Лексис Ласкирк - Спасая принцессу
Когда Варнон и Сэнди появились там, солдаты, которые обсуждали все перипетии вчерашнего неспокойного вечера, настороженно притихли. Два загорелых братца, весьма бойко разговаривающие по-японски, позвали хозяина ресторана, объяснили ему, что они поселились в доме Исигавы и сделали заказ не только на сегодняшний вечер, но и на ближайшие три недели. Хотя Исигава и сказал Варнону, что хозяин ресторана его должник, он достал из заднего кармана пачку стодолларовых купюр и за всё расплатился, после чего оба братца подсели к стойке, ресторан имел сугубо американский интерьер, и не спеша выпили по бокалу пива и сгрызли тарелочку солёных орешков. Вскоре несколько японцев вышли в зал с большими пластиковыми корзинами, а один с поклоном вручил Варнону коробку самого дорогого французского коньяка и бутылку ещё более дорого французского шампанского, горлышко которой было украшено розой из шелковой ленты и солдаты, среди которых были и младшие офицеры, вполголоса загудели. Слишком уж внешний вид обоих братьев, одетых хотя и чисто, но всё же довольно бедно, контрастировал с их покупками.
Когда братья выходили из ресторана, к нему подходило с полдюжины солдат, которые увидев братьев чуть было не бросились наутёк, но те спокойно перешли через улицу и, пропустив вперёд официантов, вошли в школу Исигавы Мияги. Только после этого солдаты решились войти в ресторан и кто-то из посетителей ехидным голосом поинтересовался у них:
- На базе мне помнится вы были посмелее, парни. Что же вы не отметелили этих двух недоносков?
Усаживаясь за свободный столик один из морских пехотинцев в звании сержанта ответил:
- Гарри, не знаю слышал ли ты что-либо об этих парнях или нет, но капитан О'Лири нас сегодня просветил на их счёт. Эти ирландцы, к твоему сведению, мастера какого-то боя драконов. Они прыгают с джонки в самую гущу акул и убивают этих тварей голыми руками. Бьют их по жабрам руками и ногами и те тонут, как подводная лодка после попадания в неё глубинной бомбы. Победить их можно только одним единственным способом, пристрелить издалека, в том случае, конечно, если сумеешь прицелиться. Может быть у тебя есть с собой винтовка, а ещё лучше пулемёт, ты можешь попробовать их подстрелить, а я лучше посмотрю на это со стороны. Они, кстати, вошли в школу этого японского каратиста.
После этого в ресторане уже не было так шумно, как в обычные дни и даже когда завязалась ссора между лётчиками и морскими пехотинцами, охраняющими вместе с военной полицией авиабазу, на спорщиков тотчас зашикали и они быстро угомонились. То, с какой суровостью начальство решило покарать зачинщиков и участников вчерашних беспорядков, остудило самые горячие головы и потому ни у кого не возникло желания отомстить ирландцам. Мало того, что те могли постоять за себя, так можно было ещё и угодить под суд военного трибунала со всеми вытекающими последствиями, самыми худшими из которых была отправка во Вьетнам. Если полутора, двумя годами раньше там находились одни только американские инструкторы, то теперь после падения режима Нго Динь Дьема и начала войны с Северным Вьетнамом всё чаще поговаривали о скорой посылке в Сайгон регулярных частей, что заставляло солдат всех нервничать.
Официанты, запущенные в кабинет, быстро накрыли на стол и тут же удалились. Перед Ланнелем было поставлено едва ли не вдвое больше блюд, чем перед Исигавой, который заказал для себя гречишную лапшу каку-соба, танцу жоу - кисло-сладкую свинину с ананасом, якитори и суси из лосося. Для святого отца было поставлено помимо лапши рамен, считавшейся в Кадене редкостным угощением, омурайсу, большую порцию говядины с луком и побегами бамбука - дуньсунь жоусы, какой ирландец сможет отказаться от этого, жареные пельмени готье, да, ещё и хризантемового карпа в кисло-сладком соусе, естественно якитори, не говоря уже о суси трёх видов. Ко всему этому ещё и прилагалась чаша с рисом вместо хлеба. Кивнув головой изумлённому хозяину, Ланнель весёлым голосом сказал: - "Итадакимас!" и, начав по традиции с риса, приступил к трапезе с таким азартом, что палочки в его руке так и замелькали. Исигава Мияги, поклонившись гостю, так же приступил к трапезе, но ел не спеша.
