Наталия Андреева - Седьмая Стихия
— Да! Месть! — Внезапно вскрикнул мужчина, бросился ко мне, поднял и схватил за плечи. — Какое право имели эти эльфы выселять нас с нашей территории?! Наша родная планета погибла! А здесь уцелевших убивали без жалости, нацепив маску равнодушия на лицо. — Тарвин продолжал меня трясти. — А теперь они смеют говорить, что мы — завоеватели их планеты!
— Отпусти меня! — Вскрикнула я, почувствовав, что ногти серого эльфа стали удлиняться. — Маску равнодушия?! А когда твои люди убили почти ВСЕХ раненых в лагере — это тебя не поцарапало, нет?! Так чем же ты отличаешься от них?
Мужчина поднял на меня взгляд и отнял руки. В его глазах медленно исчезала чернота, затопившая всю радужку.
— Извини. — Скомкано бросил Тарвин.
Что?! Он передо мной сейчас извинился?! Тарвин?! Темный король?! Серый эльф, который чуть не убил меня?!
— Я не понимаю тебя, — пробормотала я, отрешенно рассматривая свое отражение.
— Сначала я думал, что ты одна из… них, — уже спокойным голосом продолжил серый эльф. — "Светлый" эльф и наш враг. И я очень удивился, когда мой слуга привез сюда человека. Слабого и молодого. Да еще и женщину.
— Это что-то меняет?
— Конечно. Почти невозможно извлечь Силу…
— Слушай, я, конечно, польщена таким отношением ко мне, но зачем тебе понадобилась именно я?!
— Ты единственная, кто может совмещать в себе владение двумя Стихиями.
— Ясно. Но зачем тебе война? Неужели нельзя решить все мирным путем? — Удивилась я. — Ше" ронн мудрый правитель, он…
— Да ничего он не сделал! На мои письменные просьбы приходили сухие отказы, а когда я направил к нему делегацию… — Тарвин выдохнул сквозь сжатые зубы. — Послы не вернулись.
— Ты даже не попытался узнать, что произошло? — Удивилась я.
— Пытался. Но мне "ласково" намекнули, чтобы я не лез не в свое дело.
Я промолчала. А мужчина продолжил:
— А потом пропал мой новорожденный брат. Когда я пытался его найти, они убили мать. Это и стало последней каплей. Теперь ты понимаешь, почему я развязал войну? — Спросил он устало.
Да-а… А не так уж чист ты, Аден, как хотел показаться… Ну и дела! Кажется, мир сошел с ума, и меня забыли об этом предупредить! Серые эльфы оказываются жертвами, а светлые — убийцами?! Нет, что-то тут не так. Но ведь никто из них не врет.
"Зато как талантливо недоговаривают!" — Вставило второе Эго.
Точно! Им обоим — и Ше" ронну и Тарвину — есть что скрывать. Но только что?
— Нет, не понимаю. Зачем уподобляться тем, кого ненавидишь?
— Значит, ты мне не веришь? — Мне показалось, или в его глазах промелькнул огонек ярости?
— Верю, но и Адену тоже.
— Как?! — Вспылил мужчина. — После всего, что я тебе рассказал…
— Я верю, — с нажимом повторила я. — Но мне просто необходимо переговорить с кронпринцем и узнать правду до КОНЦА. — Я в упор посмотрела на него.
— Хорошо, — вдруг резко бросил серый эльф. — Я пошлю к нему. — И вышел, хлопнув дверью. Его спектакль не совсем удался.
Я снова осталась одна и кинула взгляд на свое отражение. Любопытно, волосы теперь навсегда черными останутся? Однако, кроме волос, меня насторожило что-то еще… Но что?
Так. Не о том думаю. О чем мне спросить Адена? Можно ли будет устроить побег? Нет, это вряд ли. Прослушивать наш разговор все равно станут, а лишние проблемы ни себе, ни Ше" ронну я устраивать не хочу.
Я усмехнулась. Становлюсь циничной, однако.
После обеда ко мне снова зашел Тарвин.
— Завяжи глаза, — коротко бросил он, и в мои руки полетел черный платок.
— Зачем? — Изумилась я.
— Ты хочешь говорить с кронпринцем или нет?!
— Не знаю, уже не уверенна, — покачала головой я, но, тем не менее, завязала платок.
Тарвин схватил меня за руку и поволок куда-то, как козу на веревочке. Мы долго шли по каким-то коридорам, проходили через комнаты, подвалы. Дорога слилась у меня в один эпизод, я ее почти не помнила.
Раздался щелчок, и меня втолкнули в помещение.
— Моя жена хотела поговорить с тобой, Аденэль Нист" Фэн эр" Сент Рейнвелл. У вас два ина.
— Я не знаю ее, — холодно отозвался кто-то таким знакомым голосом.
Снова раздался щелчок.
— Это я, Аден. — Проговорила я и сняла повязку.
Что я могу сказать? Выглядел Аден, как… Воин. Суровое лицо, холодные непроницаемые глаза, светлые золотистые волосы собраны в тугую косу. Только оружия не хватало.
— Тэль? — Голос был каким-то чужим.
— Да.
Я посмотрела ему в глаза. Почему он такой… холодный?
— Значит, это правда, — проговорил, наконец, Аден.
Я кивнула.
— Но, зачем? И… — Глаза эльфа вдруг потемнели. — Твои волосы и глаза… Они стали, как у…
— Что? — Насторожилась я.
— Идиотка! — Простонал Аден, обхватывая голову руками. — Покажи руку!
Я была настолько ошарашена заявлением друга, что безропотно подняла вверх правую руку, даже не спрашивая, какую. Он назвал меня идиоткой!
— Ты хотя бы понимаешь, ЧТО ты сделала?! — Яростно прошипел Аден.
— Стала невестой Тарвина. — Ответила я. — Но если ты думаешь, что…
— Ты стала не его невестой, Тэль. — Чуть слышно сказал эльф. — Ты стала его рабыней. Поэтому цвет глаз и волос поменялся, стал таким же, как и у Тарвина. И теперь ты выполнишь любой его приказ, мысленный или нет, любой, понимаешь? Ты даже сама не будешь понимать, что делаешь! А потом забудешь о содеянном…
— Что? — У меня подкосились ноги, и я рухнула в стоящее у стены черное кресло. Я поняла, ЧТО же меня так насторожило в моем облике. — Господи, я же хотела, как лучше! Он сказал, что иначе проведет ритуал и убьет меня! Я хотела успеть предупредить тебя…
— Тэль! Нельзя забрать Силу другого существа, если на то нет его воли! — Воскликнул Аден, а затем быстро подошел к моему креслу и сел на подлокотник.
— Я не знала… — прошептала я. — Ради Бога, Аден, поверь мне, я правда не знала!
Эльф потянулся к моей шее и вытащил цепочку с кристаллом.
— Он не поменял цвет, — проговорил он. Потом взял его в руку и напрягся. — Визиния! Они использовали дри-эртн! Так вот откуда такая бледность…
— Что использовали? — Отрешенно спросила я, но друг как будто меня не слышал.
— Подонок! — Воскликнул Аден.
— Аден, Тарвин говорил, что вы похитили его брата и убили мать, — холодно проговорила я. Все равно он не сможет относится ко мне так же, как раньше, после того, как я предала, пусть и неосознанно, его народ. — Это правда?
Блондин взглянул на меня, и в его глазах проявилось ожесточение.
— Правда. Как и то, что они убили МОЮ мать.
Я хотела сказать что-нибудь типа "мне жаль", но почему-то не сказала.
