Город Призраков (СИ) - Гребнева Ольга

«А ведь на его месте мог быть я…» — в который раз подумал Карренг, почти чувствуя себя счастливым от того, что избежал груза ответственности, навалившегося на наследника престола.

Зал собраний, в этот пасмурный день давший приют судебному заседанию, был полон горожанами всех возрастов и различного социального положения. Всем не хватило места, многие толпились в проходах и около дверей, молча толкаясь, стараясь занять более удобное место. В Ликане давненько не происходило ничего подобного. Хоть разного рода разбирательства и даже казни не были редкостью: среди свободолюбивых и импульсивных по своей природе верволков то и дело появлялись личности, стремящиеся сломать установившийся порядок правления. Однако впервые за всю историю города в заговоре на жизнь короля обвинялся не оборотень, а бегущий с волками, да ещё и не какой-то простолюдин, а сам Верховный жрец.

— Неужели жрецы никогда не были в оппозиции? — удивлённо вскинул бровь Арман. — Мне кажется, что наоборот они должны были…

— Нет! — перебил Дэреш, как будто рассердившись. — Алисанда была уникальна в своём роде… — В голосе проскользнула не вполне понятная интонация: странная смесь нежности, злости и обречённости. — Позвольте мне продолжить.

— Объясни сначала, — это уже Чезаре.

— Думаете, что с высоты вашего положения, — призрак чуть слышно хмыкнул, — видно, в каком порядке нужно излагать ту страшную историю? Если вы настаиваете, то я прервусь и буду отвечать. — Лёгкое пожатие плеч. — Однако уверены ли вы, повелитель, что знаете нужные вопросы?

— Ой, да хватит набивать себе цену… — зевнул Арман. — Уже, честно говоря, хочется спать и жрать. Рассказывай, как считаешь нужным. Я надеюсь, Чезаре, ты не будешь возражать? Ведь по любому быстрее получится.

Вилренг поднял руку ладонью вперёд, призывая к тишине, и разговоры в зале постепенно затихли до смутных шепотков, а затем и вовсе сошли на нет. Сотни лиц взирали сейчас на молодого верволка. Любопытство, страх, удивление, злорадство, сочувствие… Создавалось впечатление, что не отыскать взглядом двоих из толпы, у которых было бы одинаковое душевное состояние.

Младший остро чувствовал неуверенность брата и поражался, как её не замечают остальные. «Или замечают? Нет, вряд ли. — Мысли вернулись к любимой жрице. В очередной раз. — Сказала ли она всю правду или нет? И верное ли решение я принял?» После позавчерашнего разговора с Вилренгом он решил разузнать о тех бумагах, которые видел у Алисанды. Конечно, Карренг старался не думать о том, что его невеста способна на столь грязные методы борьбы с конкурентом, но и отбросить эту версию, не проверив, не мог.

— …И что ты ищешь в моём столе, дорогой? — осведомилась Алисанда наигранно грозным тоном. И тут же расхохоталась, наблюдая за виновато-ошарашенным видом любовника.

Карренг присел на край столешницы и, ни секунды не раздумывая, решил сыграть ва-банк:

— Те документы, которые были у тебя утром.

— Посмотрите, какой сердитый… — девушка приблизилась и легко, едва касаясь, провела ладонью по груди верволка. Тот, как всегда, блаженно сощурил глаза от этого прикосновения, он не мог сдержать эту реакцию даже когда злился или был обижен. Алисанда прекрасно это знала. И пользовалась время от времени. — А зачем тебе эти бумажки?

Жрица приблизила лицо, почти коснувшись губами губ Карренга.

Принц мотнул головой, отбрасывая волосы с лица, и приобнял девушку за талию. Кольцо его рук было как никогда жёстким, и объятия не приближали, а словно наоборот — удерживали на расстоянии, не давали любовнице разрушить последний барьер, за которым верволк не сможет устоять перед её чарами.

— Сэнди, — ласковое обращение прозвучало в этот раз довольно холодно, — ответь, что было в тех отчётах? Разве я многого прошу? — Прищур превратился из блаженного в хитро-жестокий. Да, его высочество был очень молод и во многом неопытен, но характером пошёл в отца — если что задумал, то сбить с пути его не представлялось возможным.

