Виктор Шибанов - Начала
В середине узкого длинного зала с низким потолком и небольшими окнами, за которыми серел предрассветный сумрак, стоял большой стол, столь же щедро украшенный резьбой, как и кресла. За столом, напротив друзей, расположились, пожалуй, все самые могущественные маги Далла. Прямо по центру восседал Архимагистр Торус, по правую руку от него расположилась госпожа Милисента, магистры Нортикс и Корнус – Первый Боевой маг Гильдии Магов Далла, он же начальник Канцелярии Спокойствия (так здесь называлась собственная служба безопасности Гильдии). Также в зале присутствовали дремавший в своем кресле Главный Заклинатель, престарелый магистр Вокс, (Амин заметил, что кресла, предназначенные для магов Гильдии, были гораздо удобнее тех, в которых велели разместиться молодым людям), и почтеннейшая магистр Панэлла, дородная особа с тремя подбородками, носившая титул Мудрейшей Травницы. Всех тех, кого Амин до этого не знал, ему перед началом этого экстренного заседания Совета Гильдии шепотом представила Элениэль.
Позади друзей, скрестив руки на груди, вдоль стены выстроилось полдюжины магов, в которых эльфийка с неудовольствием опознала помощников Корнуса. Широкоплечие парни, судя по всему, исполняли роль не столько почетного караула, сколько конвоиров, призванных схватить подозреваемых по малейшему сигналу Совета.
А вглядываясь в мрачные лица магистров, Элениэль не сомневалась, что они считают их именно подозреваемыми… Однако она нашла в себе силы закончить свой рассказ таким же твердым голосом, как и начала добрых четверть часа тому назад.
– …После того как я отправилась вызывать стражу и искать кого-нибудь из Гильдии, – девушка перевела взгляд с Архимагистра на своих друзей, – Амин связал наших пленников их же собственной одеждой и снова попытался привести в чувство Вайрана. А я, выйдя с кладбища, побежала к воротам. Мимо как раз проходил большой отряд Внешней стражи. Я сразу же попросила одного из стражников отнести госпоже Милисенте записку о случившемся в гробнице, а с остальными мы поспешили обратно на кладбище. Когда мы вернулись в склеп, Вайран уже почти пришел в себя, хотя и не мог пока толком ничего сказать, а Ульре и Феор оставались еще без сознания. При помощи стражи, сделав из их копий носилки, мы вместе с Амином доставили магов в Гильдию. Вот, собственно, и все, господин Архимагистр, а дальше вы все сами знаете…
Торус кивнул – в отличие от остальных членов Совета он смотрел на молодых магов если и не благосклонно, то по крайней мере не столь сурово, как другие магистры.
– А теперь мы хотели бы выслушать тебя, юноша. – Архимагистр обратил свой взор на Вайрана.
– То, о чем здесь рассказала Элениэль, я помню смутно. – По выступившим на лбу каплям пота и побелевшим пальцам, судорожно вцепившимся в резные подлокотники, было видно, насколько Вайран нервничает.
– Нас скорее интересует причина, по которой ты прибыл в Далл. – Госпожа Милисента сидела, откинувшись назад, и рассеянно любовалась одним из многочисленных перстней на своей изящной руке. Амин, впрочем, не сомневался, что она не упустила ни единого слова из повествования эльфийки.
– Хорошо. Да. Две недели назад, или около того, скончался мой дядюшка Квирт. Ну, дядюшкой я зову его для простоты, родственников в нашем семействе превеликое множество, так что упомнить, кто кому кем приходится…
– Короче, – негромко посоветовал Амин приятелю, глядя на недовольные лица членов Совета. Большинство из них так и не ложились спать, а посему раздражать их излишне подробным описанием родни Вайрана было крайне неразумно.
– Простите, увлекся… В общем, дядюшка Квирт преставился. Ему уже перевалило за девяносто, так что никто не удивился. Но не прошло и дня после погребения, как у нас в доме появился «внучатый кузен племянника…», как он сам назвался. – Вайран покосился на Амина и торопливо продолжил: – Он назвался дальним родственником покойного дядюшки. Я его, честно признаюсь, узнать не смог, но родители вроде бы вспомнили его мать.
– Как он выглядел, этот «внучатый кузен»? – небрежно спросила Милисента.
– Старше меня лет на десять, наверно. Светловолосый, худощавый, довольно высокий. Да я мало что разглядел, он появился у нас поздним вечером, даже в дом заходить не стал, сказал, что очень спешит. Все сокрушался о смерти дядюшки Квирта. А потом заявил, что у него есть какая-то посылочка для дядюшки, либо же, если он его не застанет, то надо ее доставить в Далл каким-то Фаллиям. Сам он туда попасть никак не мог, у него караван уходил совсем в другую сторону. Вот Зил – так его звали – и попросил, чтобы мы его выручили, дескать, дело очень важное, кого чужого он просить не хочет.
– И ты вызвался помочь этому толстячку? – уточнила помощница Торуса.
– Не толстячку, а худячку, – поправил ее Вайран. – Я же вроде сказал, что он был тощий и высокий.
И Амин, и Элениэль ни капли не сомневались в том, что Милисента нарочно спросила так, чтобы проверить, правду ли говорит их друг.
– Нет, не я, а отец – сказал, мол, родня родне должна завсегда помогать. Ну а ехать пришлось мне – папаша у меня уже в годах, как говорится… Правда, сразу я выехать не смог, сначала нужно было кое-какие дела в Гарме доделать.
– А заодно подгадать, чтобы попасть на празднества Пирры, – усмехнулся Торус.
– И это тоже, – не стал спорить Вайран. – Ну, здесь, в Далле, я отыскал двоюродного племянника сестры мужа… кгм! Своего родственника Салима, который и отвел меня в нужную усадьбу. Но вот помню я только, как мы туда пришли, там еще герб был со свиньями. А потом – словно ножом отрезало – ничегошеньки. А как начал в себя приходить – смотрю, вокруг саркофаги каменные, да мой приятель сидит и насвистывает.
– Что за молодежь пошла, – пробормотала госпожа Панэлла в сторону, однако достаточно громко, чтобы услышали все. – Никакого почтения к предкам!
– Простите, почтеннейшая, но мы сейчас заняты несколько другими вопросами, – строго сказал Архимагистр. – Это все, что ты можешь вспомнить, юноша?
Торус, так же как и остальные члены Совета Гильдии, внимательно слушал рассказ Вайрана, однако по его лицу с полуприкрытыми веками было невозможно догадаться, о чем он думает. По кислым выражениям физиономий других магов Амину показалось, что история Вайрана особого доверия у них не вызвала. Сам он в это время испытывал почти те же ощущения, что недавно перед выступлением на Арене, во время разговора с госпожой Милисентой. Очевидно, кто-то из магов – возможно, именно она – пытался проникнуть в чужие мысли и чувства. Амин постарался полностью очистить свой разум от всех переживаний, хотя догадался, что объектом пристального любопытства был на сей раз не он сам, а его незадачливый приятель.