Ужин прошел в полном молчании и когда всё было съедено подчистую, Ланнель хлопнул в ладоши и в кабинет снова впустили официантов, которые быстро убрали со стола, выставили на него чай, сладости, бутылку конька "Хенесси", два бокала и исчезли теперь уже окончательно. Святой отец открыл коньяк, вопросительно посмотрел на Исигаву и когда тот немного подумав кивнул головой, разлил коньяк по бокалам и поблагодарив хозяина сказал:
- Готисо-сама. Теперь я готов выслушать тебя, Исигава сан.
Хозяин кабинета только было открыл кабинет, как снаружи послышался негромкий стук, дверь открылась и Джонни, засунув голову внутрь, изобразил кивком головы поклон и сказал весёлым голосом:
- Исигава-сан, мы разбудили Саори, как следует накормили её, по-моему она не ела месяца три, не меньше, и снова уложили спать. Она хотела спуститься к вам, но поскольку за ужином выпила полбутылки шампанского, то не смогла подняться и рухнула в кровать.
Не дожидаясь ответа белобрысый парень закрыл дверь и Исигава, растерянно посмотрев на священника, прежде чем начать разговор, залпом выпил коньяк и только потом, сделав паузу, заговорил:
- Мой господин, поскольку моя жизнь теперь принадлежит тебе, я должен рассказать тебе о себе всё. Для большинства людей я Исигава Мияги, но Мияги это не моя настоящая фамилия. На самом деле я Исигава Яри, последний ниндзя из несуществующего клана вершителей судеб, клана Яри. Этот клан ведёт своё начала от мало кому известного ямабуси, монаха отшельника, Ватанабэ Яри. Ещё за двести лет до того дня, когда появились первые самураи, в седьмом веке наш предок создал первый клан ниндзя, который так и остался тайным кланом. Позднее, когда клан Яри стал исподволь развивать через других ямабуси искусство ниндзюцу, появилось девять кланов ниндзя, о которых знает далеко не каждый японец и только посвящённые знают о том, что они из себя представляли раньше и что представляют сейчас. Мы всегда стояли в тени и никогда никому не служили, даже императорам, хотя и оказывали им некоторые услуги пусть и бесплатно, но в конечном итоге делали это ради собственной выгоды и хотя бы хрупкого равновесия. В разгар феодальных войн периода Сэнгоку дзидай благодаря клану Яри на свет появилось множество кланов ниндзя и поскольку они в какой-то мере противостояли самураям, народ Японии не был порабощён. Когда во времена правления Токугава наступил мир и тысячи самураев превратились в разбойников, клан Яри фактически создал отряды самообороны, которые впоследствии опять-таки не без его забот превратились в кланы якудза, которые сегодня стали особенно сильны. Хотя клан Яри никогда не был многочисленным, в самые лучшие годы нас было не более двухсот пятидесяти человек, он имел очень большое влияние на политику государства и даже императора. Перед началом войны с Америкой, которой мы не хотели, нас было всего девяносто восемь человек и я в клане занимал должность сэссе, - регента клана. Ко мне стекалась вся информация, которую я анализировал и давал рекомендации. Перед войной я был простым учителем математики в Токио. Всё моё детство, юность и молодость были посвящены тренировкам и учёбе и потому я женился в возрасте тридцати четырёх лет. До начала войны моя жена родила двух сыновей и дочь, я знал что через несколько лет стану главой клана и будущее виделось мне счастливым, но эти идиоты развязали войну и стали одерживать одну победу за другой, а в сорок втором году вообще напали на Америку. В сорок втором же году меня призвали в армию и хотя я мог избежать этого, в знак протеста против того, что мой дядя допустил