Олаф Бьорн Локнит - Пожиратели плоти
Вайд, чьи планы насчет Портала отодвигались на неопределенное время, сопровождал Конана, остро чувствуя свою ненужность. Он хорошо знал свою цену как воина, а его таланты стратега здесь явно не требовались. Ларго с утра умчался к своим Драконам, и Вайд не представлял, где теперь находится его друг. Сейчас Конан в сопровождении Просперо обходил стены, проверяя готовность к отражению штурма, и Вайд плелся за ними, рассчитывая отыскать Ларго и примкнуть к его отряду. Шеки, невозмутимый как скала, шел рядом, и защитники города провожали шадизарца уважительными взглядами. Тао после долгих уговоров и убеждений нехотя признал, что собаке – а тем более демону – на городских стенах делать совершенно нечего, и согласился остаться с Дайаной во дворце, ждать возвращения хозяина. Чуть больше времени понадобилось на то, чтобы отговорить решительно настроенную Дайану от мысли отправиться вместе со всеми на стены. Девушка не успокоилась, пока не присоединилась к женщинам из челяди королевского дворца, разрывавшим роскошные занавеси и скатерти на длинные ленты для перевязки раненых, которым наверняка суждено появиться в недалеком будущем.
…Вот над одним из уцелевших домов предместья, выбранного врагом в качестве ставки, взвилось знамя и затрепетало на ветру. Конан прищурился, пытаясь разглядеть его.
– Просперо, ты не видишь, что намалевано на этой дурацкой тряпке? – проворчал король.
– Нет, Ваше Величество, – с досадой ответил принц, не расставшийся со своей привычкой к щегольству и даже сейчас облаченный в золоченый панцирь,
– Я могу разглядеть, Ваше Величество, – Вайд напряг натренированные морской жизнью глаза. – Их знамя – желто-синее, в центре птица какая-то, орел, что ли…
– Странно, – пробормотал Конан. – Я думал, это немедийцы, а их флаг – дракон на желтом фоне.
– Конечно, немедийцы – я их узнаю с любого расстояния, – уверенно сказал Просперо. – К тому же они пришли от границы. Видимо, нападают не под королевским стягом. Может, какой-нибудь немедийский барончик прослышал о том, что у нас творится и хочет выслужиться перед Нимедом?
– Ну и Сет с ними обоими, – буркнул киммериец. – Какая разница, с кем драться – надо победить.
Король со спутниками последовали дальше. В то время как внизу кипела бурная деятельность, защитники города тоже не сидели сложа руки. В огромных чанах булькала смола, распространяя вокруг омерзительный аромат, способный свести с ума и нападающих, и обороняющихся. Кое-где плавили свинец, и оттуда неслись волны тяжелого жара. Женщины и дети собирали камни и складывали их в кучи рядом с деревянными катапультами. Мужчины тащили тяжелые мешки с песком, которые позже будут сброшены на головы штурмующих. Из королевских оружейных шли подводы, груженые копьями и арбалетами, тут же раздаваемыми ополченцам. Тарантийцы постарше солидно проверяли полученное оружие, молодежь, недолго думая, уже начала пристрелку, и кое-где слышались ожесточенно спорящие юные голоса, стремящиеся доказать собственную меткость. Лишь о демонах никто не говорил – казалось, тарантийцы рады были перед лицом новой опасности позабыть о беде, изводящей город уже третий месяц.
Завидев короля, защитники города начинали работать еще энергичней, а офицеры, вытянувшись в струнку, преданно смотрели в лицо правителя, ожидая вопросов или приказаний.
– Установите здесь катапульту, – бросал Конан, и все кидались перетаскивать катапульту с соседнего участка стены.
– Усильте этот отряд, – и несколько растерянных ополченцев споро перегонялись на указанное место.
– Ваше Величество, у нас не хватает стрел! – и по приказу Конана один из его сопровождающих бросается в оружейную с требованием доставить стрелы – а если стрел не хватит, использовать самих оружейников в качестве метательных снарядов.
– Ваше Величество, надо бы подбодрить людей, – подсказал наконец Просперо, украдкой кивая на усердно трудящихся защитников. – Скажите что-нибудь для поднятия боевого духа…
– Сам знаю, – отмахнулся король и, подумав, заговорил во весь голос: – Жители Тарантии, немедийские собаки снова хотят нажиться на наших бедах. Но мы покажем врагу, что даже в трудные времена один аквилонец стоит пяти немедийцев. Мы не позволим…
Возникший в рядах слушателей шум прервал начатую речь, и под ноги Конану буквально выкатился странный человек, бережно держащий в руках небольшой бочонок, словно мать младенца. Ему было лет под пятьдесят, седые волосы торчали во все стороны, лицо перекашивал ужасный шрам от давнего ожога, а на левой руке не хватало двух пальцев. Горящие полубезумным блеском покрасневшие слезящиеся глаза взирали на короля. Увернувшись от королевского стражника, человек встал на одно колено перед Конаном и быстро заговорил:
– Ваше Величество, скажите им, что они тупоголовые бараны и не понимают всей ценности моего открытия!.. Они отказываются воспользоваться им! Прикажите им, Ваше Величество, чтобы они позволили мне испытать мое изобретение! Во время штурма они сами будут просить у меня помощи!
Наконец, стражнику удалось схватить говорящего за плечо. Он собрался было втолкнуть человека обратно в толпу – но Конан остановил стражника повелительным жестом.
– Объясни-ка толком, кто такие «они» и что ты там изобрел, – потребовал король.
– Я, мастер Энгус, создал вещество, названное мною «гремучий песок», – гордо объявил человек и одернул прожженную в нескольких местах рубаху. – Много лет я усовершенствовал изобретение, и теперь хочу применить его при защите города от иноземцев. Я уверен, что «гремучий песок» окажется куда действенней, чем всякая там смола или масло. А они, то есть офицер Ройстан и этот наглый мальчишка – не знаю, как его зовут – говорят, что я свихнулся от своих опытов, и не позволяют мне испытать мой песок перед штурмом… – и Энгус протянул Конану бочонок, словно величайшую драгоценность.
– Ваше Величество, поручите этого безумца кому-нибудь, и пойдем дальше, – посоветовал Просперо, но Конан с интересом посмотрел на мастера и спросил:
– Что это за «гремучий песок» такой?
– Разрешите, я покажу вам, Ваше Величество, что я вовсе не безумец, – вежливо ответил Энгус, метнув острый взгляд в сторону принца Пуантенского. Конан милостиво кивнул, и мастер, поднявшись с колена, подошел к установленной неподалеку катапульте. Обслуживающий ее молодой паренек с ужасом уставился на Энгуса.
– Опусти-ка мне эту штуку, мальчик, – обратился мастер к юноше. Тот взглянул на подошедшего следом короля со спутниками, Конан подтверждающе кивнул, и паренек начал усердно тянуть веревку, опускающую ковш катапульты.
