Елена Звездная - Настоящая черная ведьма
— Аграта эррата данеррам! — произнесла я, вскинув руки вверх.
И закрутился, завертелся призрачный зеленый вихрь, не желая подчиняться моему приказу, не желая рвать на части пространство, жаждущий лишь крови. И кровь заструилась по запястьям, подхватываемая одушевленным смерчем, впитываемая жадной сущностью.
— Э, не наглей, — послышался голос демона, — не наглей, я сказал, иначе мы с тобой позже поговорим, в моем мире.
Контролирует, я не одна.
И уже значительно смелее:
— Таргшана этаррра ахенна злгарра шарганн!
Треск пространства, вой обозленного приказом смерча, грохот грома, прогремевший где-то в доме, и рывок — отчаянный рывок, от которого я едва не задохнулась и скрутившая все тело боль, когда смерч сделал последний глоток.
А затем на стол свалилось белое тело совершенно седой и полностью раздетой ведьмы. Свалилось, словно безжизненное, и я едва не упала, но…
— Она жива, Телль, — поспешил успокоить Гернаримарнахр. — Жива, слышишь, ослаблена только. Ты справилась, Телль. Отдыхай.
Вспыхнула огнем пентаграмма, затягивая остатки одушевленного и еще голодного вихря, и падая на пол, я благодарно улыбнулась — демон обо мне позаботился, иначе пришлось бы усмирять смерч самой.
Вот только закрывая глаза и проваливаясь в бессознательное, я заметила, как распахнулась дверь, ведущая в подвал…
* * *Я застонала и повернулась, проклиная все на свете и в первую очередь свою голову, которая нещадно болела. Но почти сразу пришло странное понимание — лежу на чем-то непонятном!
Мягком, прохладном, слегка скользком и непонятном.
А затем услышала раздраженное:
— Вы нелогично себя ведете, господин Вегард.
— Мэтр Октарион, вынужден повторно напомнить, что в моем городе я буду поступать так, как считаю нужным.
— А я, в свою очередь, должен напомнить, что нахожусь в вашем городе как раз по причине необходимости борьбы с черными ведьмами.
— Рад, что у вас хорошая память, и советую вспомнить, что именно вы убеждали меня в совершенной безвредности госпожи Герминштейн.
Пауза, в течение которой я пытаюсь понять, что происходит. Затем голос рожи:
— Я не могу понять, причин вашей упертости, господин Вегард.
— Как я уже говорил — не потерплю разврат в своем городе, — отчеканил морда.
— Отношения между мужчиной и женщиной вы называете развратом? — рык белого мага.
И холодный ответ мэра:
— Госпожа Герминштейн незамужняя девушка, находящаяся в Бриджуотере без опеки со стороны родных, соответственно да ваши посягательства на ее честь я вынужден охарактеризовать как развратные действия.
Пауза, взбешенное:
— Хорошо, а сели я на ней немедленно женюсь, вас это устроит, господин Вегард?!
— Вынужден выразить обеспокоенность тем, что это не устроит госпожу Герминштейн, — тон морды стал на два градуса ниже.
— Поверьте, вам не о чем беспокоиться, — ядовито заверил рожа.
— Как я уже говорил — госпожа Герминштейн находится в Бриджуотере без опеки своей семьи, соответственно фактически под опекой главы города. Как ее опекун, я дам свое согласие на ваш брак только по просьбе самой госпожи Герминштейн.
И снова тишина.
Затем Арвейн произнес:
— Боюсь, у меня есть основания подозревать, что у вас в отношении данной ведьмы свой личный интерес, господин мэр.
— Это исключительно ваши подозрения.
— Похоже, они имеют основания.
— Повторюсь — это исключительно ваши подозрения.
Пауза.
Затем рожа произнес:
— Ни одна черная ведьма до рождения дочери, не свяжется со смертным, посему не стоит тешить себя напрасными надеждами, господин Вегард.
— Я вижу, вы от подозрений перешли к предостережениям, — усмехнулся морда.
А морда вызывает уважение, чем-то мне сейчас отца напомнил, тот тоже всегда все отвечает с достоинством.
Раздались чьи-то шаги, после открылась дверь. Я открыла глаза, встретилась взглядом с вошедшим мордой и поняла, где и в чьей, сухой кстати, кровати я лежу. Мэр остановился, глянул на дверь, за ручку которой продолжал держаться, затем на меня. Тяжело вздохнул и спросил:
— Давно в себя пришли, госпожа ведьма?
— Не совсем, господин мэр, — натягивая белую простыню повыше, почему-то смущенно ответила я.
— И многое вы «не совсем» успели услышать, госпожа ведьма? — морда тоже смотрел куда-то в сторону, избегая взглянуть на меня.
Решила не отвечать, и потому попыталась спросить:
— А что с…
— Ваша коллега находится у лекаря. В себя уже пришла, спрашивала о вас. Ваш тигр вместе с остальными составными частями «расчлененной девственницы» ужинают. Дохрай заверил, что мяса у вас в лавке достаточно. Еще вопросы?
После такого мне оставалось спросить еще только об одном:
— Господин мэр, — подняла голову, взглянула в карие глаза морды, — а что я делаю в вашей постели?
Выдержав мой взгляд, морда задал встречный вопрос:
— Вас следовало оставить лежать на полу, госпожа Герминштейн? Или, быть может вы предпочитаете постель белого мага?!
Второй вопрос был задан несколько зло.
— Нет, — поспешно ответила я, — ваша меня устраивает в гораздо большей степени!
Морда взял и улыбнулся.
И как-то он так улыбнулся, светло, искренне, открыто, что я дышать перестала. И так, не дыша, смотрю во все глаза на улыбающегося мэра, у которого от улыбки даже глаза как-то засверкали, а может дело в том, что в окно били лучи заходящего солнца, и морда весь в ореоле лучей был, и как-то…
Отвернулась, головой тряхнула, прогоняя наваждение, задышала… не поняла что происходит! Стремительно повернувшись снова посмотрела на морду — морда как морда, да в лучах солнца, но так весь как прежде, и да — уже не улыбается, а смотрит очень встревоженно.
— Госпожа ведьма, вам нехорошо? — спросил он.
Нет, так, в общем, я себя очень хорошо чувствовала, что крайне странно. Вот только взгляд мечется по комнате, старательно избегая смотреть на морду. И так так смотрела я повсюду, увидела пузырек черного цвета на столике рядом. Не задумываясь потянулась, схватила, увидела знак аркана, и поняла что это из арсенала ловцов.
— Восстанавливающее зелье, разработка нашей госслужбы, — произнес морда.
— И что вы с ним делали? испуганно спросила я.
— Влил в вас, — несколько раздраженно ответил мэр. — Вы же себя хорошо чувствуете, не так ли?
Сначала пожала плечами, потом неуверенно кивнула…
И вспомнила, как распахнулась дверь в подвал лавки Люсинды. Удивленно посмотрела на морду, не выдержав, спросила:
