Александр Рудазов - Сын Архидемона. (Тетралогия)
— А вы полагали, я не просмотрел память Палача? — покачал головой Игошин. — Я узнал о вашем с ним знакомстве и опасался, что рано или поздно нам доведется встретиться. Должен вам заметить, я только что выиграл в русской рулетке — сразу после активации фулминатор может попросту взорваться. Шанс неудачи составляет примерно двадцать два с половиной процента.
— Кхрррррр… — только и смог выдавить я.
— Но теперь он уже активирован, так что я могу стрелять сколько угодно, — издевательски сообщил Игошин. — Пришлось пойти на смертельный риск, но в данной ситуации это было необходимо. Вы со мной согласны, Олег Анатольевич?
— Раббб… ан… ра… ст… а… ссс…
— Кстати, не желаете ли пройти небольшой психологический тест? Вопрос первый — с чем у вас прежде всего ассоциируется слово «киса»? Вариант «A» — небольшое домашнее животное. Вариант «B» — ласковое обращение к женщине. Вариант «C» — старгородский предводитель дворянства. Вариант «D»…
– [цензура]!!! — взревел я, резко выпрямляясь.
Когда эта ученая сволота начала надо мной издеваться, она подписала себе смертный приговор. Внутри меня сорвался невидимый клапан, и наружу выплеснулось то, что уже выплескивалось неоднократно — темное, страшное…
Боль мгновенно исчезла. Окутывающие тело голубоватые молнии теперь лишь легонько меня щекотали. Все окружающее растворилось — остался один сплошной комок ненависти, который когда-то был мной. Только концентрированная демоническая злоба… и то, что ее вызвало.
Испуганно распахнувший глаза доктор Игошин.
— …патрон, прекрати!.. — донеслось откуда-то издалека. — …патрон, успокойся!..
Мне не было дела до этих воплей. Я резал, рвал и кромсал. Вокруг брызгало что-то красное, когти раз за разом погружались в хлюпающую массу… пока перед глазами наконец не прояснилось.
Придя в себя, я посмотрел на тот бесформенный фарш, что еще минутой назад был живым человеком. Посмотрел на свои окровавленные когти.
Вот ведь дерьмо.
Глава 13
Итак, я убил доктора Игошина. Хотя совсем не собирался его убивать. Нет, конечно, он первый начал… но если бы я резал на куски каждого, кто на меня нападает, вокруг меня были бы одни трупы.
— Патрон, ты как?.. — слабо простонал Рабан. — Слушай, ты хоть немного себя в руках держи… Если ты и дальше будешь такое устраивать, я ж помру… Я же сейчас в лицо смерти заглянул, патрон…
— Не скули, самому тошно, — огрызнулся я, безуспешно пытаясь очистить хитин от крови. — Что ж со мной творится-то такое?..
Нет, так дальше не пойдет. Это уже ни в какие ворота не лезет. Во-первых, мне совершенно не улыбается превратиться в серийного убийцу. Во-вторых, если я снова так психану, Рабан может и коньки отбросить… а тогда ведь и мне каюк. Надо срочно в больничку… только еще б найти место, где лечат такие болезни… Тут не врач нужен, а не знаю… экзорцист какой-нибудь. Но что же мне — в Ватикан возвращаться? Или… да, конечно! На Девять Небес! Если кто и поможет с этой хренью, так это леди Инанна!
Но перед тем, как прыгать в другой миру, нужно вытащить с базы остальных. Нехорошо получится, если я свалю, а Святогневнев с Щученко попадут под раздачу. Полковник-то еще ладно, с него все как с гуся вода. А вот Святогневневу придется несладко — если распознают в нем ходячего мертвяка, то сделают подопытную крысу.
И Палач еще, конечно. Не знаю, понравится ли он Йехудину в таком виде, но лучше уж это, чем ничего. Нужно закрыть контракт, верно?
Правда, тащить на себе мертвый труп неохота. Надо что-то придумать по этому поводу…
Как-то я неправильно выразился — «мертвый труп». Можно подумать, труп бывает живым… хотя бывает, конечно, чего это я. Доводилось общаться…
Но вернемся к нашему Палачу. Недолго думая, я отчекрыжил ему голову. Крови почти не вылилось — внутренности Палача оказались мешаниной трубок и проводов, переложенных чем-то вроде мягкой серебристой ткани. Хотя были там и пищевод, и гортань, и артерии — в целом почти как человеческие.
Не знаю, почему, но мне вдруг захотелось увидеть, как выглядит мозг Палача. Странное желание, если задуматься, но легко выполнимое. Я деловито выпустил коготь и одним быстрым движением снял с отрезанной башки скальп.
Конечно, человеческого мозга внутри не оказалось. Скорее это похоже на толстую пачку микропроцессоров, пропитанных гелеобразной субстанцией и компактно уложенных в черепной коробке. Череп, кстати, не костяной, а металлический. Очень легкий и прочный.
Полюбовавшись на эту картину, я зачем-то надел срезанный скальп себе на макушку. Не знаю, зачем. Что-то меня последнее время клинит не по-детски.
— Гы-гы!.. — тупо хохотнул я. — Батхед, Батхед, угадай, что я делаю?
— Херней страдаешь, как всегда… — укоризненно пробормотал Рабан.
И в этот момент в дверь постучали. Я чуть было не крикнул «Войдите!», но в последний момент опамятовался.
— Фома Гаврилович, у вас там все в порядке? — донесся приглушенный голос. — Нам сообщили о странных звуках.
Я хранил тупое молчание. Что тут можно ответить? Выдать себя за Игошина не получится — мой кошмарный хрип совершенно не похож на человеческий голос. А если включить кулон… скажем так, тембр все равно будет не тот.
— Фома Гаврилович, вы там? — не унимались за дверью.
— Заперто изнутри, — произнес еще кто-то. — Должен быть там.
— Фома Гаврилович?.. — снова позвал первый голос.
Еще немного, и они начнут ломать дверь. Значит, надо сваливать. Я достал из кармана джинсов баллончик аэрозоля, подаренного Джемуланом, и пшикнул себе под ноги… попытался пшикнуть. Из баллончика вырвалась только струйка воздуха. Я еще дважды нажал на кнопку — и ничего. Аэрозоль закончился. Понятно теперь, почему Джемулан проявил щедрость — а я-то еще удивился, что он дарит такую ценную приблуду… На тебе, боже, что нам негоже, угу…
Итак, мне все-таки придется прибегнуть к плану Б.
Охрана стучала и кричала где-то полминуты. Убедившись окончательно, что происходит нечто непредусмотренное протоколом, они выбили дверь и ворвались в кабинет… а потом резко замерли.
Их взору предстали два изуродованных трупа — один обезглавленный, другой вообще превращенный в кашу. Над ними скорчилась измазанная кровью тварь — кошмарная шестирукая тварь с человеческим скальпом на башке.
Я.
Охранники мгновенно схватились за оружие — но в глазах у них плескался ужас. Не могу их за это винить. Четыре выпущенных пули бесславно отскочили от моей хитиновой брони, пятая подбила верхний глаз — и мое тринокулярное зрение сменилось бинокулярным. Но уже через несколько секунд все вернулось к норме.
