Апокалипсис (СИ) - Васильева Анжелика

Каждый удар отдавался в моей голове, как будто они не стены били, а меня прямо по вискам и затылку. Я прикрыла глаза, мечтая убежать и спрятаться куда-нибудь в тёмное место, но удерживала себя на месте. Это просто погода меняется. Осень только началась, и теперь голова может болеть часто. Такое со всеми бывает. У Меридит так постоянно на погоду что-то болит. Видимо, и у меня настал этот возраст, когда начинается.

Никаких дедров в домике не оказалось. Да и вокруг — тоже. Значит, вироточины поблизости здесь нет. И хорошо. Даже если колодец мы не найдём.

Первым делом мы обследовали верхнее помещение. Там было чисто в сравнении с главным домом, в углу стояла бочка с водой, у печи — аккуратно сложенные дрова, а на простом деревянном столе — глиняная посуда и несколько наполовину выгоревших свечей.

— Здесь кто-то жил не так уж давно, — сказал Сэр Майрен.

— Тот, кто оставил следы в доме, — пробормотала я.

— Нам пора возвращаться, — сообщила Карин.

— Сначала подвал, который вы искали, — бросил Сэр Лессайр.

Он говорил это не для того, чтобы поддержать меня, а чтобы вывести из себя Карин, но я всё равно была благодарна рыцарю за то, что не позволил девушке силой вытащить меня из постройки и потащить к дому Сэра Дардиона. Мы обнаружили что-то важное, я знала это. И я должна всё исследовать и записать.

Факелы нашлись тут же, как и кресало. И когда мы спустились в подвал, все вчетвером обмерли от увиденного.

— Мы остаёмся здесь на ночь, — лишь произнесла я.

— Но… — пробормотала Карин.

— Принцесса желает ночевать здесь, — сказал Лессайр, так же, как и все остальные, зачарованно смотря на золотую воду. — Здесь лучше, чем в лесу, но…

— В доме, — сказала я. — Карин, Майрен, привезите сюда еды и одеял. Ещё масла для ламп и пару бочек воды.

Наконец оторвавшись от огромного круглого колодца, занимавшего почти всё помещение, я взглянула на Карин. Девушка была бледной, несмотря на ровный тёплый свет, и выглядела озадаченной.

— Если хочешь, напиши отцу письмо о нашей находке. Но пожалуйста, поторопись.

— Хорошо, — кивнула она и вернулась обратно на лестницу.

Когда шаги двоих моих рыцарей стихли, Сэр Лессайр наконец решился задать вопрос:

— Что это такое?

Мужчина наклонился к золотой воде и уже хотел её коснуться, как я крикнула:

— Не трогай!

Вздрогнув от звука моего голоса, он кивнул.

— Что, если это тоже скверна? — проронила я.

— Переливается так же… — отозвался Лессайр.

Я осторожно обошла комнату, ища на полу следы этой золотистой жидкости или какие-либо другие пятна, но ничего такого не было. Каменный пол вытёсывали очень аккуратно, почти как во дворце.

В подвале было достаточно сухо, чтобы книги в шкафах не истлели. И, повесив факел в петлю, я принялась изучать их. Тут и там проступал знакомый почерк, то в заметках на полях, то в подписях под рисунками. Все эти книги принёс сюда Сэр Дардион. Это не хозяин поместья собирал библиотеку в подвале. Похоже, мой учитель работал здесь долгое время. На столе валялись поломанные, будто оплавленные, инструменты и склянки, и даже засохшие кишки, какие мы использовали при работе со скверной.

— Что-то важное? — спросил Лессайр, всё это время молча остававшийся при мне, охраняя.

— Похоже, самое важное за последние месяцы.

— Надеюсь, эта золотая жидкость уничтожает вироточины. Просто принести ведро, да полить на гору кристаллов.

— Было бы замечательно, — улыбнулась я, садясь на краешек невысокого колодца и поднося ложку, чтобы зачерпнуть немного жидкости для изучения. — Вот только…

— Что? — поинтересовался мой рыцарь, пытаясь рассмотреть, что же произошло, когда я опустила ложку в жидкость.

— Перенести её отсюда не получится, — сказала я и подняла то, что осталось от прибора, поближе к свету.

Срез был ровным и сливался по цвету с почерневшим металлом. Половинка ложки не выглядела отрезанной недавно, да и края не были острыми, однако я же собственными глазами видела, что вторая половинка прибора была на месте ещё несколько мгновений назад.

