленное на нем седло.
Понимая этот нехитрый механизм, я не пожадничал на двойные ремни, жалея только, что нельзя закрепить цепями. Сэр Смит, наблюдая за моими приготовлениями к схватке, сказал с сомнением:
– Не слишком ли? Иногда лопнувшие ремни как раз и спасают от смерти…
Я кивнул.
– Верно, лучше вылететь из седла, чем проткнут, как жука булавкой. Но я с сильными связываться просто не буду.
Он покачал головой.
– Сэр Ричард, а кто вывесил щит для свободных вызовов?
Я вспомнил, увял.
– Кто ж знал, что понаедет хамло с Юга… Откормленные мордовороты, признаю.
Он понизил голос:
– Поговаривают, что они пообещали не выпустить вас с турнирного поля. Живым. Не знаю, как это сделают, но они все как на подбор. Так что будьте настороже. О, вон показался сэр де Жуанро. У него такой великолепный конь, что я рискну своим…
