Виталий Горелкин - Рождение Темного
Но, несмотря на это, каждый год из кланов огадуров уходили десятки Искателей, чтобы напоследок воспользоваться старым обычаем – потребовать у вождя выполнить одно желание.
Шурга попросил дать ему меч Могултая. Он прекрасно понимал, что хочет слишком много, но его внезапно поддержал Кархай, и Цагаан был вынужден подчиниться священному праву Искателя. Правда, на следующий день это не помешало ему направить по следам младшего сына отряд. Вождь не мог допустить утраты главной реликвии клана.
Теперь, когда Шурга вернулся из Поиска, отец потребует древний клинок обратно. Но огадур твердо решил не расставаться с верным оружием. И в этом ему должен был помочь Вестник.
Такие мысли проносились в голове Искателя, когда он терпеливо ожидал пробуждения Вольдемара. Недалеко от него расположились две молодые огадурки, приставленные Шургой в услужение Вестнику. Сейчас они по заказу мага шили какую-то одежду. Работа у них шла медленно, девушки часто забывали про иголки и начинали перешептываться.
– Кана, Сахай, идите сюда, – позвал Шурга орчанок.
Девушки подошли к воину и присели перед ним на пятки, ожидая, когда мужчина первым начнет разговор.
– Я видел на некоторых шатрах знаки кланов не нашей кости – Мэргэ и Хатаги. Мы с ними породнились?
– От твоего взора, Искатель, ничего не укроется, – почтительно ответила Сахай, не отрывая взгляда от земли. – Мэргэ и Хатаги два сезона назад попросились под руку могучего Цагаана.
Шурга удивленно хмыкнул. Эти кланы никогда не отличались особой силой, но и слабыми их назвать было нельзя. Если они признали власть отца, то влияние рода Цаганидов серьезно выросло.
– А кто еще признал могущество детей Могултая?
Орчанки переглянулись и промолчали, все-таки женщины старались не лезть в дела мужчин.
– Не бойтесь показаться глупыми, произнося слова, а опасайтесь увидеть ловушку там, где ее нет, – подбодрил девушек Шурга, произнеся древнюю мудрость.
Кана и Сахай перечить Искателю не стали, и принялись рассказывать слухи.
Внезапно огадур смолк и жестом приказал девушкам замолчать. Он посмотрел на дальний конец стойбища, куда неспешно въехали пять всадников. Четверо из них направили лошадей в стороны, словно намереваясь окружить шатер и отрезать Искателю путь к отступлению, а едущий в середине воин ударил скакуна пятками по бокам, и галопом понесся на сидящего огадура. Орчанки испугано прыснули в стороны и с ужасом уставились на стремительно приближающегося воина. Он летел прямо на Шургу, словно намеревался втоптать Искателя в пыль.
В самый последний момент сумасшедший наездник рванул на себя уздечку и поднял лошадь на дыбы. Она громко заржала и попятилась, забив копытами в опасной близости от Шурги.
Орчанки дико завизжали, призывая молодого орка откатиться в сторону, но Искатель даже не пошевелился. Девушки смолкли и как по команде прижали руки к лицу. Им показалось, что сейчас огадур погибнет под копытами. Но всадник сумел справиться с лошадью, отвел ее на несколько шагов назад и опустил на землю.
Наездник, а это был рослый огадур с сильно выступающими из-под нижней губы клыками, наклонился вперед и попробовал найти на лице Шурги отблески страха. Не увидев их, всадник недовольно скривился и стал разворачивать лошадь.
– Собирайся, тебя зовет отец, – процедил он и бросил через плечо на Искателя презрительный взгляд.
– Когда Вестник окончит свой отдых, мы придем к вождю, Нияз, – размеренно и несколько надменно произнес Шурга.
Ответ Искателя разозлил всадника. Он спрыгнул с лошади и подошел вплотную к охраннику Вестника. Нияз сердито цыкнул на девушек, и тех словно ветром унесло. Грудь орка яростно вздымалась под волчьей безрукавкой, тугие мышцы перекатывались по рукам, когда он сжимал и разжимал ладони, словно примеряясь к шее Шурги.
– Дерзишь, мелкий? – с трудом сдерживая ярость, прорычал орк. – Опять надеешься, что пожалею родную кровь? Так вот, вернувшись, ты закончил Поиск и теперь ничто меня не остановит!
– Я уважаю вождя, но сейчас охраняю покой Вестника, – Искатель встал и бесстрашно посмотрел в глаза воина, возвышающегося над ним на целый локоть.
– Вестник, – Нияз шумно сплюнул, попав на кончик сапога Шурги. – Вечно ты кем-то прикрываешься. То Кархаем, то Поиском, а теперь этим Вестником. Надо еще разобраться: настоящий он или какой-то приблуда. Сейчас я это проверю!
Нияз шагнул вперед, оттолкнув Шургу в сторону, но маленький орк неожиданно извернулся и приставил к горлу противника острую сталь.
– Ах-хах! – взревел Нияз, отступив на пару шагов назад. Он сорвал с пояса тяжелый меч, расширяющимся к концу коротким клинком, и со свистом ударил им перед собой крест на крест. – Ты хочешь поединка!
– Нет, – медленно выдохнул Шурга и помотал головой, точно объясняя ребенку прописную истину. – Я не буду с тобой сражаться, брат мой.
– Трус! Слабак и трус! Тебе не место рядом с воинами. Отдай меч и иди жить к старикам на пастбище.
– Но если ты попытаешься пройти внутрь шатра, – глаза Шурги опасно сузились, все-таки часть оскорблений достигла своей цели. – То я тебя остановлю.
– Ха! Такой заморышь, как ты? Да об тебя жалко марать клинок!
Он повернулся спиной, словно собираясь уйти, но неожиданно развернулся и прыгнул на Шургу.
– Ог-гкха! – закричал Нияз, намереваясь покончить с противником одним лихим ударом.
Однако Шурга сделал небольшой шаг назад, слегка повернулся, и фальшион Нияза вспорол только воздух. Огромный орк зарычал и яростно закрутил мечом, пытаясь достать юркого противника. Но как он не старался, Шурга раз за разом ускользал от ударов брата.
Видя, что Искатель для него слишком быстр, Нияз отпрыгнул назад, и, тяжело дыша, произнес:
– Ты сражаешься как женщина! Как они уходишь от ответа и не можешь встретить опасность лицом.
Лицо Шурги окаменело. Поняв, что на этот раз младший брат не будет уклоняться, Нияз снова пошел вперед. Он со всей силы ударил по диагонали сверху вниз и уже представил, как Искатель падает разрубленный на две части, но Шурга подставил под лезвие фальшиона ятаган. Раздался громкий лязг, и не успел Нияз удивиться огромной щербинке на своем мече, как младший брат перешел в атаку. Огромный орк явно не успевал за стремительными и непредсказуемыми ударами Шурги. Вскоре руки Нияза оказались покрыты мелкими ранами, а на груди появился длинный глубокий порез.
– Может, хватит? – спросил Шурга, отступив назад от испуганного таким натиском брата. – Закончим?
– Это все меч Могултая! – Нияз не мог поверить, что поединок ему не выиграть. – Это все клинок клана, без него ты ничто!