— Она просто исчезла? — спросил мужчина. — Что это за магия?

— Я не знаю, — вздохнула я и указала на книги. — Надеюсь, наш предшественник выяснил больше.

XX

Карин и Майрен вернулись с целым отрядом воинов, служанок и других помощников Ракдара, включая плотников. Я утомлённо посмотрела на них, когда Карин сказала мне, что «мы» начнём восстановление поместья и сделаем его снова пригодным для жизни.

— Хорошо, — пробормотала я, надеясь, что моё участие в этом всём не потребуется.

Больше всего меня раздражало то, что каждый из прибывших считал своим долгом обязательно спуститься в подвал, поклониться мне, словно в первый раз меня видит, и непременно поглазеть на золотую воду в колодце. У меня не осталось сил ни на что, кроме медленных «величественных» кивков, которым меня учила мама. Ну хоть когда-то они пригодились.

Лессайра сменил молчаливый Теойен, и я попросила его больше никого ко мне в подвал не пропускать. Все слуги совершенно точно по одному разу ко мне, а точнее к колодцу, уже спускались. Ну хоть никто не пытался тянуть в него руки или что-то подобное. Боюсь, я не удержалась бы и промолчала, наблюдая, что с ними станет от соприкосновения с золотой водой. Будет ли это больно, останется ли ожог, что они почувствуют?

Но разум пока ещё не покинул меня, поэтому я продолжала изучать книги и что-то похожее на дневники. Из них я выяснила, что Сэр Родрик, оказывается, не был ни алхимиком, ни лекарем, как мы с Сэром Дардионом. Его страстью была архитектура и, как ни странно, навигация. А ещё — он пропал задолго до явления вироточин и дедров. В одном из дневников Сэра Дардиона я нашла запись, датируемую одним из первых дней мора. Он писал, что приостанавливает изучение колодца, пока не будут решены «более приоритетные» проблемы. Ох, учитель. Могут ли они вообще быть решены?

Карин заставила меня поесть и заночевать в главном поместье. В доме перестало пахнуть сыростью, сменив аромат на свежую древесину, хлеб и похлёбку из птицы. Смотря на укрепления, которые возвели плотники, мне было даже немного жаль — поместье начало терять свою красоту под их руками.

Наутро я быстро перекусила и вернулась в подвал.

В моих буднях практически ничего не изменилось, кроме места: я проводила весь день с записями учёных, с их дневниками и книгами, в которых, вероятно, могло найтись что-то полезное; меня никто не донимал расспросами, хотя спрашивать было что; и главное — после первой ночи Карин больше не требовала от меня спать в поместье. Я разместилась вместе с ней в верхнем домике над колодцем. После всех изменений в залах, при постоянном шуме голосов в доме Сэра Родрика больше не было уютно. Прибывшие слуги испортили уникальную атмосферу заброшенного здания.

По дневникам учёных всё выглядело так, будто после той, последней записи Сэр Дардион так и не вернулся сюда. Только колбу с собой забрал. Учёный пишет о ней как о непонятном объекте, найденном на полу. Но ничего более.

Я всё больше сомневалась в том, что найду здесь какие-то зацепки по мору. Но как же так? Столько сил, столько странностей. Может быть, учитель не увидел связи там, где она была?

Вироточины появлялись из ниоткуда — колодец тоже возник на определённом пространстве, а вокруг всё проглотило золотой водой. Один из камней кладки был отломан — вероятно, во время изучения, — и сквозь дыру виднелась непрозрачная, не пропускающая свет сверху, золотистая вода, но она не вытекала. И вообще жидкостью казалась преимущественно из-за колебаний поверхности. Ветра в подвале не было, но вода всё равно иногда шла рябью.

Изучая этот вопрос, я поставила миску с простой водой на край колодца и смотрела на неё. Возможно, Сэр Майрен, дежуривший возле меня, уже и подумал, что я спятила, но… Вода в миске не колебалась. Значит, волны на золотой поверхности зависят совершенно от другого. Я записала это в дневник, а затем вылила воду из миски в колодец. Она бесследно исчезла, не создав даже кругов на мерцающей глади. После этого я попыталась деревянной миской зачерпнуть золотой воды, затем и глиняной — результат оставался одинаковым: ровный мягкий срез идеально под фактуру предмета. При этом если разбить половинки, цвет краёв осколков отличался от оттенка среза.