Ли Монро - Темное сердце навсегда
Борджиа? Бесчестное, гнусное итальянское семейство…Я моргнула и выдернула руку из продолжительного рукопожатия Милтона, я подумала, что этот вопрос был ловушкой.
— Нет, не слышала. Она красивая?
— Очень! А еда! Какая жалость, что тогда мы уже не могли её есть.
Лука слегка подтолкнул меня, напоминая мне, если я вдруг еще не поняла, что демонстрировать невежество, было лучшей линией поведения.
Вания открыла кошелек и достала из него маленькое складное зеркальце и помаду. Не замечая наших взглядов она обновила помаду на губах улыбаясь своему отражению в зеркале. Я заметила, с каким обожанием на нее смотрит Милтон.
— Она бесподобна, — пробормотал он а потом быстро оглядел меня с ног до головы. — Хотя, я подозреваю, что сегодня вечером у нее есть соперница…
Я посмотрела на Луку и безошибочно определила гордость, которая отразилась на его лице, мы улыбнулись друг другу. И даже не смотря на то, что в окружении этих импозантных вампиров я чувствовала себя не комфортно, я насладилась легкой волной удовольствия.
Не обратив внимания на прочие комплименты, кроме тех, что предназначались ей, Вания захлопнула пудру и положила обратно в сумочку. Она взяла меня под руку и меховая накидка приятно пощекотала мою кожу.
— Не желаешь взглянуть на галерею предков? — тихо прошептала она мне на ухо. — На всех этих фантастически пуританских Серафимов.
— Почему бы и нет? — ответила я, голова немного кружилась. От напитка или от Вании?
— Я отведу ее туда, Вания. — Лука мило улыбнулся, но в голосе его была жесткость. Он протиснулся между нами и взял меня за руку.
Лицо Вании потемнело, но она быстро ретировалась и широко улыбнулась. У нее были белоснежные зубы, таких я еще не видела.
— Как пожелаешь, — сказала она кратко и протянула руку с бокалом Милтону. — Мне нужно еще освежиться, дорогой, — проговорила она и он послушно взял ее бокал.
Вания повернулась ко мне и Лука сжал мою руку. — Мы еще встретимся позже, — и она провела пальцем по моей щеке. А затем, кивнув Милтону головой, она плотнее закуталась в мех и удалилась вместе со своим кавалером.
— Она невероятная, — выдохнула я. — и у меня все плывет перед глазами.
— Это воздействие Вании. — голос Луки прозвучал сухо. — Она жуткая кокетка, но у нее определенно есть чутье на красоту. — его глаза пробежали по моему платью и я почувствовала, что свечусь изнутри.
— Я с трудом могу себе представить, что все это происходит наяву. Все это так очаровательно.
— Не могу сказать, что обычно наслаждаюсь этим мероприятием, — Лука нежно направлял меня в сторону большого зала и когда мы проходили мимо сборища ведьм они властно пялились на нас. — Как правило я разношу напитки этим чокнутым, — добавил он полушепотом.
В дверях в большой зал нам торжественно поклонился белокурый мужчина, одетый в нежно-голубой с белым фрак. Я кивнула ему в ответ.
— Это Нед, — прокомментировал Лука, когда мы прошли в зал. — Мы с ним проводим много времени вместе на балах. У него хорошее чувство юмора. Для ангела.
Я засмеялась. — Они довольно серьезные ребята, да?
— Паиньки, — медленно проговорил Лука. — Это выражение смертных я очень одобряю.
— Но ведь ангелы и должны быть порядочными, — сказала я. — Надежными.
Лука остановился и поставил свой бокал на стол с мраморной столешницей и ножками, которые судя по всему были золотыми.
— Я завидую твоему почтительному отношению к доверию, — сказал он и я обратила внимание на то, каким добрым и мягким был его взгляд. — Можешь себе представить что оно не ценится среди населения Ниссилиума…ну за исключением ангелов. А что до оборотней….что ж, животные не доверяют…они выживают. — лицо Луки было серьезным. Печальным.
Он это ненавидит, — подумала я. — Ненавидит, что не может кому-то доверять.
— Но ты же доверяешь семье? — сказала я, чтобы смягчить напряжение и разгладить с его лба морщинки.
— Лояльность несколько другое чувство.
А как же я? Мне хотелось спросить, но я не стала.
Гурьба официанток появилась в проеме дверей в холл. Одетые в платья в стиле английского ампира розового, голубого и желтого оттенков, они были похожи на херувимов. Белокурые кудри уложенные в стиле героинь книг Джейн Остин и невероятно кремовая кожа. Я в восхищении уставилась на них.
— Очень симпатичные, — сказал Лука, когда они проносили свои подносы мимо нас, направляясь в бальный зал. — Кукольные. Не в моем вкусе.
Я усмехнулась. — Они словно существа из волшебной сказки. Маленькие феи.
Мы смотрели на них, пока последняя не скрылась в дверях.
— Ну и, — сказала я легко, — У тебя были еще…картинки в голове?
Лука выглядел смущенным.
— Ну ты знаешь, об Эване? — я затаила дыхание, рассчитывая, что он скажет нет.
Лука, казалось, хотел сказать что-то, но он замешкался.
— Ты не возражаешь, если сегодня вечером мы не будем говорить об Эване? Просто…я так наслаждаюсь тем, что сегодня ты только со мной.
Он говорил официальным тоном, но все же очень приятным, и я выкинула из головы все свои вопросы.
— Конечно, — сказала я с облегчением, — И я тоже. Я имею ввиду…
— Я знаю что ты имеешь ввиду, — сказал он улыбаясь. — Пошли…я покажу тебе галерею.
Он повел меня по скользкому мраморному полу, такому чистому, что я видела как голубые складки моего платья отражаются в нем, как в зеркале. В конце зала располагалась витиеватая лестница широкая у основания с золоченым перилами изящно закручивающимися наружу. На ступеньках лежал вельветовый ковер цвета слоновой кости. За изгибом лестницы я увидела огромную картину в позолоченной рамке.
— Это Кадмий, — сказал Лука, кивая в сторону картины. — Запечатленный в годы своего расцвета.
Когда мы поднялись выше, я увидела невероятно красивого мужчину. Одетого в белую мантию, как и красивый белокурый римский император, в его кудрявых волосах была изящная корона из золота и серебра. Его пронзительный взгляд ощущался даже с расстояния в несколько метров.
— Красивый, да? — сказал Лука поворачивая голову так, чтобы получше разглядеть. — Я видел эту картину тысячу раз, но когда я смотрю на нее снова у меня перехватывает дыхание.
— Где он? — сама не зная почему я перешла на шепот, возможно от того, что мне казалось, что я нахожусь в святилище.
— Сейчас? — Лука обернулся и посмотрел в пустой зал, в котором эхом разносились звуки была. В общем гаме раздался смех. — Я весь вечер его не видел. Возможно, происходит что-то, что требует его внимания.
Мы продолжили подниматься по ковру цвета слоновой кости, мимо великолепной картины добродушно улыбающейся Селесты; высший матриархат с сапфирово-голубыми глазами, и прекрасным лицом, в форме сердца. На ней также было и ожерелье с полукруглым серебрянным кулоном.
