Евгений Лукин - Раздолбаи космоса, или Гений кувалды
Перед домом (хотя поди докажи, что опора, возле которой тебя каждый раз выбрасывает, и есть твой дом!) делать сегодня было практически нечего. За ночь возникли всего две курбастенькие глыбы, с которыми бы и дедок справился. Вот пускай и справляется – дедку тоже лопать надо… А нам даже и неловко как-то с такой ерундой связываться…
Слегка вразвалочку Василий двинулся по блистающему покрытию, и взволнованный щебет за спиной напоминал ему утреннюю перекличку птиц, которых, здесь, честно говоря, очень не хватало.
Из общего гвалта звонкими щелчками выделялось, яростное «тьок! тьок!». Василий усмехнулся. Он знал, что означает этот возглас. Так в произношении Телескопа звучало русское слово «сачок».
– Телескоп! – сказал Василий, оборачиваясь. – Ты что тут из себя прораба корчишь? Тебя еще, по-моему, никто не назначал…
Телескоп притих, но все-таки продолжал идти с пустыми руками и вид имел начальственный. «В следующий раз дам ему фартук нести», – решил Василий.
Обогнув украшенный непристойным словом выступ, они свернули в узкий проход между башнями. Здесь тоже ничего из ряда вон выходящего не наблюдалось. На червеобразной глыбе, именуемой завалинкой, сидел и таращил бессмысленные мутные глаза Леша Баптист.
– Привет передовикам! – старательно выговорил он. – Спозаранку – на долбанку?
На Леше, как всегда, было что-то вроде пончо из толстого мутного целлофана, подпоясанного по низу живота обрывком мягкого световода.
– А ты, я смотрю, успел уже? – поздоровавшись, хмуро сказал Василий. – Тоже небось спозаранку?
Честно говоря, ему было неловко, что Телескоп и его орава видят кого-то из людей расхлюстанного и в нетрезвом виде.
– А фартук-то, фартук! – пропустив укоризненную фразу мимо мясистых малиновых ушей, восхитился Леша. – Ну ты прям Рабочий, тебе б еще Колхозницу! С серпом…
– Конечно! – сердито сказал Василий. – Если все время у Пузырька торчать да завалинку просиживать… На тебе хоть штаны-то есть?
– Штаны? – искренне удивился Леша. – Да это ж в самую чащу лезть – за кабелем! Какой-нибудь не тот световод перервешь – так и штанов не потребуется… А чо? Мужики не возражают, бабы – тем более…
Василий плюнул и, не желая с ним больше ни о чем толковать, зашагал прочь. Мимо Леши с писком и щебетом промаршировала лупоглазая команда Телескопа.
– Э! – ошеломленно позвал Леша. – Погодь! Василий обернулся.
– Слышь! А мартышки твои – они как? Тоже разного пола? Не проверял, нет?
Василий плюнул вторично и свернул за выдающийся мыском уступ. Следом за ним уползла и вся процессия. Лом они волокли, как муравьи гусеницу. Со стороны казалось, что кривоватый металлический штырь отчаянно отбивается.
Скрылись… Леша приуныл и оглядел в тоске пустую улицу. Сломать что-нибудь да снова сходить к Пузырьку? Это ведь вставать, переться за железяками… Может, в долг нальет?
Леша горестно подпер кулаком небритую щеку, отчего правый его глаз принял несколько монгольские очертания, а левый вытаращился еще сильнее. Половина верхней губы заворотилась в тоскливом оскале.
Приняв такой страхолюдный образ, Леша Баптист надолго оцепенел, пока наконец вытаращенный глаз его не уловил какое-то движение неподалеку. Тогда
Леша сделал над собой усилие и навел уехавшее в сторону око на резкость. Плывущая цветными пятнами улица подобралась, стала рельефной, и в нескольких шагах от Леши прояснился высокий юноша с красивым исполненным меланхолии лицом. Обильные светло-русые волосы свободно падали на большие оттопыренные уши, скрывая их почти полностью. Из одежды на юноше были одни лишь короткие облегающие штаны типа балетного трико – темно-серые, без единого шва, с приглушенным узором, напоминающим плетенку змеиного брюха.
– Во! И этот с обновкой! – подивился Леша. – Прям как сговорились…
– А кто еще? – равнодушно осведомился юноша.
– Да этот твой! Вася-мент! Такой, понимаешь, фартук себе оторвал! Не иначе трубу раскурочил. Мент-мент, а додумался.
Юноша хмыкнул и величественно отвесил нижнюю губу.
– Кто додумался? – с ленивым презрением переспросил он. – Это я ему насчет трубы посоветовал…
– Да ты что? – не на шутку обрадовался Леша Баптист. – Вот и я думаю: ну не может быть, чтоб он сам… Тупой он, Васька-то! Не иначе, думаю, Ромка подсказал… Парнишка-то сообразительный, все на лету хватает…
Несмотря на то что произнесено это было самым искренним и чуть ли не подобострастным тоном, русоволосый Ромка нахмурился и подозрительно покосился на неопрятного Лешу Баптиста.
– Так ты его видел, что ли?
– Да вот как тебя! – тараща глаза, заверил Леша. – Идет в фартуке, через губу не переплюнет… Мартышек этих набрал целый взвод, ломограф ему тащат… Ну мент же, ясно: лишь бы кем покомандовать! Патеха… – неожиданно приуныв, закончил Леша Баптист и снова пригорюнился.
– А ты вот молодой, талантливый, – с упреком сказал он вдруг. – Видишь же, сидит человек, мается… Нет чтобы сломать что-нибудь, ну хоть эту хренотень… Я б тогда к Пузырьку сходил поправился…
– Ты ж у него только что был, – сказал Ромка.
– Мало ли что… – уклончиво молвил Леша. – Ты молодой, ты этого не поймешь… Недобрал, понимаешь?
– Недоперепил, – сказал Ромка.
– Ой, ну Ромка! – подобострастно восхитился Леша и закашлял, засмеялся. – Ну скажет же!… Слушай, тебе ж вот этот камушек… – Леша указал на ближайшую глыбу, имеющую вид узла со спрятанными хвостиками, – …сломать – раз плюнуть! Тюк – и все дела! А? – Леша с надеждой уставился на бесчувственного Ромку.
Тот, кажется, даже и не слушал.
– А куда они пошли, не заметил? – рассеянно спросил он.
– Кто?
– Да Вася со своими…
Леша Баптист жалостливо скривился и долго смотрел на Ромку, укоризненно качая головой.
– Вот ты с ним дружишь, – назидательно проговорил он. – Фартуки кроить помогаешь… Лучше бы за Ликой за своей приглядывал. Смотри! Пока ты с ментом трубы на стороне курочишь, она тебе такой фартук скроит.
– А вот интересно, – проговорил вдруг Ромка, как бы не услышав последних слов Леши Баптиста. – На четыре тюбика твоя завалинка потянет?
– Э! Э! – встревожился тот. – Ты это… Ты так не шути! Ты… Но штаны у тебя, конечно, блеск! – поспешно сменил он тему. – Из чего ж ты их сделал, не пойму…
Ромка досадливо шевельнул высокой бровью.
– У малого кольца, знаешь, такая рогулька есть, в чехле, – небрежно объяснил он. – Так это чехол… – Он озабоченно провел ладонями по бедрам. – Только вот ужимаются сразу, как снимешь, – сокрушенно сообщил он. – Приходится на ночь их снова на эту рогульку натягивать…
– Так они ж к ней снова прирастут! – усомнился Леша,