эту войну, я пошел служить в императорский военно-морской флот и поскольку был математиком, меня направили на курсы штурманов. Проучившись всего шесть месяцев, я стал штурманом на подводной лодке. Так уж вышло, что я был старше всех в экипаже и к тому же имел очень большой опыт влияния на людей, поэтому в некотором смысле подводной лодкой командовал я, а не капитан Токудайдзи, который кичился своей аристократической фамилией и тем, что был самураем. То, что я пятнадцать лет был по сути единственным аналитиком клана, помогло мне выжить на этой войне. Мне всегда удавалось предугадать действия врага и увести нашу подводную лодку из-под удара. Зато таким своим поступком я фактически уничтожил свой клан. Один из моих родственников настояла на том, чтобы клан перебрался из Токио, подвергавшегося ежедневным бомбардировкам, в Хиросиму. После того, как американцы сбросили на этот город атомную бомбу, в живых остались только я, моя племянница и вторая дочь, родившаяся в сорок третьем году. Должны были погибнуть и они, но Юрико вместе с Саори двумя днями раньше уехала на нашу ферму и потому они остались в живых, но были облучены. Юрико умерла семь лет назад, а Саори должна была умереть через несколько дней. Не знаю, Юджин-сан, как ты отнесёшься к этому, но я считаю, что клан Яри настигло возмездие за то, что он стал бездумно играть судьбами людей. В начале века мы подтолкнули военных начать войну с Россией, а конце тридцатых годов хотя я и предупреждал всех, что война закончится поражением и клан мог её предотвратить, мы не сделали этого. К тому же и мои руки тоже по сути дела были обагрены кровью, ведь благодаря мне капитан Токудайдзи потопил двенадцать кораблей противника, но что самое страшное, некоторых американцев эти сопляки брали на борт подводной лодки, а потому жестоко с ними расправлялись. Возомнив себя самураями, они доходили до того, что вспарывали несчастным американским юношам животы, вырывали печень и съедали её. За это боги и покарали меня, как покарали они клан Яри за то, что он не остановил войну. Когда Япония капитулировала, капитан Токудайдзи хотел отвести нашу подводную лодку на Гавайи и сдаться американцам, но я этого не допустил. Напомнив ему о том, скольких американских моряков он убил, я задушил его, глядя ему прямо в глаза, а потом убил всех остальных негодяев. Мне следовало бы покончить жизнь самоубийством, но я знал, что моя дочь осталась жива и потому не сделал этого. Чтобы скрыть следы расправы над экипажем, я вышел в эфир и заявил во всеуслышанье, подделав голос капитана, что мы приняли решение погибнуть, но не сдаваться, после чего затопил подводную лодку и на надувной лодке две недели болтался посреди Тихого океана. На мне была надета гражданская одежда и я сказал американцам, что находился на борту подводной лодки, как врач. Через полгода я разыскал дочь и перебрался на Окинаву. Хотя мой клан и погиб, все его достояния сохранились, как и практически все агенты. В моём единоличном распоряжении оказались все сокровища клана, но они не могли вернуть здоровья Юрико и Саори. Как мог я боролся за их жизнь, Юджин-сан и дал клятву, что если кто-то сумеет вылечить мою дочь, то я стану его верным рабом. Ты сделал это, Юджин-сан, и теперь всю свою оставшуюся жизнь я буду служить тебе. Мы, Яри, долгожители и если ты прикажешь мне возродить клан и положить к твоим ногам всю Японию, то я так и сделаю и прошу тебя только об одном, позволь мне отпустить Саори, пусть моя девочка живёт своей собственной жизнью. В отличие от Юрико она ничего не знает о делах клана.
