Papirus - Будь здоров
Надеюсь, мое позднее вступление в бой и первоначальный ступор извиняет то, что ранее в войне я не участвовал и не видел смерти в сражении. Очнувшись, я переместился на левый край поляны за кусты так, чтобы атаковать неприятеля с фланга. Построил сначала узор пассивного доспеха на всякий случай, затем уже практически без усилий два копья. Мельком подивился тому, что, как во сне, непринужденно тяну три нити и строю боевые узоры, будто и впрямь крошил монстров в лабиринте. Прикинув, кто выглядит самым главным у лоперцев, направил свои удары именно в него. Кроме магусов командир неприятеля был защищен доспехом, таким же, если не более мощным, чем у Рокериана. Пять ударов копья он выдержал, но шестой проломил все-таки его защиту и попав в голову, просто снес ее напрочь. Не медля, я взялся за следующего. Тот, увидев судьбу своего коллеги, получив от своего доспеха сообщение о мощной магической атаке, запаниковал и сконцентрировал всю магическую мощь своей пятерки на своей защите, чем оставил своих подопечных без прикрытия. Зачем он это сделал не ясно. Толку от обычной магии в этой ситуации все равно никакой. Этим немедленно воспользовалась… пятерка телохранителей, скрывшихся в лесу перед боем. Они буквально выросли из под земли и в две секунды вырезали бойцов. А в это же время и истощенный доспех их командира пропустил мой удар, пробивший противнику грудную клетку, и тот рухнул рядом со своими людьми.
Четверка, оставшаяся без командира, выбитого мной первым, недолго продержалась под слаженными ударами егерей и охранников. Надо отдать им должное, но погибли они молча, защищаясь до последнего, и, не выпрашивая пощады.
Шансы на выживание последней неполной пятерки — они были на правом фланге, и это их боец погиб одним из первых от магического удара в живот — стремительно скатились к нулю. Рокериан предложил им сдаться, но лоперцы все, как один, угрюмо промолчали и сплотились рядом со своим командиром. Я промедлил в надежде, что неприятель предпочтет гибели сдачу в плен, и не сразу заметил странные манипуляции их командира. Если бы и заметил, вряд ли бы понял. Раньше меня это же заметил командир телохранителей и закричал.
— Все назад! Быстро! Самоликвидация!
Наши развернулись, и со всех ног бросились назад, прикрываясь магическими щитами, в которые вкачивали всю доступную им энергию. Ослепительная вспышка возникла на месте остатков отряда лоперцев, раздался мощный взрыв, и меня бросило на землю, присыпав землей.
Когда звон в ушах немного прошел, я поднялся, отряхнулся и вышел на поляну. На месте последней группы лоперцев дымилась небольшая воронка и по поляне валялись части тел, ранее принадлежавшие людям. Кровь, мертвецы, части тел. От этого зрелища меня замутило, и я рванул обратно в кусты.
Про…кашлявшись я поднял голову и увидел рядом с собой одного из охранников дилижанса. Он протягивал мне флягу с вином.
— Вот. Прополощите рот и попейте. Завсегда помогает, — добродушно предложил он, — Небось, впервые такое видеть довелось. Ничего. Все так. В первый раз. Вы пейте — не стесняйтесь. У меня еще есть.
Я встрепенулся.
— А как же еще две пятерки.
— Те далече уже. Как издаля увидели, что с их засадой случилось, так сразу в лес. А нам искать их несподручно. Так что, пусть погуляют, пока егеря их, что твоего медведя не обложат.
— Спасибо, — поблагодарил я и вернул наполовину опустевшую флягу. Откат на удивление был слабым. Видимо, причинять боль своим и врагам, угрожающим твоим близким — очень большая разница.
На поляне охранники и егеря стаскивали трупы в одну кучу, трофеи в другую. Вокруг одного из лежащих лоперцев сгрудились все командиры. Я подошел и увидел, что тот ранен в живот, но еще вполне живой и может быть вылечен. Я предложил тут же заняться перевязкой, но Рокериан меня остановил.
— Вот подошел наш лекарь и он может тебя спасти. Но ты должен сказать, зачем вы напали на дилижанс? — пленник, некоторое время, тяжело дыша, помолчал и, наконец, заговорил.
— Нам было приказано захватить девчонку. Девчонка… должна ехать… в дилижансе или наемной карете… с четырьмя боевыми магами… все студенты. Девчонку пленить… Остальных вырезать…, чтобы свидетелей… убрать.
Я взглянул на Свенту. Та цветом лица сравнялась с раненым лоперцем. Вот так оно, оказывается.
Я занялся раненым, а командиры, не расходясь, стали обсуждать прошедший бой. Закончив разбор, кого похвалив, а кому и надавав по шапке, Рокериан под конец задал вопрос, которого я побаивался, так как не знал, что ответить, не выкладывая всю правду о себе.
— И все-таки, кто и как завалил двух командиров лазутчиков? Не могу понять, откуда такая мощь?
И тут неожиданно для меня заговорил командир телохранителей Свенты.
— Это сделал я. Была у меня в запасе парочка амулетов — ими я и воспользовался.
— Может, и на постоялом дворе… тоже вы и я напрасно подозревал леди Свенту? — с подозрением спросил Рокериан.
— Да. Я. Мы не успевали предотвратить столкновение без применения магии. Прошу меня извинить, но у меня приказ.
— Я принимаю ваши извинения. Каждый выполняет свой долг, — они вежливо, впрочем, без всякой теплоты, поклонились друг другу.
Я не мог взять в толк, зачем старший телохранитель взял мою «вину» на себя? Как ни ломал голову, так придумать и не смог. Славы ему это принести не могло. Удачно, в нужное время применил амулет — молодец, но… не более.
— Нам следует дождаться помощи на месте или двигаться дальше? — спросил кто-то из командиров.
— Сигнал по амулету я послал сразу, как только обнаружили засаду, но пехота на лошадях прибудет часа через полтора. Предлагаю осторожно двигаться им навстречу. Вряд ли лоперцы рискнут оставшимися силами напасть, но мы будем соблюдать осторожность.
Потом я уточнил у охранника, что это за пехота на конях и как командир смог подать сигнал. Про сигнал охранник сам толком не знал, но суть была в том, что два амулета магически настраивали друг на друга. Активировав один из них, на другом получали сообщение, что его собрат активирован. К сожалению, иных сведений, кроме самого факта активации, передавать таким способом еще не научились. А с пехотой было проще. Конный магический бой был весьма затруднительным из-за необходимости много сил тратить на защиту лошадей. Поэтому их использовали, в основном, для быстрой доставки бойцов в нужное место, которые в сражение вступали уже пешими. Небольшие отряды конницы использовались для разведки и преследования разгромленного противника.
Командир подал команду к началу движения, и я поспешил занять свое место в дилижансе. На вопросы попутчиков ответил, что отсиделся в кустах, пока шло сражение, а потом перевязал раненого лоперца. За отсидку в кустах меня никто не осудил. Благо, один дедушка, ветеран какой-то войны пояснил всем, что травников и знахарей, не говоря уж про лекарей, всегда берегут и не пускают близко к месту боя. Кто ж раненых бойцов спасать от смерти будет, если травника убьют?
