Выживание и Крафт. Терра Инкогнита (СИ) - "Pantianack"

Таиться днями и красться по ночам они перестали только позавчера, так что Виктория то и дело зевала из-за сбитого режима. А ещё с недавних пор у неё появилось некое тянущее чувство в груди, а на смену эйфории пришли почти постоянные головокружения. Разумеется, она, будучи уже опытной знахаркой (на этой мысли измотанная долгим походом девушка издала нервный смешок), попыталась найти причину своего недуга, сделала все возможные анализы, провела самосканирование, и энциклопедия в виде электронного секретаря, не найдя в своих базах каких-либо отклонений от норм, выдала ей на основе симптомов и предположений полторы сотни самых разнообразных причин, начиная от рака на начальной стадии и заканчивая волчанкой или сильнейшим переутомлением, на котором девушка и решила остановиться, посчитав, что остальное лечить бесполезно. На самом деле, утомиться было от чего. Рыцарь при лечении оказался невероятно капризным и ныл чуть ли не по любому поводу! Нет, он действительно был благодарен за спасение, но не оставлял без комментария ни одного действия девушки. То невместно рыцарю, это не положено благородному… Достал! Прекратили этот фонтан только кровные клятвы о том, что никто и никогда не узнает всех подробностей его «унижений»! Особенно было тяжело в те дни, когда воитель самостоятельно даже отойти по нужде не мог. Чего уж говорить о травяных батончиках, на которых они сидели втроём вместе с лошадью?

К счастью, её недомогание прекрасно купировалось даже местными средствами, так что в деле поглощения таблеток она от Роланда, если и отставала, то не слишком.

Но больше всего Викторию убивала вонь! Её собственная вонь от давно немытого тела! И пусть скафандр давал максимально возможную защиту от среды, но чудес он делать не мог, поэтому уже к концу второй недели стал распространять резкий кисловатый запах. Виктория не растерялась и вычистила его, но той лужи, которой хватило для подкладки оказалось недостаточно для полноценного омовения, так что приходилось морщить нос от отвращения к себе, да пытаться сбить «ароматы тела» ароматами трав.

Что характерно и дико бесило, рыцарь от этого не больно-то и мучался! Не, оно и понятно, что он суровый мужиГ, которого годами обучали стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения, но… Это были не все его трюки. Двухметровый кавалерист просто не пах, а когда дело дошло до разъяснений, то стало только хуже. Оказывается, он колдует. Вот прямо сейчас, вокруг себя, немного, но направляет потоки маны под поддоспешник, чтобы сделать свою жизнь чуточку легче! Помимо этого, он ускорил свою регенерацию и уменьшил их с конём вес, дабы ещё и облегчить жизнь своему четвероногому партнёру!

— И что, все так умеют? — почти взвизгнула Виктория от подобной несправедливости.

На что рыцарь искренне удивился и выдал гениальное:

— А ты — нет⁈

Далее Вика услышала совершенно восхитительную историю о пути, по которому идут благородные, чтобы добиться мастерства, про долгие годы страдания, лишений, тренировок. И тогда, достигнув определённой ступени, дворянин становится способен на удивительные вещи: разрубать мечом толстенную броню, разгоняться до скоростей, превышающих бегущую лошадь, сносить плечом городские ворота, а уж если совсем повезёт, начинает манипулировать множеством стихий! Но это редкость крайняя и весьма ценная. Что же до таких вот мелких… поблажек для себя любимого, то мастерство, достигнутое в ходе тренировок, работает и в ином направлении. Мастер становится невосприимчивым к болезням, и начинает более походить на идеал, к которому стремится. Меньше потеет, лучше себя чувствует, дольше живёт, если не нарвётся на более сильного мастера, с которым не сумеет договориться.

На вопрос, как это всё работает, рыцарь пожал плечами, повторил свой спич про мастерство и краем слова затронул некое Море Маны, мол когда-то давно учитель, пытавшийся впихнуть в него основы арифметики и умение писать пером по пергаменту, рассказывал, что это такое море, которое позволяет всему живому существовать и состоит из общих устремлений всего живого в мире. Бред же! Но писать и считать научил!

