Stashe - Кайорат
— А отступники, какова тогда их роль?
— Какова, — проворчала Тильда. Она поднялась и с наслаждением потянулась, — обыкновенна. Их выгнали. Они больше не члены сообщества, не принадлежат роду, у них нет семьи. Одиночки. Большинство примыкает к драконом. У тех такого понятия как изгнание нет. В этом они получше вас. Если дракон переборщит, его пнут под зад. И карательные меры закончатся. Никто не помешает ему общаться с семьей. Просто драконы независимы. Им легче начать заново. Представь, какое потрясение испытывают кураторы, которых просто вычеркивают из жизни сообщества.
— Много таких отступников? — спросил я, тоже поднимаясь с песка. Быть изгнанным. Даже не подозревал, что мои родичи могут оказаться настолько жестокими.
— Не знаю. Но надо сильно насолить совету, чтобы получить такой статус. Ну, вот теперь ты знаешь.
— Тильда, а я не мог невольно превратиться в отступника?
Кошка замерла, раздумывая. Дернула хвостом. Туда-сюда.
— Понятия не имею. Давай сначала сложим кусочки головоломки. А потом, малыш, лучше беспокойся о другом. Ведь явно во что-то вляпался. Да и дракон неспроста появился, — она подняла хвост трубой и нетерпеливо помялась на месте, — Пора возвращаться. Ты расскажешь?
— Не знаю, — я аккуратно раскрыл крылья, снова сложил. Что-то растерялся. Хорошо Тильда не собиралась допрашивать с пристрастием. Не ответил и ладно. Мы медленно отправились обратно к стоянке. Думаю, Пилон извелся ожидаючи нас.
— Тильда, а что про отца говорила?
— Что говорила?
— Что еще что-то расскажешь.
— Малыш, — кошка остановилась, — мне кажется, пока достаточно с тебя. И так пришибленным выглядишь.
— Да, чувствую себя тоже не очень. Но если начала договаривай. И вот еще, чем ближе куратор к источнику, тем сильнее? Драконы могут пользоваться источником? И как в теорию укладываюсь я? Ведь отродясь не видел никакого источника, тем более не питался от него, как ты выражаешься. Значит, шкура задубела?
Тильда дернула хвостом в сторону и продолжила движение:
— Говорю же, слишком много всего сразу, — подытожила она, — ты начал валить все в кучу. Конечно, источник оказывает воздействие на кураторов, но и наоборот, что также верно. Кстати, столп влияет на мир в целом. Поэтому местные взрослые кураторы часто сильнее, крупнее сородичей, живущих в других мирах. Детенышей к источнику могут и не допускать, из каких-то соображений. Это остается тайной. Но я уверена, часть ваших праздников как-то связана со столпом. Взрослые кураторы периодически должны получать доступ к источнику. А что касается драконов, не знаю, имел ли хоть один дракон возможность прикоснуться к нему, и что из этого вышло. Кайорат, шкура не успела затвердеть, потому что ты еще очень молод. Теперь, об отце. Он страж посоха и потому имеет достаточно сил для защиты от недругов.
— Тем не менее, кто-то попытался его убить.
— Пытаться и убить — ощутимая разница, — философски отметила Тильда, — может, на сегодня остановим поиск истины? Сделай перерыв.
— Там что-то летает, — сказал я, заметив, как над горами кружит маленькая точка. Тильда присела на задние лапы, а потом стрелой помчалась к стоянке. Я побежал следом. Нас встретили обеспокоенные взгляды Пилона и Осириса.
— Похоже, гости, — заметил конь.
— В кучу собираемся. Он прилетит сюда. Будет искать следы.
— А что происходит? — спросил я.
— Потом, все потом, — отрезал Пилон, — становись в центр и постарайся думать о песке, дюнах. Представь, что ты ящерица. И никаких вопросов. Все потом.
Я сел, постаравшись занять минимум места. Глупая затея. Осирис стал рядом, прижавшись теплой спиной к боку, а Тильда устроилась с другой стороны. Пилон фыркал, всхрапывал, топтался на месте и издавал нечленораздельные звуки. Свет вокруг стал меркнуть. Что-то похожее на пленку окутало нас липким слоем тишины. Пространство наливалось мутной темнотой, дышать было трудно. Я чувствовал легкую панику, но честно пытался думать только о песке. Ощущения превратились в противные. Какое-то время молча боролся с дурнотой, паникой и мыслями. А потом стало очень-очень холодно и темно. Зато я перестал думать вообще о чем-либо. Непроницаемая тьма, выдавленный из легких воздух, давящая тишина, казалось, тянутся бесконечно. "Ящерица-ящерица. Я ящерица", — зажмурившись, прошептал я, — "Большие и смелые не бояться темноты и неизвестности. Это иллюзия, ничего больше". Рядом кто-то сдавленно засмеялся. Похоже, Осирис. Негодяй!
Давление стало постепенно уменьшаться, а темнота рассеиваться. Почувствовав сквозь прикрытые веки свет, я осторожно открыл глаза. Вокруг ничего не изменилось.
— И что это было? — в горле пересохло, словно наелся горелых веток.
— Дракон. Видимо, тот самый, который напустил кикмару на город, — ответил Пилон встряхиваясь. По его гладкой шкуре волнами прошла дрожь. Задумчиво пожевав губу, жеребец спросил:
— Что интересует, почему он полетел именно сюда?
— Может, что-то почуял?
— Что Тильда? Мы не использовали магию. У нас нет светящихся амулетов. Ожерелье почувствовать просто невозможно. Даже сильному магу. Следов на песке остаться не могло, ночью поднялся сильный ветер.
— А остатки заклятия сна? Не мог учуять? Ожерелье пропало, иначе он нашел бы его на развалинах. Наверное, решил порыскать по окрестностям, поискать порталы, в надежде нагнать похитителей.
— Каких похитителей?
— Нас, малыш. Этого не хватало. Теперь неизвестный дракон охотится на нас?
— Возможно, ищет не нас. Вряд ли остались живые свидетели. Кто вспомнит о магах в городе магов?
— А что, мелкие кураторы частые гости в городе, Тильда? — мрачно уточнил Пилон.
Я нервно дергался. Горло саднило, легкие горели. Что за напасть? Заклинание полога так подействовало что ли? Последствия? Я кашлянул.
— Малыш, у тебя опять аллергический приступ? — деликатно спросил Пилон. Значит, сейчас отхвачу.
— Ты придушил меня своим пологом, дышать нечем, — прохрипел я, снова закашлявшись.
— Эгей, погодите, у малыша дым из ноздрей идет. Из пасти тоже, — восторженно отметил почему-то развеселившийся Осирис.
— И почему у тебя идет дым? — поинтересовался Пилон, словно делалось это назло ему. Я молча давился кашлем. Долго не продержался, открыл пасть, и из нее вылетела струя пламени. Тильда, Пилон и Осирис дружно отскочили в разные стороны. Я гордо посмотрел на спекшийся песок.
— Что это было? — спросил конь.
В ответ я выпустил струю дыма через ноздри и повернулся, но жеребец бодро отбежал на некоторое расстояние:
— Малыш, не отвечай, если не испытываешь уверенности, что не вылетит пламя. Не хочется вонять подпаленной шерстью.
