Александр Прозоров - Клан
– Я? – Здоровячок раскрыл ладонь, наклонил к ней голову, ловя краем зрачка, над линзами. Алексей увидел, как зловеще сверкнул повернутый внутрь камень перстня, и, нутром чуя близкую опасность, схватил из солонки щепоть белого порошка, вскинул перед собой. В воздухе запахло гарью, Михаил Ефимович резко сжал кулак, вскинул голову, улыбнулся:
– Отличная реакция, молодой человек. Вы нам подходите.
– А что будет, если снять линзы? – Алексей подобрал со стола и растер между пальцами осевшую из воздуха липкую гарь.
– Это смотря кто попадется, – доброжелательно растянул губы в улыбке Михаил Ефимович. – Вы, например, вполне можете выжить. Так что через недельку, я думаю, увидимся. Всего доброго. Думайте, Алексей.
Санкт-Петербург, проспект Юрия Гагарина.
19 сентября 1995 года. 19:50
До прихода последней клиентки оставалось десять минут, и Дикулин решил попробовать еще раз, последний. Снял трубку радиотелефона, нажал кнопку повтора и откинулся с подлокотника дивана на спину. После непродолжительного треска импульсного набора раздался гудок, потом второй, а затем вдруг послышался запыхавшийся женский голос:
– Алло?
– Здравствуй, Леночка, – ляпнул от неожиданности Алексей.
– Леша, ты? – Голос в трубке повеселел. – Конечно, ты. Кто еще может так меня называть?
– Леночка, я по тебе соскучился, – уже смелее сообщил Дикулин.
– Приятно слышать, – теперь уже девушка засмеялась. – И какой из этого следует вывод?
– Нам нужно увидеться.
– Ты купил билеты? Куда?
– Нет, на этот раз я хочу прокатиться с тобой на мотоцикле.
– А-а, это меняет дело. – Теперь собеседница говорила серьезно. – Приличный мотоциклетный костюм купить не так просто. Костюм для верховой езды не подойдет, комбинезон… Да, это выход. Комбинезон из лайки с оторочкой на ногах и рукавах можно взять у Марго из «Стирлинга». Но ее еще поймать нужно. Думаю, раньше чем за два дня я не управлюсь. Шлем у тебя какого цвета?
– Красного.
– А какого оттенка? Теплого или холодного?
– Чего? – не понял Алексей.
– Ну, какого он вообще цвета? Алого, кораллового, малинового, пунцового, вишневого, кумачового, киноварного, рубинового, пурпурного, багряного, розового, бордового?
– Я могу привезти и показать, – предложил молодой человек.
– За находчивость ставлю тебе пять, – развеселилась Лена, – а за знание цветов – два. Пожалуй, я куплю шлем в пару к костюму. Надеюсь, он пригодится мне не на один раз? А куда мы поедем?
– Я хочу пригласить тебя на рыбалку. Позагораем, искупаемся, отдохнем на свежем воздухе.
– Позагораем? – изумилась девушка. – Леша, ты, наверное, уже месяца два на календарь не смотрел. Ты хоть помнишь, что сентябрь на улице? Третья декада завтра начинается.
– Ну, положим я знаю место. Ты мне доверяешь?
– Даже и не знаю… – заколебалась Лена. – Это там, где двенадцать месяцев свой костер жгут?
– Почти.
– Но ведь это сказка?
– Так ты мне доверяешь или нет?
– Пожалуй, да… – после некоторого колебания согласилась девушка. – Но, может быть, не стоит так усложнять? Может, оставим такие поездки на лето, а сами просто сходим в музей? В Русском, помнится, выставка Верещагина открылась.
– Там много народа, – как можно естественнее отказался Дикулин. – А мне бы хотелось посоветоваться с тобой по одному очень важному для меня вопросу.
– Какому?
– Вот там и обсудим.
– Нет, Леша, – с неожиданной твердостью потребовала Елена. – Так не пойдет. Раз сказал «а», говори и «б». Я не хочу несколько дней ломать голову над тем, что могло случиться.
– Да это…
– Говори немедленно или забудь сразу про любые поездки!
– Мне предложили работу… – отступил Алексей, решив не перегибать палку. Не так уж он был уверен в чувствах девушки, чтобы рисковать только возникшими отношениями.
– И все?
– Мне предложили работу в Смольном.
– Мэром Санкт-Петербурга?
– Нет, конечно.
– Начальником отдела социальных проблем.
– Нет.
– Тогда соглашайся.
– Но ты даже не знаешь, кем именно!
– Какая разница? В Смольном всегда можно разнюхать что-то интересное. Там услышать, там спросить, там через плечо заглянуть. Конечно, соглашайся.
– Это ведь придется каждый день на работу ходить…
– Ну и что? Половина города так живет. Хочешь, я тебе взятку дам?
– А вот давай за город съездим, там и обсудим.
– Ну вот, – хмыкнула Лена, – не успел устроиться, а уже за жабры берешь. Конечно, поеду, куда мне теперь деваться. Когда ты за мной заедешь?
– Ну, если тебе нужно два дня, чтобы выбрать костюм, тогда… Тогда давай в пятницу, в десять утра.
– Домой заедешь?
– Могу домой… – екнуло у молодого человека в груди: неужели к себе позовет?
– Тогда записывай адрес: проспект Науки, дом восемьдесят два. Код парадной…
Берег Невы рядом с устьем Ижоры.
15 июля 1240 года. Утро
Предводитель шведского войска стурман Биргер, увидев в щель полога идущего к лодке колдуна, выскочил из-за стола, выбежал наружу:
– Ваше преосвященство!
Изекиль остановился, величаво, всем телом, повернулся навстречу, степенно перекрестил воина и протянул руку для поцелуя. Сын Магнуса Миннешельда, не рискнув на виду у всего войска демонстрировать неуважение к церкви, преклонил колено, коснулся протянутой руки губами.
– Мы еще долго будем сидеть на этом болоте, колдун? – тихо спросил он. – Мы должны построить крепость до первых холодов, снабдить ее припасами и камнеметами.
– Не крепость, а столицу, смертный, – поправил Изекиль, глядя мимо главы войска на макушки деревьев. – И чтобы столица будущей империи обрела могущество, она должна стоять в точке силы. А ее еще нужно найти. Здесь вся земля пропитана силой. Чтобы найти центр, источник этой мощи, нужно время. Это место и должно стать центром столицы, оказаться точно под алтарем главного храма.
– Тогда, может быть, я начну строить крепость просто на излучине? – предложил Биргер. – А храм для тебя мы поставим потом, когда ты выследишь свою главную точку?
– Ты так торопишься строить крепость? – перевел Изекиль взгляд на воина. – Что-то до сего момента я не замечал у тебя страха перед русскими. Ты ни охранения не выставил, ни засеки вкруг лагеря не поставил.
– А чего тут бояться? – пожал плечами стурман. – Кругом одни болота. Новгородцы, если и подойдут, то по реке. С пороками, судовой ратью, лестницами. Засекой от них не загородиться. Нужно крепость ставить, пока они не поняли, что я сюда навсегда пришел, а не просто отсиживаюсь вдали от людских глаз.