А ещё Роланд сильно удивился, когда узнал, что зелья, которыми его пичкала девушка не имеют под собой никакой магической основы, ведь он сам видел, как она рвала траву, бросала её в свой магический котёл и получившуюся подушечку давала ему. А так как ему от них реально становилось лучше, то он уже причислил её к друидам. В ту же копилку он отнёс и тот факт, что их так и не обнаружили.

На самом деле, феномен этого самого «Моря Маны» требовал полноценного изучения, но Виктория была слишком сильно вымотана и все её мысли, с какого бы высокого порыва не начинались, оказывались жестоко приземлены и умещались в одну конечную форму:

— Убью за ванную.

Эту фразу она повторяла уже не единожды, вызывая у рыцаря искреннюю сочувственную улыбку. Так что когда на горизонте показался город, он указал на него девушке и, слегка нахмурившись, продекламировал:

— Вольный город Глудин! — И пояснил для иномирянки своё недовольство. — Совсем они тут мышей не ловят. Стены низкие, на коне перескочить можно, гарнизон ленивый. Стоят на отшибе и никому на хрен не нужны, вот и расслабились. Хотя караванов много ходит.

— И что добывают?

— В основном алхимию и пушнину. Кто-то зарится на кислую ягоду, что растёт в здешних болотах, но я не оценил, гадость редкостная и вяжет так, что язык к нёбу прилипает. — от воспоминаний рыцаря ощутимо передёрнуло.

— И постоялые дворы есть? Прям с клопами? — фыркнула девушка.

— Определённо. Можно и с клопами, но я бы посоветовал всё-таки без. А вообще, нас должны будут разместить в замке у наместника, так что, думаю, проблем не возникнет.

— Это хорошо. Мне. Нужна. Ванная.

— Займусь этим вопросом сразу же после доклада наместнику и отправки сообщения в столицу. — усмехнулся в кулак Роланд.

— Долго! Лучше отведи меня на приличный постоялый двор, а я-то уж там как-нибудь сориентируюсь. У вас же нет такого, что женщину обязательно должен сопровождать мужчина? В деревне с этим всё было нормально.

— Нет, конечно, твои доспехи — более чем достойная причина отнестись к тебе со всем уважением, — заверил её парень враз перестав смеяться. — Воительницы, ведьмы и жрицы обычно не дают себя в обиду. Так что и ты, думаю, справишься. К тому же если есть деньги…

— Есть. На сколько мне хватит вот этих монет? — Виктория немедленно извлекла из кармашка на рукаве пару золотых кругляшей.

— Ого! — не удержался рыцарь. — на неделю точно рассчитывай. В мирное время. Как сейчас — не знаю, но пару ночей с баней и едой ты себе одной такой обеспечишь легко даже в самом дорогом трактире этого захолустья!

— Музыка для моих ушей! Так чего мы до сих пор стоим⁈

Путешествовать на лошади Виктории не понравилось. Тряска жуткая, а уж с её-то головокружением пару раз доходило до того, что девушку выворачивало наизнанку, стоило им проскакать каких-то двести метров. Кавалерист такой нежности явно не оценил, но из солидарности спешился сам и больше на коня не залазил, позволяя Кастору (так звали жеребца) наворачивать круги вокруг них или же просто бегать неподалёку в поисках особо вкусных травинок. Вот и сейчас, когда они остановились, конь ткнулся в плечо своего хозяина и позволил взять себя под узды.

Тем не менее в город они въезжали, как положено. Рыцарь надел свои доспехи, до этого почти постоянно притороченные к седлу, а Викторию усадил перед собой «по-женски», чтобы её ноги свисали, с одной стороны, а сама девушка держалась за предплечья всадника, чтобы не свалиться. Перед сиим подвигом Вика по самые сопли наглоталась таблетками от укачивания и изрядно позеленела, но с испытанием справилась.

— Сэр Роланд барон Весторский! По распоряжению Короля! — гаркнул всадник притормаживая, выбежавшей на встречу страже. — Важные сведенья для наместника!

— Сэр! Сержант-десятник Хобс, ваше благородие! — отозвался стражник в самой крепкой броне из числа встречающих. — Но как вы прорвались⁈ Беженцы говорят о большой Орде, что сметает всё на своём пути!