Юрий Ижевчанин - Первая колония
Рана Крита была своевременно обработана, а рана Ола оказалась серьезной, но не смертельной. Когда Ириньисса пришла к постели возлюбленного, ее ждал отец Ола.
Граф твердо сказал:
— Сын мой, колония старквайская. Там не будет, наверно, ни одного валлинца, кроме тебя. Наш король не разрешил нашим людям отправляться в колонию. Но я могу лишить тебя наследства, выдать тебе сто золотых и сделать тебя основателем нового дворянского рода. Так что если ты решишь плыть, ты можешь плыть, но не как знатный гражданин, а как обычный дворянин без рыцарского достоинства и почти без денег.
Ол думал целый день, и на следующий день принял решение, что он не может отказаться от своего рода и своей родины. Отец в благодарность высказал намерение понизить его до третьего сына, при первой же возможности купить ему майорат в Валлине и дал ему разрешение жениться на Ириньиссе. Но Ириньисса гордо выпрямилась, последний раз поцеловала возлюбленного и ушла, не оглядываясь. В тот же день, поблагодарив хозяина и его гостей, она хотела отправиться на Киальс. Но герцог не пожелал отпустить ее без прощального пира. На этом пиру Ириньисса демонстративно приняла ухаживания одного из гостей, но не из молодежи. Облагодетельствованный барон одарил ее, и на следующее утро Ириньисса с печалью в душе отправилась на Имперский остров, а оттуда через неделю в Карлинор. За ней последовали четыре ее ученицы, тоже решившие искать приключений, любви и счастья в Новом Мире.
Словом,
Все оставляют
Сердца частицу родным.
Но путь свершений,
Жажда дерзаний
Их в дальний путь увлекли.
Глава 7. Мастраг
И вот настал день отплытия. Накануне колонисты, жители Карлинора и соседних деревень собрались на прощальный молебен и пир. В первый день нового года, первого года правления Императора Линстора, с попутным северо-восточным ветром флот из тридцати шести кораблей, на которых было двенадцать тысяч колонистов (считая рабов тоже), вышел из гавани Карлинора и двинулся в дальний и опасный путь на Юг. Два корабля из этой флотилии принадлежали купцам, решившим переселиться в новую колонию. Остальные составляли флот принца. В этом флоте было двадцать семь тяжелых кораблей, три маленьких пассажирских судна (для принца, для гетер и художниц, для Хирристрина и его сов). Четыре корабля были чисто военными, с косыми парусами и без весел. В случае штиля им придется тащиться на буксире за большими кораблями. А при нормальном ветре они несли патрульную службу вокруг флотилии, пользуясь своей быстротой и верткостью. Команды на них составляли лучшие моряки и воины. Для катапульт имелись запасы греческого огня. Словом, эти легкие военные корабли были готовы атаковать любое пиратское судно и поджечь либо захватить его. Кроме кораблей, во флоте было три яхты (барона Таррисаня и две яхты Атара) и два катамарана.
Первые три дня все шло спокойно. Средней силы попутный ветер нес корабли к островному княжеству Жиорарр (Жиория по-старкски) к западу от Валлины. Оно было заселено в свое время хирринцами, а ныне представляло собой самый западный форпост Империи и говорило на своеобразном диалекте валлинского. Принц несколько опасался, что Валлина захочет перехватить его флот и поставить его перед выбором: либо сдаться и следовать основывать княжество рядом с Валлиной и под ее "покровительством", либо принимать неравный и самоубийственный бой. Поэтому как нейтральная точка отдыха, мелкого ремонта и пополнения запасов Жиория была наилучшим местом. Там был неплохой порт Критор.
Атар, пользуясь благоприятной погодой, ежедневно объезжал корабли на своей яхте либо катамаране, и успел за эти дни побывать повсюду. Заметив, что купеческих корабль почтенного Сина Киринора перегружен грузами и пассажирами, он приказал отдать в Криторе часть пассажиров на другие корабли и распродать часть товаров. Купец не желал лишиться платы за перевозку колонистов и распродать товары по дешевке, и на четвертый день он начал отставать, решив пристать в другом порту острова. Он не учел, что эти воды уже не контролировались флотами королевств, да и эти флоты могли лишь уменьшить пиратство, но не уничтожить его.
К несчастью для купца, пара пиратских кораблей заметили его, и теперь он уже изо всех сил пытался догнать флотилию, но усилия его были практически безнадежными. К счастью для Киринора, пара патрульных кораблей была послана принцем проверить, что случилось с Киринором. Увлекшись погоней и готовясь к абордажу, пираты слишком поздно заметили быстроходные шлюпы, отрезавшие им ветер и приближавшиеся с двух сторон. Основному флоту был передан сигнал гелиографом. Пара метких выстрелов малыми зарядами греческого огня подожгла пиратские корабли, а, главное, их паруса, и беспомощные пираты, которые вместо атаки занялись тушением пожара, оказались оставлены на милость подходящих военных кораблей принца. Один из пиратов предпочел сдаться сразу, капитан второго начал сопротивляться, но, как только он упал раненый, команда сразу же сдалась. Раненого пиратского капитана распяли на мачте собственного корабля, остальных пиратов обратили в рабов. Те из них, кто были гражданами, предпочли не кричать об этом, потому что тогда бы их судили за пиратство.
Так флот потерял день (на стычку и на приведение в некоторый порядок двух трофейных судов). Принц, воспользовавшись случаем, назначил на купеческие корабли своих капитанов, а купеческих капитанов поставил на вновь захваченные пиратские. Злосчастного купца разгрузили (да часть товаров он уже успел выбросить в море, спасаясь от погони). За перевозку товаров на пиратских кораблях теперь он должен был заплатить либо пожертвовать эти товары в пользу колонии. Купец уже забыл, что ему спасли как минимум свободу, и страшно ругался по поводу убытков. Но отбиваться от каравана он теперь не мог и не пытался.
На пятый день ветер сменился на западный, парусные корабли потеряли свое преимущество, на шестой день разразился первый шторм. Суда разметало ветром, но через день удалось собрать флот воедино и через три дня, преодолевая противный ветер, он добрался до острова Жиория.
— Наконец-то добрались до первого пункта назначения! И еще никого не потеряли. Доброе предзнаменование. — сказал принцу капитан его корабля Кор Ингъитангс.
— Зато некоторые пираты уже там, куда "сверху посылает зыбь морей", а два их корабля с нами, — довольным голосом добавил барон Таррисань, пришвартовавший свою яхту к борту судна принца. Он намекал на сонет:
На дне морском подводные растенья
Распространяют бледные листы,
