Светлана Крушина - Хроники империи, или История одного императора
— Но как же я смогу помешать? — тихо спросил Рувато.
— Не знаю. Придумайте! Вы — мужчина, у вас широкий выбор вариантов. Вызовите Крэста на поединок и убейте его! Или украдите меня и увезите на край света!
— Мы и так на краю света, — усмехнулся Рувато. — Куда уж дальше?
— Снова отговорки! — обиделась Илис. — А я-то на вас рассчитывала. Ну ладно, можете никуда меня не увозить, можете жениться прямо здесь.
Еще сильнее потемнели глаза Рувато, став почти черными, с лица его исчезла усмешка.
— Все шутите, Илис, — сказал он резко и продолжил путь вниз по лестнице, так что Илис вынуждена была ухватить его за рукав.
— Какие уж тут шутки, — с досадой возразила она, — когда на меня хотят нацепить королевский венец!
— Думаю, он будет вам весьма к лицу, — отозвался Рувато таким тоном, что Илис резко расхотелось его удерживать.
Он понесся вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а Илис села на ступеньку и загрустила. Почему все начинают вести себя неадекватно, стоит им задуматься о княжеском или королевском венце Илис, положенном ей по рождению? Уж от Рувато она подобного не ожидала, он никогда не был склонен к самоуничижению. Может быть, начало разговора с Реулом было все-таки гораздо более интересным, чем выходило по его словам? Но, сколько ни размышляй, яснее ясного, что заступничества от Рувато не дождешься. Если дело всерьез дойдет до организации брака, он скромно отойдет в сторону, потупит глаза, подожмет губы и… в общем, самоустранится. И опять ей придется выпутываться самой.
Ну уж нет, лучше до края не доводить. Решительно поднявшись на ноги и отряхнув платье, Илис отправилась разыскивать Крэста.
Тот нашелся на берегу искусственного пруда, где, под сенью раскидистых деревьев, он прогуливался под руку с чернокудрой барышней. Барышня смотрела на него с затаенным восторгом и благоговейно ловила каждое его слово. А Крэст улыбался ей. Крэст улыбался! Улыбался!.. Илис немедленно почувствовала себя преступницей, но все же пошла им наперехват и бесцеремонно заступила дорогу.
— Братец, мне нужно с тобой поговорить.
— Что такое? — недовольно спросил Крэст, еще крепче сжимая руку своей спутницы.
— Очень-очень нужно, — уточнила Илис и улыбнулась чернокудрой барышне, которая смотрела на нее, нахмурив красивые брови. Глаза у нее были большие, карие, и немного косили, что придавало ее лицу особое очарование. — Это не займет много времени.
Очень неохотно Крэст отпустил руку барышни, извинился перед ней и позволил Илис отвести себя в сторону.
— Ты знаешь, что нас хотят поженить? — накинулась она на брата.
— Что за бред? — Крэст выглядел искренно изумленным. — Откуда ты это взяла?
— Взяла вот. А ты, значит, ничего не слышал?
— Ничего, — сердито сказал Крэст. — Тебе приснился кошмар, Илис?
— Если бы, — вздохнула Илис. — А вот скажи: если бы отец пришел к тебе и приказал на мне жениться, что бы ты ему ответил?
От ее внимания не ускользнул быстрый взгляд Крэста, брошенный в сторону чернокудрой барышни, которая неспешно прохаживалась вдоль пруда поодаль.
— Едва ли в голову отцу придет подобная бредовая идея.
— Но вдруг? — не успокаивалась Илис.
Крэст сердито сверкнул на нее глазами.
— Двенадцать и Безымянный! Что за чушь ты несешь? Послушала бы ты сама себя! Зачем нас с тобой женить?!
Илис тихонько вздохнула, но больше от облегчения, чем от досады. Если Крэст так негодует, только услышав соображения Илис, ни на чем толком не основанные, то что же с ним станется, когда король-отец начнет настаивать на браке с двоюродной сестрой? Крэст просто взбесится — и прекрасно.
Немного успокоенная, Илис оставила его в покое и убежала прочь.
Но обида и растерянность остались. И обуреваемая этими чувствами, Илис поспешила оставить Ифранию и удалилась в родительский дом, где и прожила целую неделю, не показывая нос за решетку обширного парка. Княгиня не могла нарадоваться на дочку, а сама свежеиспеченная княжна с охотой возилась с маленькими племянниками, вместе с тихой и приветливой женой брата. Последняя была, правда, какой-то слишком уж тихой, но с Илис они быстро нашли общий язык. А вот племянники росли настоящими сорвиголовами, что не могло не радовать. Юные княжичи, девяти и семи лет, охотно приняли Илис в свои игры. И она, немедленно вспомнив свои детские годы, с восторгом лазала по деревьям и играла в войну, а между делом радовала мальчишек несложными, но эффектными магическими представлениями.
Вскоре, однако, стало ясно, что возни с детишками недостаточно, чтобы удовлетворить подвижную и склонную к авантюрам натуру Илис. Она начала ощущать нечто вроде томления — верный предвестник скуки. В родительском доме жилось тихо и уютно, и это спокойствие-то являлось главным врагом Илис. Ей хотелось движения, действия, новых знакомств, новых впечатлений — все равно каких. И она даже обрадовалась, когда отец начал подступать к ней с речами о замужестве. Это значило, что Илис придется выдержать битву, и нешуточную. Илис повеселела, встряхнулась, и приготовила, образно выражаясь, уже было начавший ржаветь в ножнах меч.
И правильно сделала. Отец, уже, видимо, подготовленный беседой с братом-королем, начал издалека. Но чтобы добраться до сути, много времени не потребовалось. В качестве первого — и единственного — претендента в мужья предлагался Крэст Авнери.
Князь держался с дочерью почти робко, но видно было, как хочется ему, чтобы Илис поскорее выразила согласие. Вместо этого Илис заявила, что вообще не собирается выходить замуж.
— Но как же так? — искренне удивился князь Ромул. — Илис, извини за откровенность, но твой возраст невесты давно миновал. Тебе уже двадцать семь лет, это не шутка. Сейчас, возможно, тебе выпал последний в жизни шанс! И какой шанс! Ты можешь стать правительницей всей Истрии!
— Вот уж какая перспектива ничуть меня не соблазняет, — хмыкнула Илис. — Я не хочу ни Истрию во владения, ни Крэста в мужья.
— Разве ты хочешь остаться старой девой?
— А что в этом страшного?
Отец смотрел на Илис едва ли не с ужасом.
— Дочь, но это, мне кажется, так… неестественно.
— Глупости. Неестественно делать то, что не хочется.
— Ты не должна так рассуждать, Илис. В тебе течет королевская кровь, а значит, слово «хочется» — не для тебя, — князь Ромул решил зайти с другой стороны, но прогадал: рассуждений о «хотении» и «долженствовании» Илис наслушалась от Бардена, и прониклась к ним отвращением. К тому же она насмотрелась на Марка, воспитанного на этих сентенциях. Поэтому Илис вспылила, стоило ей только услышать про "долг королевской крови":
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)
