Робин Бейли - Врата Черепа
— Подожди, — попросил он, поднимая руку, чтобы остановить ее расспросы. — Это очень тяжело для отца.
Стужа смотрела на него в растерянности. Она собиралась сразиться со злодеем, со вторым Тогрином Синтеллом, когда отправилась на поиски похитителя Аки. Она думала, что встретит бессердечное существо и ей легко будет отомстить.
А увидела перед собой несчастного старика, у которого разрывается сердце от сострадания к своей дочери. Из любви к своим близким люди часто совершают странные поступки. История ее собственной семьи — наглядный тому пример. Теперь Стуже уже очень хотелось дослушать историю Онократоса.
— Колодец был сухим и неглубоким. Она почти не ударилась, упав в него, но… — Он весь затрясся и обхватил себя руками. — Там были пауки, великое множество этих жирных кровопийц!
Холодная рука сжала сердце Стужи, она вспомнила реакцию старика, когда тот увидел в коридоре несчастного хозяина паутины. Она и сама никогда не любила этих мерзких тварей. Когда она была маленькой, они ужасно пугали ее. Став взрослой, Стужа научилась справляться со своим страхом, но он не пропал совсем, лишь затаился где-то в темном уголке ее сознания.
Онократос утер рукавом залитое слезами лицо.
— Они искусали Калинду, так что ее парализовало от их яда. — Он снова умолк и всхлипнул, словно потерявшийся ребенок. Его старческое тело сотрясалось от рыданий. — Калинда кричала, но колодец был далеко, а мои ноги стары. К тому времени, когда я добрался до нее, уже ничего нельзя было поделать.
Стужа задержала дыхание:
— Так она потеряла рассудок от яда?
Он поднял голову. Его лицо было искажено гневом.
— Бесчувственная эсгарийская шлюха! Я пытаюсь сказать тебе, что она умерла! Умерла!
Стужа вскочила на ноги, в три прыжка пересекла комнату и схватила старика за грудки. Их лица разделяли лишь несколько дюймов, когда девушка закричала на Онократоса.
— Она жива, старый стервятник! Я видела ее собственными глазами. Посмотри, как она расцарапала мне лицо! — Стужа указала на багровый след на щеке. — Какую игру ты затеял со мной? Для чего понадобилось тебе плести такую чудовищную ложь?
Он оттолкнул ее и поднялся:
— Она умерла, говорю я тебе! Но я призвал Гата, владыку хаоса, покровителя пауков, и упросил вернуть мне ее. Я молился этому чудовищу, надеясь вернуть душу моей любимой девочки!
Стужа застыла на месте.
— Паучьему богу? — Она не могла поверить, что кто-либо, в каком бы отчаянии он ни был, осмелится призвать это жуткое божество. Какое безумство! Гат — это воплощение хаоса, а Вселенная просто мушка в его искусной паутине. Даже боги, равные ему по силе, боятся его.
— Ради Калинды, да! — Онократос ударил кулаком по деревянному столу, обходя его. — Ради нее я пошел даже на это! — Внезапно его гнев остыл, их со Стужей взгляды пересеклись. — Но лживый бог обманул меня, — признался маг, и в его голосе послышалось отчаяние.
— Глупец! — воскликнула Стужа. — А чего ты ожидал? Ты думал, такая сила посчитается с тобой?
Он повернулся к ней спиной, не в силах вынести ее укоризненного взгляда:
— Когда я заключал сделку, я верил в это. Я только хотел видеть, как Калинда вновь играет, смеется и поет, видеть ее счастливой! Я хотел баюкать ее на руках, слышать ее милый голосок, чтобы она по-прежнему по утрам приносила мне цветы и целовала меня, как она это делала прежде.
Его слезы капали на стол и на книгу, которую он держал в руках.
— Гат ответил на твою молитву? — Стужа попыталась успокоиться и побудила его продолжить рассказ: — Но не так, как ты ожидал?
Онократос покачал головой.
— Не сразу, — ответил он. — Вначале Гат потребовал платы.
Стужа кивнула и прошептала:
— Когда имеешь дело с богами, всегда приходится платить.
Онократос рассказал ей о сне, который видел в ту ночь, когда умерла Калинда. Повелитель хаоса и ночи, которого называют тысячей имен, явился и говорил с ним. Темный, внушающий ужас в своей жуткой красоте; его голос был голосом земли и воздуха, он грохотал и шептал одновременно. Выкуп за жизнь Калинды будет невелик: одна чистая, непорочная душа должна занять место его дочери, но не в мире мертвых, а в бездне хаоса, которая и была его владениями. Если он принесет в жертву такую душу, то Калинда вновь будет ходить по земле. Так обещал паучий бог. Видение растаяло, уступив место ночным кошмарам смертного человека.
— Но это была правда, — настаивал Онократос. — Он пришел из-за пределов мироздания. Чтобы заплатить выкуп Гату, было недостаточно знаний, которыми обладал простой купец. Он должен был научиться премудрости, содержавшейся в нескольких редчайших книгах, в которую его могли посвятить лишь избранные. Он отправился странствовать в одиночку, расспрашивая мудрецов и старейшин. Некоторые видели, что он лжет, пытаясь выпытать их секреты. Другие же принимали его как ученика, поверяли ему тайны Стихий и Вечности. Он быстро учился, покидал своих наставников, когда они передавали ему все свои знания, и двигался дальше. Каждый вечер он смотрел в сторону Коркиры и вспоминал свою дочь.
Шли годы. Онократос проштудировал древние библиотеки, прочитал редкие книги всех цивилизованных народов, постигая тайны магии и эзотерики. Его не остановило даже проклятие, грозившее его душе.
— Кто мог сказать мне, что я зашел слишком далеко? — Он замолчал, задумчиво взглянул на Стужу и вздохнул. — Я одновременно и плакал и смеялся, когда после всех моих скитаний мне стало известно о существовании большой частной библиотеки в Эндимии, совсем недалеко от этого поместья. — Конечно, я, и раньше знал о Тогрине Синтелле и о том, что он королевского рода, но ничего не слышал о его собрании.
Итак, Онократос отправился в Эндимию, в замок Тогрина Синтелла и представился обычным фокусником. Тогрин Синтелл жил один со своими слугами. Любой новый человек был ему любопытен, и он пригласил Онократоса пожить у него в качестве гостя. С течением времени магу удалось завоевать дружбу благородного господина, облегчив себе задачу с помощью нескольких несложных заклинаний.
И хотя библиотека производила впечатление, Онократос не нашел в ней знаний, которых так жаждал. Однако путешествие не было напрасным. Это Тогрин Синтелл убедил его, что самая чистая и непорочная душа во всем королевстве у юной властительницы Коркиры. Ведь монарх правит по божественному соизволению. А значит, в душе Аки должна гореть божественная искра. То, что Аки и Калинда родились в один год и месяц, не могло быть случайным совпадением. Она могла стать выкупом, который потребовал Гат. Это было очевидно.
