Дмитрий Воронин - Живой щит
Спустя секунду был сбит еще один — Корт, выбрав удачный момент, выстрелил из баллисты — со свистом стрела, больше похожая на небольшое бревно, унеслась к цели, пронзив дракона навылет.
Может, он и смог бы еще улететь, но к этому моменту тварь получила порядочно и других ран, поэтому, постепенно теряя силы, опустилась вниз, на уже горящие от каменной крови камни.
Оставшиеся драконы все же определили, откуда исходит главная для них опасность, и дружно атаковали башню, не обращая внимания на впивающиеся в их бока стрелы и опаляющие шкуру мячики Бенедикта. Вот один из них разверз пасть, намереваясь потоком огня смести защитников с каменной площадки башни, но в следующее же мгновение прямо в темную глотку ухнул посланный Лериасом пылающий шарик фаербола.
Берн, стоя, как было приказано, рядом с маркизом, обозревал поле боя. В настоящее время он был, в целом, доволен ходом сражения — мечники потеряли не более десятка человек, шестеро драконов уже дергались на земле в предсмертных судорогах. Четверо оставшихся развернулись и атаковали башню, с которой били неотразимые молнии эльфа и редкие огненные мячики Бенедикта.
Внезапно летящий впереди дракон вспух, и в следующее мгновение огненное облако накрыло верхушку башни. Берн застонал и бросился туда, на ходу махнув своему десятку гвардейцев следовать за ним. Маркиз попытался было прокричать приказ вернуться, однако Черный рыцарь не счел нужным этого услышать — на стены уже лезли орки.
Лериас был мертв — прекрасное юное лицо было теперь чудовищно, до неузнаваемости обожжено, к тому же огненная волна с силой ударила его о каменный парапет, превратив изящное тело эльфа в мешок сломанных костей. Старого мага сбросило с башни, и теперь он лежал внизу, на камнях, не подавая признаков жизни.
Остальные тоже не уцелели — эльфы-телохранители, четверо мечников и двое латников Шенкенберга были убиты на месте, два бойца, страшно обожженные, еще шевелились, однако жить им оставалось недолго. Но в то же время взрыв дракона смел не только тех, кто находился на верхней площадке башни, — этот же взрыв угробил и оставшихся в живых летающих тварей.
Один из погибших драконов пластом лежал на верхушке башни, свесив со стены усаженный шипами хвост и изодранные кожаные крылья. Из-под его брюха выглядывала нога человека, уже не подающего признаков жизни. Немного необычно, но все же сбылось пророчество старой гадалки — Карт нашел свою смерть не под чистым небом или рукотворной крышей, а задохнулся под тяжелым и липким от крови брюхом сдохшего летающего монстра.
Айдахо оказался на стене в самую последнюю секунду — над парапетом уже показалась клыкастая морда первого орка.
Стремительный взмах стали, и уже в следующее мгновение отсеченная голова полетела вниз, а за ней последовало и тело. Однако новые и новые орки вырастали над стеной, спрыгивая на площадку и выставляя перед собой свои излюбленные ятаганы. Вскоре все латники были связаны боем по рукам и ногам. Всего одиннадцать бойцов, почти неуязвимых для орочьих клинков, противостояли огромной массе нападавших.
Внезапно чудовищный удар потряс вторую, пока не подвергшуюся атаке, привратную башню. По каменной кладке змеей пробежала- трещина, вниз посыпалась щебенка. Один из воинов, стоявших наверху и методично выбивавших из своих арбалетов наиболее рьяных орков, потерял равновесие и, нелепо взмахнув руками, исчез за краем парапета.
Алия подняла к глазам магическую трубу — там, у самого поворота, за спинами рвущейся к стенам массы орков стояли люди.
Их было шестеро — взявшись за руки, они разом взмахнули ими, и башня содрогнулась от нового удара — еще больше трещин рассекло монолитную стену, с грохотом рухнул вниз, раздавив при этом с десяток орков, здоровенный кусок кладки. А группа магов уже готовилась нанести третий удар, кото-рый наверняка окажется для башни последним.
Маркиза выбросила вперед руки, и с кончиков пальцев сорвался небольшой светящийся шарик, который понесся к отряду магов Клана.
Конечно, любой, даже очень неопытный волшебник без особого труда отбил бы фаербол либо просто уклонился от атаки, однако в этот раз на стороне Алии и ее слабенького, не шедшего ни в какое сравнение с ветвистыми молниями Лериаса огненного мячика оказался его величество случай. Маги не заметили опасности, они были слишком заняты построением силового удара, тем более опасного, что он наносился группой. Да и заметь они фаербол вовремя, это мало бы им помогло — надо было бы расцепить руки, разрушить готовящееся заклятие, которое в этом случае могло ударить и по ним самим. Когда группа магов наносит единый удар, они становятся неизмеримо сильнее, однако и столь же неизмеримо уязвимее.
Светящийся шарик расплескался огненной вспышкой по груди одного из магов, тот в мгновение ока оказался охваченным пламенем и, пронзенный болью, непроизвольно вырвал руки из пальцев соседей, разорвав магическую цепь до того, как шестерка успела выплеснуть собранную энергию в сторону полуразрушенной привратной башни. В тот же миг на том месте, где стояли волшебники, взметнулся вихрь, в мгновение ока расшвырявший их в разные стороны — большинство людей остались лежать неподвижно, лишь двое делали слабые и безуспешные попытки подняться.
Последний резервный десяток латников под командованием Шенкенберга и примкнувшие к ним мечники пробились-таки к окруженным бойцам Айдахо и вновь сбросили орков со стен. Однако победа далась дорогой ценой — спасательный отряд потерял половину солдат, а к тому времени, как им удалось очистить башню от зеленых тварей, там лишь трое из десятка Айдахо еще держались на ногах, прикрывая собой изрубленное тело командира.
Жан уже не чувствовал ни боли, ни усталости, не испытывал и никаких эмоций. Казалось, разум уснул, уступив место боевым рефлексам — руки, ноги, все тело действовало заученно, точно и неотвратимо. Шаг вперед… нырок…. удар глефрй… второй удар при возвратном движении шеста… шаг назад… выпад… шаг вперед… Один за другим валились на камни орки, которые не могли достать ятаганами быстрого и гибкого война, однако он явно начал уставать, и кольцо вокруг парня неотвратимо сжималось.
Три латника-гвардейца, очистив свой участок стены, двинулись на выручку зажатому в угол Жану, мечи войнов по рукояти покрывала зеленая кровь орков. Злобные твари, оказавшись меж двух огней, предпочли повернуться лицом к закованным в сталь бойцам, которые казались им более опасными. Вконец измотанный, Жан получил краткую передышку.
Латники явно переоценили свои силы и порядком устали, тогда как орки, похоже, были свежи и полны сил. Один из гвардейцев был убит наповал — тонкое лезвие стилета, брошенного умелой рукой, впилось в глазную прорезь шлема. Двое оставшихся, рубя направо и налево, уверенно теснили орков, хотя те, постепенно собираясь с силами, неминуемо уложили бы обоих, не подоспей на помощь отряд ополченцев, которые практически в упор расстреляли большую часть тварей из арбалетов. Остальных перебили латники и Жан, достаточно к тому времени оправившийся и пустивший в ход не только свою верную глефу, но и пару метательных ножей, каждый из которых уверенно нашел цель.
