Татьяна Устименко - Суета вокруг кота
— А ты чего тут забыл? — искренне удивилась я, вскакивая с лежанки. — Пришел меня пытать, выбивать информацию о моем мире?
— Была нужда! — криво усмехнулся монстр, подходя ко мне. — Я девушек не мучаю, я их просто ем… — Мужчина навис надо мной, позволяя рассмотреть себя во всей сомнительной красе.
Задрав голову, я с интересом изучала истуканом застывшего передо мной Франка. Странно, но страха я не испытывала, мною руководило любопытство. Ростом он превосходил меня настолько, что, даже поднявшись на цыпочки, я не смогла заглянуть в его желтые глаза с черными крапинками, похожие на волчьи. Черты лица сего загадочного персонажа походили на плохо подогнанные друг к другу частицы головоломки или на полотно ткани, небрежно сшитое из неких разнокалиберных фрагментов. Кажется, Айвалин и в самом деле не врала, когда рассказывала, будто собрала Франка из кусков различных мертвых тел. Левый его глаз был немного больше правого, скулы получились несимметричными, лоб бугрился от каких-то наростов, плечи располагались на разной высоте. А вдобавок я заметила множество пересекающих кожу шрамов, напоминающих плохо сросшиеся швы…
— Нравлюсь? — Монстр издевательски оскалил острые, криво подпиленные зубы. — Хочешь меня на свидание пригласить?.. — В противовес нарочито развязным манерам, его желто-черные глаза, похожие на волчьи, смотрели вежливо-отстраненно. Вроде бы даже не на меня, а будто сквозь меня. Кажется, он пытался абстрагироваться от нашего разговора, не принимал его близко к сердцу, не вникал в суть. Словно он не хотел ко мне привыкать…
— У нас дома я встречала многих бездеятельно ошивающихся при дворе красавцев, обладающих ослепительно прекрасной внешностью, — откровенно ответила я. — Ради титулов, славы и богатства эти симпатяшки готовы на все, даже на самые подлые низости. Думаешь, они смогли научить меня благоговеть перед красотой? Уж лучше быть таким незатейливым, как ты, не дающим повода для пустых иллюзий…
Франк моргнул, его звериные, яркие, будто золото, глаза приобрели осмысленное выражение. В них зажегся неподдельный интерес.
— А женщин они ели? — прямолинейно спросил он.
— Не уверена насчет буквальности оного факта, — нехотя буркнула я. — Но знаю, что один из них зверски вырезал всю свою семью, включая новорожденную сестренку, не получив от отца денег на уплату карточных долгов. А затем поджег дом, дабы скрыть следы преступления. Королевским следователям удалось выяснить — некоторые члены этого злосчастного семейства скончались отнюдь не от полученных ран, а сгорели заживо. А второй отравил беременную жену покойного брата, чтобы не делить с ней полученное наследство. Желая выдать отравление за болезнь, преступник выбрал яд, обладающий медленным действием, и несчастная женщина мучилась пять дней — корчась от жутких болей после выкидыша на позднем сроке, исходя кровавым поносом. После ее смерти красавца-отравителя все-таки изобличили и казнили вместе с первым…
— Дилетанты! — презрительно покривил углы губ Франк. — Не могли просто быстро и безболезненно убить…
— Да, это было бы намного гуманнее! — вполне искренне согласилась я.
— А ведь мы с тобой не враги. — Монстр протянул руку и, словно что-то взвешивая и оценивая, осторожно прикоснулся к пряди моих волос. — Полагаю, при иных обстоятельствах мы даже смогли бы найти общий язык… — Его рука переместилась ко мне на шею.
— Возможно. — Я не стала оспаривать эту сомнительную теорию, стараясь говорить спокойно, чтобы мой голос не дрожал. Не хотела показывать, какое жуткое отвращение вызывают во мне его холодные, липкие пальцы, ищуще шарящие по моей коже.
Франк тяжело вздохнул, его угловатый кадык жадно дернулся вверх-вниз. Рука монстра несильно сжалась на моей шее и… отпустила.
— Ты слишком красива и умна, чтобы быть съеденной! — пришел к выводу Франк, делая шаг назад. Было заметно, с каким трудом дался ему этот жест доброй воли, как он медленно и мучительно перебарывал сам себя. — Жаль, ты попала к нам пленницей, а иначе…
— Иначе что? — Я ответно положила руку ему на локоть, выше просто не дотянулась, стремясь укрепить возникшее между нами доверие.
— Не нужно этого делать! — Франк почти негодующе уклонился от моего дружелюбного прикосновения. — Не стоит нам сближаться. Ты мне очень нравишься, но все равно у нашей взаимной симпатии нет будущего…
— Почему? — искренне удивилась я. — Ведь ты тоже мне нравишься!
— Молчи! — Его холодная ладонь требовательно зажала мой рот. — Ни слова больше! Не вынуждай меня делать тебе больно. Я не имею права привязываться к тебе, ведь ты все равно… — Франк замолчал.
— Все равно что? — спросила я, мягко отстраняя его руку.
— Ничего! — почти рыкнул он, отворачиваясь. — Ничего больше не будет! Уходи… — Он подошел к двери и распахнул ее во всю ширь. — Забирай свои вещи и выметайся отсюда!
— А? — не поняла я.
— Чего тут неясного? — разозлился Франк, грубо подталкивая меня к выходу из камеры. — Слышишь? Я тебя отпускаю… Уходи немедленно и больше никогда мне не попадайся!
— А кота забрать можно? — осмелела я.
— Забирай! — разрешил он. Ненадолго вышел в коридор и, вернувшись, подал мне мое оружие. — Не медли, пока Айвалин меня не хватилась…
И тут только до меня дошло, что я действительно свободна.
— Кис-кис, Маврикий, иди сюда! — позвала я, и серый кот мгновенно вылез из сваленных в комнате коробок. Следом за ним появились черный и пятнистый.
— Бегите отсюда, ребята! — приказала я, надевая куртку, привычно располагая оружие и подхватывая Маврикия на руки.
Повторять мне не пришлось, коты так и прыснули в коридор. Я последовала за ними. Правда, на пороге камеры я оглянулась, чтобы попрощаться со своим новым другом.
— Мы еще встретимся, клянусь! — с уверенностью в голосе пообещала я.
— Упаси нас от этого судьба! — угрюмо изрек Франк, не глядя на меня. — Иди прямо по коридору, потом направо и вверх по лестнице. Поняла? Ну, чего встала? Давай живо проваливай отсюда, соплячка белобрысая, пока я не передумал!.. — почти закричал он, и я торопливо застучала каблуками, решив лишний раз не злить своего неуравновешенного спасителя.
Указанный монстром маршрут привел нас к неприметной двери, оказавшейся незапертой. Я распахнула дощатую створку, выпуская котов, а ярившаяся на улице вьюга тут же приветствовала меня, словно старую знакомую, — обрадованно метнув снег в лицо. Над городом занималось хмурое, холодное утро. Пробившись сквозь невысокие сугробы, наметенные возле выхода из подвала, мы очутились на заднем дворе какого-то многоэтажного здания.
