Сергей Ксенжик - Магия в крови
— Да, неплохо получилось. Интересно, а я попал? — Сказал я вслух.
— Действительно неплохой пейзаж, прямо как дома и ты действительно серьезно попал!
Донеслось со спины. Дальше произошли три вещи, я развернувшись, выставил радужный щит, ударил бичом воздуха, и закувыркался по траве в последний миг, уведя смертоносное заклятье от стоящей передо мной девчонки. Вихревая струя всеразрушающего воздуха прошла в нескольких дюймах от ее головы, лишь слегка встрепав роскошную гриву «пламенных» волос, стоящих дыбом от того же статического электричества. Ругаясь сквозь зубы, я поднялся и принялся очищать свой костюм, надеясь придать ему хотя бы минимальную респектабельность.
— Милая тебя никто не учил, что подкрадываться нехорошо?!
Девчонка в ответ только засмеялась.
— Я сказал что–то смешное!?!
Произнес я, начиная закипать.
— Ага, ты говоришь, что подкрадываться нехорошо, а сам чем только что занимался?
— Кхм, ну я вообще то, сражался тут с одним «подарочком», а в бою подкрадываться можно!
— О–о–о–о!!! Так это ты сражался! А мне показалось, что ты только убегал!
Я опять закашлялся и надеясь что не покраснел, произнес:
— Это было не бегство, а тактическое отступление!!! И вообще, что ты тут делаешь одна!? И почему еще не убежала!?! И, наконец, откуда ты тут взялась?
Спросил я, наконец–то обратив внимание на странный прикид, наглой девчонки. Красная юбка до колен, красные же чулки и того же колера блузка, наводили на странные мысли, как впрочем, и драгоценный гарнитур из сережек, браслета и пояса исполненных в виде застывших языков пламени.
— Фи, какой ты грубый, ну во–первых, я тут не одна, а с тобой! Во–вторых, от кого бежать, от тебя, что ли!?! И, в–третьих, ТЫ МЕНЯ СЮДА САМ ПРИТАЩИЛ!!! А теперь еще и допрашивать будешь? Совсем обнаглел!?!
Сказала она, подходя ко мне поближе и начиная многозначительно разминать кисти рук. Лишившись дара речи и судорожно пытаясь вернуть на место отпавшую челюсть, я кое–как пришел в себя, и тихо спросил:
— Так это ты меня так?
— Что, так!? — склонив голову, набок насмешливо спросила она, я продолжил еще тише:
— Ну, огнешарами гоняла.
— Ну и я, а что? Эй, ты, что это делаешь?
— Нож свой ищу, не мешай! — Сказал я, судорожно шаря по карманам.
— Нож, а зачем? — Спросила она, наивно хлопая глазами и теребя край своей короткой юбки цвета свежепролитой крови.
— Зарезаться, зачем же еще!?!
Гу–у–у–п–п
Прихожу в себя в какой–то яме, причем очень знакомой, на чем–то живом, опять, что ли провалился в медвежью берлогу? Да точно, тот же слабонервный медведь опять сознание потерял. Ну что выбираться, или может лучше не надо?
— Ну, что? Ты уже не хочешь зарезаться!?! Или мне тебя еще попинать, для просветления? — Участливо спросила вставшая на краю берлоги малолетняя демонесса, она, уже не скрываясь, обмахивалась своим длинным хвостом с пушистой кисточкой цвета застывшего пламени на конце. Промычав что–то не вразумительное, причем не вразумительное даже для самого себя, хотелось выругаться в слух, но вид демонессы сбивал дыхание, уж больно юбка коротка! Я вылетел из берлоги как пробка из бутылки и замер напротив нее, держа наготове дыхание пустоты. Она окинула меня насмешливым взглядом, не прекращая качаться на каблуках. Н–да, повзрослела она, лет… до совершеннолетия, причем не только она, но и ее костюм.
Кое–как приведя мысли в порядок, и частично вернув себе свой цинизм, я спросил:
— Ты что, с суккуба последнюю рубашку украла?
Фыркнув, она крутнулась передо мной на каблуках
— А что, не нравится?
Не поведя и бровью, «кто бы знал, чего мне это стоило!»
— Неплохо–неплохо, но несчастная суккуба, наверное, страдает! Перед клиентами снять нечего!
— Не сильно–то она и страдает, и вообще! В преисподней, это самый последний писк моды!
Скосим под дурачка, конечно благодаря своей сестре я довольно не плохо осведомлен о последней темноэльфийской и не только моде, хорошо еще, что она меня не касается, маги, как ходили в плащах тысячу лет назад, так и ходят.
— Хм, а что это за зверь такой мода, и почему он пропищал последний раз? Не ты ли руку к этому приложила?
— Пш–ш–ш–ш, сейчас кто–то действительно пропищит в последний раз!!!
С ее первыми словами я метнулся в сторону и успел увернуться от примерно сорока пяти килограммов злости и членовредительства. Рефлексы взяли свое, когда у тебя есть младшая сестра, спасать себя от ее когтей учишься очень быстро. Впрочем, своей цели я добился, начисто забыв про магию, она принялась за мной гоняться с явно антигуманными целями. Уворачиваясь от этой фурии и кое–как избегая ее когтей, мне тем не менее удавалось не забывать о главной цели своего коварного плана, на бегу плетя антимагические чары. Надеюсь, они подействуют. Потому что долго от нее, я так не побегаю. А становится обугленной головешкой как впрочем и точилом для ее когтей, мне что–то не хочется. Жаль что здесь лес, а не родные подземелья, там бы я от нее быстро оторвался, а здесь даже спрятаться негде! Домой хочу!
Не одно доброе дело не остается безнаказанным.
Народная мудрость, проверенная временем и мною лично.
Глава одиннадцатая.
Святой отец.
Смеркалось, в славной своим пивом, провинции Темерии, северной части Анжурского королевства, наступала короткая летняя ночь, покой и тишина накрыли мир. По одной из лесных проселочных дорог двигалась пара беззаботных путников. Судя по всему, наступающая темнота им несколько не мешала, как и не пугала перспектива встретить, кого ни будь из ночных охотников. Как живых: обычных бандитов, так и не совсем. Конечно, Темерия не была на первом месте среди людских земель, по количеству единиц нежити на душу населения, но, тем не менее, после заката, местные жители без осинового кола или хотя бы оглобли на улицу носа не показывали. Кроме того, о многом говорило процветание Темерийской гильдии охотников на вампиров. Луна, выплыв из–за облаков высветила участок дороги, по которой двигались двое путников, и стало видно что они двигаются как–то странно, параллельно соблюдая дистанцию, по разным обочинам дороги. Появление из–за облаков луны обрадовало одного из путников, отбросив капюшон своего плаща, тот подставил свое лицо лунному свету и улыбнулся. Лунный свет заставил его пепельные волосы засверкать серебром, продолжая улыбаться он пропел несколько слов на звонком певучем наречии, и лунные лучи сплелись в некое подобие косички, обвившись вокруг его кисти и превратившись в изящный серебристый браслет. Сняв его и взвесив на ладони, он протянул его своей спутнице, даже бесформенный плащ с танцующими языками пламени не мог скрыть изящества ее фигуры. Та в ответ лишь зашипела:
