Дэвид Геммел - Нездешний
Он знал, что уже не столь скор и силен, как бывало. Где-то там в ночи ходит убийца моложе и опаснее, чем он, легендарный Нездешний. Кто же это? Кадорас? Или один из воинов Братства?
Столкновение с надирами сказало ему о многом. Тогда он действовал по привычке — рядом была Даниаль, и ему не хотелось умирать. Его величайшим преимуществом всегда было отсутствие страха — и вот теперь, когда самый малый перевес нужен ему как воздух, страх вернулся к нему.
Он потер глаза — нужно было поспать, но он не желал поддаваться сну. Сон — брат смерти, как поется в песне. Но добрый, ласковый брат. Усталость наливала тело теплом, и камень, у которого он сидел, казался мягким и манящим. Слишком усталый, чтобы заворачиваться в одеяла, Нездешний прислонился к камню и уснул. Во тьме перед ним явилось лицо Дардалиона: священник звал его, но он не слышал слов.
***
Дурмасту, спящему под передним фургоном, приснился сон. Он увидел перед собой юношу в серебряной броне, красивого и сильного. До того Дурмасту снилась женщина с каштановыми волосами с крепким, здоровым ребенком на руках — он попытался отогнать от себя образ воина, но тот не ушел.
— Чего тебе надо? — вскричал великан, когда женщина с ребенком растаяли. — Уйди прочь!
— Все, что ты нажил, пойдет прахом, если ты не проснешься, — сказал воин.
— Я не сплю.
— Нет, ты спишь и видишь сон. Ты Дурмаст, и твой караван идет в Гульготир.
— Караван?
— Проснись! Ночные охотники близко!
Дурмаст со стоном сел, больно ударился о днище фургона и выругался. Он вылез наружу и выпрямился — сон ушел, но сомнение осталось.
Дурмаст взял короткий обоюдоострый топорик и побрел в сторону запада.
Даниаль тоже проснулась. Дардалион явился ей во сне и велел найти Нездешнего. Перебравшись через спящее семейство пекаря, она вынула из ножен свою саблю и спрыгнула вниз.
Дурмаст круто обернулся, когда она поравнялась с ним.
— Ты что делаешь? Я чуть голову тебе не снес. — Тут он заметил саблю. — Куда это ты собралась?
— Мне приснился сон, — туманно объяснила она.
— Держись около меня, — приказал он, сворачивая в сторону.
Ночь выдалась ясная, но облака то и дело закрывали луну. Дурмаст выругался, вперившись во мрак. Что-то шевельнулось слева, и он толчком сбил Даниаль с ног, упав сам. Над ними просвистели стрелы. Потом к Дурмасту метнулась темная тень — топор великана врезался ей в бок, сокрушив ребра. Даниаль вскочила на ноги. Облака внезапно разошлись, и она увидела двух воинов в черной броне, бегущих к ней с поднятыми мечами. Она опять упала плечом вперед — воины наткнулись на нее и зарылись носом в землю. Тут же вскочив, она вогнала саблю одному из них в затылок. Второй бросился на нее, но топор Дурмаста раскроил ему спину. Он широко раскрыл глаза и умер, не успев издать ни звука.
— Нездешний! — взревел Дурмаст, видя, что из мрака возникли новые черные фигуры.
Нездешний зашевелился у своего камня и открыл глаза, но тело его еще не проснулось. Над ним нагнулся человек с кривым клинком в руке.
— Теперь ты умрешь, — сказал человек, и Нездешний был бессилен остановить его. Внезапно воин с кривым клинком застыл, челюсть у него отвалилась. Стряхнув с себя сон, Нездешний ударом сбил его с ног и увидел, что в затылке у него торчит длинная, с гусиными перьями стрела.
С ножами в обеих руках Нездешний бросился на возникшую перед ним темную фигуру и принял удар меча на эфес левого кинжала. Опустив правое плечо, он пырнул врага в пах, и тот упал, вырвав нож из руки Нездешнего.
Облака снова скрыли луну — он бросился наземь, прокатился несколько ярдов и замер.
Вокруг было тихо.
Несколько минут он пролежал так, закрыв глаза, насторожив слух и стараясь мыслить трезво.
Уверившись в том, что злоумышленники ушли, он медленно поднялся на ноги. Луна вышла из-за туч.
Он крутнулся на месте, выбросил руку — и нож с черным лезвием вонзился в плечо стоявшего на коленях лучника. Нездешний бросился к нему, но лучник шарахнулся и удрал в темноту.
Оставшись без оружия, Нездешний припал на одно колено и стал ждать.
Оттуда, куда убежал раненый, донесся вопль, а за ним голос:
— Поосторожнее надо быть, Нездешний. — И черный нож, пролетев по воздуху, хлопнулся о землю рядом с хозяином.
— Зачем ты меня спас?
— Затем, что ты мой, — ответил Кадорас.
— Я буду готов, когда мы встретимся.
— Надеюсь.
Дурмаст и Даниаль подбежали к Нездешнему.
— С кем это ты говорил? — спросил великан.
— С Кадорасом. Все это пустяки. Вернемся в лагерь.
У фургонов Дурмаст разворошил угасающий костер и обтер топор от крови.
— Ну и баба у тебя! — Он покачал головой. — Троих мужиков убила! А ты мне заливал, что она обыкновенная шлюшка. Хитрый ты дьявол, Нездешний.
— Это были воины Братства, — ответил Нездешний, — и это они своими чарами навели на меня сон. Мне следовало бы догадаться.
— Тебя спас Дардалион, — сказала Даниаль. — Он явился мне во сне.
— Светловолосый воин в серебряных доспехах? — спросил Дурмаст. Даниаль кивнула. — Он и ко мне приходил. Хороши у тебя друзья — дьяволица и колдун.
— Да еще великан с топором, — ввернула Даниаль.
— Не путай дело с дружбой, — проворчал Дурмаст. — Пойду-ка я досыпать, с вашего разрешения.
Старик устало смотрел на вагрийских воинов, сидевших перед ним в здании, где прежде помещался дворец владетеля Пурдола. Их лица сияли торжеством близкой победы, и старик слишком хорошо знал, каким дряхлым, усталым и слабым видится он им.
Ган Дегас снял шлем и поставил его на стол. Каэм, сидевший напротив с каменным лицом, произнес:
— Насколько я понимаю, вы готовы сдаться.
— Да — при соблюдении некоторых условий.
— Назовите их.
— Моих людей не должны трогать. Пусть они беспрепятственно разойдутся по домам.
— Согласен — когда они сложат оружие и крепость будет сдана.
— В крепости укрылось множество горожан — их также должны отпустить и вернуть им дома, занятые вашими солдатами.
— Ну, это уже мелочи. Нечего их и обсуждать.
— Какие гарантии можете вы дать мне?
— Какие же тут могут быть гарантии? — улыбнулся Каэм. — Я даю вам слово — между воинами этого должно быть достаточно. Если вам этого мало, не отпирайте ворот и продолжайте драться.
Дегас опустил глаза.
— Хорошо. Так вы даете мне слово?
— Само собой, Дегас.
— Мы откроем ворота на рассвете. Старый ган встал и повернулся к выходу.
— Не забудьте шлем, — насмешливо бросил Каэм.
Двое солдат в черных плащах вывели Дегаса из зала, и он услышал, как грянул позади смех. Во мраке ночи он прошел вдоль гавани к восточным воротам. С надвратной башни ему спустили веревку — он обмотал ее вокруг руки, и его подняли наверх.
