Джордж Локхард - К востоку от Эдема. Жертвы
— Что это? — замирая от предчувствия, спросила Фатея.
— Всего лишь кресло, обитое кожей моего отца.
Девушка вскрикнула.
— Ты удивлена? — поинтересовался дракон. — Почему? Моему отцу семь раз отрубали крылья. Должно быть немало изделий из восхитительной чешуйчатой кожи!
Фатея едва не потеряла контакт, столько эмоций вложил Раван в последнюю фразу.
— Экспонат номер два. — дракон коснулся следующей витрины. — Блюдо из нарезанного ломтиками мозга молодого дракона. Деликатес, весьма дорогостоящая пища.
У девушки кружилась голова.
— Но ведь не мы виновны в этих злодеяниях… — попыталась она.
Раван неумолимо продолжал.
— Экспонат номер три. Голограмма фабрики для забоя драконов и обработки мяса. Обратите внимание на эти автоматизированные линии, как видите они имеются двух типоразмеров: для взрослых особей и для малышей. — коготь дракона метался над большой картиной, висевшей на стене. — Также вызывают интерес вот эти холодильные установки, где, как можно видеть, подвешены на крючьях шестнадцать туш взрослых зверей и несколько десятков детёнышей.
Фатея хотела закрыть глаза, отвернуться, не видеть, забыть!.. И не могла.
— Пожалуйста, довольно! — взмолилась она. Дракон на миг остановился, обратив на девушку горящие ненавистью глаза. Затем он медленно подошёл к следующей витрине.
— Экспонат номер четыре. — спокойно сказал Раван. — Ювелирные изделия из золота с вкраплениями драгоценных камней. Изделие первое: пятиконечная звезда, составленная из рогов молодых драконов. Инкрустирована бриллиантами и сапфирами. Изделие второе: кубок драконьей кости, украшенный золотом и нефритом. Использована кость черепа, как наиболее ценная. Изделие третье…
Голос дракона впервые дрогнул.
— Уникальный гребень для расчёсывания волос, в стиле позднего реннесанса. Собран из хвостовых шипов сорока девяти новорожденных драконов.
Раван медленно повернулся к Фатее.
— Не желаешь ли расчесать свои волосы, человек? — спросил он мёртвым голосом. — Ведь всего сорок девять детей отдали жизнь, чтобы ты смог это сделать.
Девушка в ужасе отшатнулась.
— Не мы совершали подобные преступления! — крикнула она в отчаянии. — Наши предки давно мертвы, все виновные уничтожены!
В полной тишине послышался хруст. Дракон стиснул когтистые пальцы.
— У меня был друг. — начал он. — Много лет назад его спас мой отец.
Раван отошёл от кошмарной коллекции и опустился на ковёр.
— Он родился в лаборатории людей.
Дракон распахнул крылья на всю пятнадцатиметровую ширину.
— Видишь? — спросил он Фатею. — Это крылья. Каждый дракон имеет крылья, мы рождаемся летать. Мой друг летать не мог. Новорожденному дракону вырезали часть головного мозга, контролирующую движения крыльев — и рефлекс не развился. Никакое лечение не могло подарить ему неба. Никогда.
Раван закрыл глаза.
— Когда мой друг узнал об этом, он не заплакал. Он поднялся на самую высокую башню и прыгнул вниз.
Хруст костей.
— Я стоял рядом. И не сказал ни слова. Потому что он отказался проиграть. И вопреки своей судьбе — победил. Пусть всего миг перед смертью, но он полетел, человек.
Огненные глаза открылись.
— Чем провинился мой друг, что его лишили неба при рождении? — спросил дракон.
Глубина горечи в этих словах пронзила Фатею до самого сердца.
— А чем провинились миллионы детей, убитых вами?! — крикнула она в отчаянии.
— Ничем. — ответил Раван. — Нам нет прощения за эти смерти.
Девушка задохнулась.
— Но… Но тогда как?! Почему?!
— Невинный ребёнок вырастет. — с болью сказал дракон. — И лишит другого ребёнка неба. Мы не хотим, чтобы так было.
— Дети вырастают так, как их воспитали!
— У нас.
— У всех!
— Нет.
Раван медленно покачал головой.
— Нет, человек. Не у всех.
Он сложил сверкающие крылья на спине.
— Скажи, если люди сражаются с людьми, и некто построил фабрику для переработки детей пленных врагов на мясо — что с ним сделают его собственные соратники?
— Убьют. — безжизненно сказала Фатея.
— А если люди сражаются с иным разумным видом?
Девушка с трудом удерживала слёзы.
— Не знаю!
— Я показал тебе, что делают люди. — размеренно произнёс дракон. — Продукты из наших тел пользовались большим успехом. Фабрики для забоя и разделки драконов на мясо были на каждой планете. Игрушки из костей драконов продавались в каждом городе, часто можно было встретить декоративные чучела из наших детей. Широко применялись инкубаторы, где детёныши драконов росли в темноте и неподвижности для подавления разума и накопления массы.
Голос Равана заметно дрожал от едва сдерживаемого бешенства.
— После победы нам пришлось их уничтожить, человек. НАМ!!! Тысячи неизлечимо изуродованных детей, лишённых разума и зрения, но чувствующих боль. Знаешь ли ты, сколько воинов сошло с ума после этого? Некоторые покончили с собой, потому что не могли жить с такой памятью!!!
Раван резко подался вперёд.
— Ответь мне, человек: почему хищные драконы не резали пленных людей на мясо? Почему у нас не было инкубаторов для вашего проклятого вида? Почему мы не строили лагеря смерти, почему?!..
Когтистая рука сжалась в бронированный кулак.
— Я скажу тебе, почему! — прорычал дракон. — Потому что такова ваша кровь, человек! Только люди способны сделать убийцу героем детских сказок. Только у вас истребляющий разумных существ маниак называется героем, если его жертвы — не люди. Только люди могут осудить на смерть — за непохожесть!
Раван медленно поднялся на ноги.
— Никогда, никакое воспитание не излечит вас от ксенофобии и жажды к убийствам. Моему другу произвели операцию при рождении, на всю жизнь лишив его неба — а у вас такая операция заложена в генах. Вы с рождения отравлены ненавистью, люди. Она у вас в крови. И нет иного лечения, кроме эфтаназии!
Могучие руки напряглись, стиснув когти в бессильной ярости.
— Всю свою жизнь мой отец отдал борьбе за мир. Он перенёс такое, что даже я не в силах представить себе те муки. Он рассуждал подобно тебе, человек. Верил во всеобщее равенство и возможность одного мира для всех, верил в разум и отрицал наследие крови. Он — проиграл!
Дракон внезапно ударил кулаком в сторону Фатеи, так стремительно, что девушка пропустила движение и даже не успела вздрогнуть.
— Я поклялся на крови своего друга, что никогда не проиграю! — рявкнул Раван. Видение мгновенно прервалось.