Чёрные радужки глаз Алисанды полыхнули колдовским пламенем, как будто в них на миг отразились огоньки свечей от стоящего на каминной полке канделябра. Ладонь жрицы резко потеплела, обжигая кожу Карренга.

— Ты меня подозреваешь? Думаешь, что это я донесла на Крауша? — Подбородок вздёрнулся, губы скривились в гневно-презрительной гримасе. — Невелика цена любви, ваше высочество, которая не подкреплена доверием!

Следующим её порывом было выскользнуть из объятий и, видимо, гордо удалиться, бросив недостойного в одиночестве. Но не тут-то было. Карренг и не подумал отпускать девушку. Он с демонстративным удивлением скосил глаза на маленькую ручку Алисанды, такую изящную, но готовую вот-вот стать смертельно опасной. Из всех бегущих с волками именно эта роковая красавица-брюнетка являлась одной из сильнейших магичек, и лучше всего ей удавалось призывать огонь, управлять самой разрушительной стихией. Если бы она решила напасть, то даже скорость и ловкость верволка истинной Древней Крови могли не уберечь принца от тяжких увечий, а то и смерти.

— Сейчас мы говорим не о наших чувствах. Не надо пытаться превратить серьёзный разговор в семейную сцену. Что в документах? — последний вопрос завершился рычащей ноткой, сразу напоминающей, что Карренг — не-человек.

— Хочешь правды? — Алисанда внезапно легко сдалась. — Будет тебе правда… — Девушка присела на колени к любовнику, прижавшись почти вплотную, но голос её был холоднее родниковой воды. — Да, это действительно я собрала факты обвинения и сообщила о готовящемся заговоре королю.

Карренг сощурил тёмные глаза, в которых сейчас замелькали зеленоватые искорки, свидетельствовавшие о том, что верволк может начать менять ипостась в любое мгновение. И сказал очень спокойно, как и подобает во время допроса:

— Заговор против жизни правителя — ложь. Крауш не задумывал покушения на моего брата. Ты не собрала факты, а искусно их подтасовала и сочинила донос, чтобы самой очутиться на посту Верховной. — Конечно, младший принц не мог поручиться головой, что так и было, но сейчас стоило надавить, рассчитывая получить полностью откровенный ответ.

Алисанда рассмеялась, откинув голову. Карренгу подумалось, что сейчас жрица опять решит использовать свои женские чары, чтобы отвлечь его от темы разговора или разжалобить. Но его высочество был не совсем прав.

Тихий шёпот, таким в постели говорить признания и фривольные комплименты:

— Мой любимый, ты просто провидец. Да, я на самом деле расставила акценты в письме к Вилренгу так, как нужно мне. И я естественно хочу занять пост Крауша, он слишком стар для своей должности, пора освобождать место более молодым, сильным и достойным. — Губы Алисанды находились сейчас меньше, чем в паре сантиметров от лица принца. — Но прежде, чем ты решишь, что со мной делать, подумай над двумя вещами. Первое: из всех обвинений против Крауша только организация покушения на короля — неправда, остальное я могу подтвердить под присягой. И второе. Ты на самом деле выдашь меня своему брату, чтобы оправдать Верховного? Отправишь меня на виселицу или в пожизненное изгнание, что равносильно казни — люди в считанные дни вычислят меня и растерзают на части? Предашь и забудешь свои чувства… свою любовь? — голос чуть дрогнул, глаза жрицы, казалось, вот-вот наполнятся слезами, они уже повлажнели в уголках век.

В этот миг девушка выглядела самой беззащитностью. Не осталось и следа от страстного протеста, которым пылал её взор пару минут назад. Карренг на секунду зажмурился, еле сдержав желание помотать головой. Эта переменчивость, как танец языков пламени, была самым привлекательным в Алисанде. Никогда не знать, какой она будет через считанные минуты, но верить и понимать, что в каком бы образе она ни предстала, это будет искренне и нужно именно сейчас. У принца и теперь не закралось мысли о том, что любовница намеренно вводит его в заблуждение: ведь она сама признала правдивость его подозрений.