Александр Золотько - Проклятие темной дороги
Пес снова залаял, срываясь на вой, уже значительно ближе; если бы не толпа, то кочевник уже мог бы его рассмотреть. Но сейчас он, не отрываясь, с надеждой смотрел на нож в руке Барса.
— Я скажу, — выдохнул кочевник. — Я скажу…
— Ваша милость! — оглянувшись, сказал Барс Гартану. — Подойдите сюда. Вам будет интересно это услышать… Ваша милость! Ваша милость!
Гартан открыл глаза и снова торопливо их закрыл. Он бредит, понятное дело. Он упал там, в диких землях, и проклятое солнце вскипятило его мозги, уронило в душу безумие… И сейчас ему кажется, что он в замке. В своем замке. В своей спальне.
Окно напротив кровати — распахнуто.
Гартан медленно открыл глаза.
Его спальня, окно, облака, скользящие по небу. Перед кроватью стоит человек, Гартан сразу не смог рассмотреть его лица.
— Ваша милость! — снова повторил человек.
И голос его был незнаком. Высокий голос немолодого человека. Голос человека, умеющего быть и властным и вкрадчивым. Такие голоса Гартан слышал в столице, когда чиновники наперебой объясняли ему и Канте, как именно следует вести себя в присутствии императора.
— Я рад, ваша милость, что вы пришли в себя, — сказал неизвестный и приблизился к кровати.
Гартан его никогда прежде не видел. Лет шестидесяти на вид, лицо покрыто мельчайшими морщинами, тонкие усы соединяются с небольшой седой бородкой клинышком. Черная шелковая куртка расшита знаками императорского дома. На груди — золотой знак канцелярии.
— Советник Траспи к вашим услугам, — старик легко поклонился, коснувшись рукой носков своих туфель. — Император прислал меня и людей на помощь наместнику Последней Долины.
— Сколько… — Гартан откашлялся. — Сколько человек?
— Четыре сотни, — ответил советник. — Мы приехали за день до вашего чудесного появления. Я рад, что мне не пришлось даже временно возлагать на себя ваши полномочия…
— Мои полномочия? — Гартан оглянулся по сторонам. — А где моя жена? Где Канта?
— Ваша достойная супруга только что вышла во двор, чтобы отдать распоряжения по хозяйству. И я, простите, воспользовался этой возможностью, чтобы представиться вам… Ваша супруга никого не допускала сюда, я сам видел, как она ударила по лицу одну из своих девушек, когда та что-то крикнула под вашим окном. У вас очень заботливая супруга, господин наместник. И еще — очень преданные слуги. Ваш сотник… Кажется, его зовут Коготь, приказал выпороть троих из тех, кого я привел сюда. Они, видите ли, слишком шумели. И их выпороли, я не стал возражать. Хотя, конечно, это самоуправство со стороны сотника егерей…
— Я хочу встать, — сказал Гартан, шаря руками по одеялу. — Позовите кого-нибудь мне помочь…
— Извините, ваша милость, но госпожа Канта приказала убрать отсюда всю вашу одежду. И запретила под страхом смерти кому-либо приносить ее сюда без приказа госпожи, — советник улыбнулся. — И, знаете, оба ваших лекаря с ней согласились.
— Оба моих лекаря? — переспросил Гартан. — У меня нет…
— Теперь есть. Теперь, по милостивому приказу императора, у вас есть все, что должно быть у наместника. Парикмахер, портной, лекари, кузнец, повара… А еще церемониймейстер и два секретаря, не считая моей канцелярии…
— Какой канцелярии? — еще не до конца осознав услышанное, спросил Гартан.
— Моей, — снова поклонился советник. — Вы разве не знали, что наместники в провинциях занимаются всем, кроме налогов? А налоги, перепись населения, учет поступлений в казну — это забота советника и его канцелярия. То есть — вашего покорного слуги и моих людей.
— И вы уже ходили по деревням?..
— Нет, мы успели переночевать, потом привезли вас, и оказалось, что вы счастливо отделались лишь истощением и солнечными ожогами… мы все с нетерпением ожидаем вашего рассказа о спасении из плена кентавров и проведения церемонии Посвящения, — советник замолчал, чуть наклонив голову влево, словно прислушиваясь к чему-то. — Кажется, сейчас над моей бедной головой разразится буря. Похоже, приближается ее милость…
Распахнулась дверь — Гартан только сейчас сообразил, что в спальне появилась настоящая деревянная дверь вместо ковра, — и в спальню вбежала Канта.
— Да как вы посмели! — крикнула она, взглянув на старика и вскинув над головой руки, сжатые в кулаки. — Да я вас…
— Милая, — сказал Гартан и протянул руку к жене. — Я…
Канта бросилась к нему, обхватила за шею и стала целовать, бормоча что-то неразборчиво. Краем глаза Гартан увидел, как советник Траспи скользнул к выходу и исчез, осторожно прикрыв за собой дверь.
Прошло немного времени, и со двора донеслись радостные крики, свист и улюлюканье — советник объявил о том, что его милость проснулся.
— Я знала, — прошептала Канта. — Я знала, что ты вернешься… Коготь меня обманул, сказал, что поедет за тобой, а сам отправился к инквизитору… Признался, когда ты вернулся. Я поначалу хотела его убить собственными руками, но потом решила, что это не важно, что ты не мог пропасть или погибнуть… Тебя защищает моя любовь…
— Да, — шепнул Гартан. — Твоя любовь.
Он чуть не добавил «и моя злость», но вовремя спохватился. Он решил, что не станет рассказывать Канте о том, что открыл кочевник. И не расскажет ей о своем выборе. Он даже представить себе не мог, что скажет жена, узнав обо всем. Понимал только, что если она услышит правду, то никуда не уедет из Последней Долины. Ее можно попытаться только обмануть. Придумать очень важную причину, чтобы она уехала… Бежала.
— Что случилось? — спросила Канта встревоженно, почувствовав, как напрягся Гартан. — Тебе больно?
— Нет, — торопливо ответил наместник, проклиная себя за эту предательскую торопливость. — Я еще не очень… еще кружится голова, особенно в твоих объятиях…
Канта осторожно помогла Гартану опуститься на подушки. Поправила одеяло.
— Ты прикажи, чтобы мне принесли одежду, — попросил Гартан.
— Нет.
— Я прошу тебя, мне нельзя долго лежать… — Гартан взял руку Канты в свои пальцы. — Этот советник…
— Траспи, — со странным выражением сказала Канта.
— Да, Траспи… Он сказал, что прибыл проводить перепись и собирать налоги… У сирот и вдов… И ему наверняка все равно, что у них нет кормильцев и что если в этом году они найдут чем заплатить, то на следующий год ни заработать, ни посеять-собрать они не смогут… — Гартан замолчал, чтобы не сказать лишнего, чтобы не вырвалась страшная правда. — Его нужно как-то удержать… остановить…
— Я уже с ним разговаривала, — вздохнула Канта. — И Коготь говорил, даже Картас, как мне кажется, собрался что-то сказать. Представляешь? Наш невозмутимый капитан! Но у Траспи есть предписание и инструкции. И он сделает все, чтобы их выполнить. Он и его люди.
