Майкл Муркок - Феникс в Обсидановой стране
— Какое отношение имеет ко мне Золотая Чаша?
— Я не совсем уверена… — начала было она.
— Вы обязаны рассказать мне все, что знаете, — перебил я. — Иначе я убью вас своим Черным Мечом. Вы выпустили на свободу силы Природы, которых не понимаете. Вы вмешались в судьбы многих людей. Вы принесли мне огромное горе. И все-таки вы не до конца понимаете, что сотворили. Вы стремились спасти горстку людей, оставшуюся на умирающей планете, и для этого нашли способ призвать на помощь Вечного Героя. Это совпало с желанием тех сил судьбы, что управляют мною, и они помогли вам. Но я отнюдь не испытываю благодарности к вам — пока у меня на поясе висит этот адский Меч, от которого, как я считал, я навсегда избавился!
Она даже отшатнулась и отступила назад. Улыбка исчезла с ее лица. Бладрак тоже был мрачен.
— Вы использовали меня, — продолжал я, — и теперь празднуете победу. А что делать мне? Мне-то что праздновать? И куда теперь лежит мой путь?
Я резко умолк, злясь на себя за этот порыв. Какое им дело до моего горя? Я отвернулся, ибо лицо мое заливали слезы.
Алый Фьорд ликовал и веселился. Женщины плясали на всех причалах, мужчины орали песни. Серебряное Воинство тоже праздновало возвращение своей королевы.
Мы стояли на палубе корабля — Королева и я. Больше рядом не было никого. Бладрак и его люди слились с радостной толпой на берегу.
— Мне кажется, конец всей этой истории не так уж… — начала она.
— Как вы получили власть над Чашей? — спросил я.
— Мне снились сны, и во сне со мной говорили некие голоса… То, что я делала, я по большей части делала в состоянии транса.
Я посмотрел на нее с сочувствием. Я и сам знал, что это такое — сны и голоса.
— И вам было велено вызвать Чашу, а еще раньше — призвать Черный Меч?
— Да.
— И вам не известно, что представляет собой эта Чаша и почему она издает такие звуки?
— Как говорит легенда, эта Чаша предназначена хранить кровь Солнца. Наполнившись этой кровью, Чаша перенесет ее к Солнцу, и оно вновь оживет.
— Сказки, — усмехнулся я. — Предрассудки. Бабьи сплетни.
— Возможно, — ответила Королева подавленно. Ей было явно не по себе. Я устыдился своей грубости.
— Но почему Чаша кричит?
— Она призывает кровь, — пробормотала она.
— А где она, эта кровь?
И тут меня осенило. Я схватился за эфес Меча:
— На клинке Меча — кровь Солнца! Вот оно что! — Я нахмурился, размышляя. Затем спросил: — А вы не могли бы вновь вызвать Чашу?
— Могла бы. Но не сюда.
— А куда?
— Туда, — сказала она, махнув рукой по направлению к горам. — В ледяную пустыню.
— Вы пойдете туда? Со мной? Сейчас?
— Конечно. Ведь я так обязана тебе, Герой…
— От этого выиграете вы сами — не я.
Глава IV
Меч и Чаша
Серебряная Королева и Вечный Герой отсутствовали две недели. Сначала они отправились на лодке в опустевший Ровернарк. Они хотели отыскать колесницу, на которой Герой прибыл в этот город. Они нашли ее, накормили медведей и отправились на колеснице через горы в Южные Льды.
Они достигли ледяной пустыни. Теперь со всех сторон их окружал один только лед. Холодный ветер развевал их плащи, а они стояли и смотрели на маленькое красное солнце.
— Вы смешали множество судеб, когда призывали меня, — сказал я.
— Я знаю, — вздрогнув, ответила она.
— И теперь пришло время довести до конца предсказание. До самого конца.
— Если только это поможет тебе обрести свободу, Герой.
— Это может хоть не намного, но приблизить меня к тому, чего я так жажду, — сказал я. — Хотя бы на дюйм, не больше — ведь мы имеем дело с космическими величинами.
— Ты полагаешь, что мы лишь пешки в чужой игре? И не можем сами влиять на свои судьбы?
— Очень незначительно, о моя Королева.
Она вздохнула и, раскинув руки, обратила лицо к мрачному низкому небу:
— Я призываю Звучащую Чашу! — воскликнула она.
Я обнажил Черный Меч и встал рядом с нею, уперев острие в лед и обеими руками сжимая эфес.
Черный Меч задрожал и начал свою песнь.
— Я призываю Звучащую Чашу! — вновь провозгласила Королева Луны.
Черный Меч задрожал еще сильнее.
Слезы текли по серебристым щекам Серебряной Королевы. Она опустилась на колени.
Ветер задул сильнее. Он возникал как бы ниоткуда. Это был не обычный ветер.
И в третий раз Королева прокричала в ледяное пространство:
— Я призываю Звучащую Чашу!
Я поднял Черный Меч, — или он поднялся сам? — и острие вонзилось ей в спину. Она ничком упала на лед.
Я поразил ее в спину, чтобы не видеть ее лица в момент смерти.
Тело Королевы судорожно забилось на льду. Она застонала, потом закричала, и крик ее смешался с воем ветра, с кровавой песней Меча, с моим собственным криком муки и боли… А потом к нему присоединился высокий вибрирующий звук, который звучал все громче и громче, пока не заглушил все остальные звуки.
На льду прямо передо мной возникла Звучащая Чаша. От нее исходило яркое, слепящее сияние. Я закрыл глаза рукой и почувствовал, что Черный Меч вырвался из моей ладони.
Когда я снова открыл глаза, то увидел, что Меч висит в воздухе прямо под Чашей.
И с него в Чашу стекает кровь.
Кровь стекала по черному клинку и падала в Чашу, наполняя ее, и, когда Чаша наполнилась, Черный Меч упал на лед.
И тотчас — хотя я не могу поклясться, что это было на самом деле, может быть, мне все это просто показалось — из низких облаков появилась огромная рука, подняла Чашу и понесла ее вверх, все выше и выше в небо, пока не исчезла там совсем.
Вокруг солнца вдруг разлилось алое сияние. Сначала оно было едва заметным, но постепенно росло, усиливалось, становилось все ярче. И полумрак вокруг сменился бледным светом наступающего дня, и я понял, что скоро вновь засияет утро.
+Не спрашивайте, как все это произошло. Как само время повернуло вспять. Я был в обличье многих героев, во многих мирах, но, кажется, мне еще никогда не приходилось видеть столь странное и ужасное зрелище, как тогда, в пустынных Южных Льдах, после того как Черный Меч поразил Серебряную Королеву.
Теперь пророчество осуществилось полностью. Такова была моя судьба — принести в этот мир смерть, чтобы возродить его к жизни.
Теперь я уже совсем по-другому относился к Черному Мечу. Он свершил многое, что в моих глазах выглядело Злом, но, вероятно, это Зло было необходимо, чтобы обеспечить победу Добра.
Я подошел к тому месту, куда он упал. Нагнулся, чтобы поднять его.
