Даниил Аксенов - Арес
Он оказался в довольно большом зале, заставленном столами и скамьями. Слева располагалась стойка, за которой сидел краснолицый трактирщик в черном фартуке, подперев подбородок рукой. В самом зале посетителей почти не было, если не считать парочки солдат в кожаных куртках и пьяницы в лохмотьях, примостившегося в самом дальнем углу.
Виктор направился к стойке. Трактирщик внимательно следил за новым посетителем, и по мере его приближения поза «бармена» менялась. Сначала рука, прежде подпирающая подбородок, схватила какую-то тряпку, вторая рука подтянула кружку, и когда Антипов достиг цели, трактирщик уже вовсю протирал кружку означенной тряпкой. Выражение его лица стало сосредоточенным, словно у человека, долго и безропотно несущего бремя тяжелого долга перед лицом общественности.
«Мне же с ним как-то заговорить нужно, – подумал Виктор. – И лучше всего сделать это правильно. Иначе придется искать другого собеседника. А как здесь общаются с трактирщиками? Ролт этого никогда не знал. Ну ладно… В конце концов это обычный бармен».
– А есть ли пивко, хозяин? – радостно воскликнул Антипов, приблизившись к гладкой деревянной стойке, уже давно утратившей свой естественный цвет и сейчас казавшейся темно-серой и блестящей. – Такое… позабористей! С пенкой. На которую дуешь, а она летит хлопьями!
Бывший студент, широко улыбаясь, даже изобразил руками, как должна лететь упомянутая пенка.
Во взоре трактирщика мелькнула непонятная печаль. Он бросил быстрый взгляд на солдат, чье внимание было привлечено воплем посетителя, потом – на пузатый светло-коричневый бочонок, стоящий поблизости, и по тому, как потускнели его глаза, Виктор догадался, что нет, пенки не будет.
– А… э… не угодно ли господину вина? – поинтересовался трактирщик тихим голосом. – Пиво-то закончилось.
– Как закончилось?! – тут же воскликнул один из солдат, обладатель не только окладистой бороды, но, по-видимому, и феноменального слуха. – Мы заказывали два кувшина, а ты принес пока что только один!
«О, – подумал Виктор, – похоже, доверительный разговор не состоится».
Суетливость трактирщика усилилась. Судя по выражению его лица, он был уже готов впасть в отчаяние, но огромным напряжением воли сумел взять себя в руки и закричал:
– Так один кувшин-то остался. Ваш! А окромя него, ничего нету!
– А, – успокоенно произнес солдат, – тогда ладно.
Трактирщик вздохнул с облегчением.
– А что этот вот о пенке говорил? – спохватился второй служивый, черноволосый крепкий парень без бороды, но с трехдневной щетиной. – Что-то я не припомню, чтобы когда-нибудь пил у тебя пиво с хорошей пенкой.
– Точно! – подхватил первый. – У этого пива пена слабовата. Не такая, о которой парень говорил.
Взгляд трактирщика сделался печальным и философским. Такой взгляд часто бывает у поэтов, выпивших лишнего, или у карманников, пойманных с поличным, которых вот-вот будут бить всем миром. Если бы Виктор знал, какую боль он причинил своим вопросом, он наверняка спросил бы чего-нибудь другого. Но бывшему студенту было невдомек, что в Парреане существовала одна-единственная пивоварня, владелец которой уже давно выжил всех конкурентов, пользуясь своими связями, и установил монополию. Из этой пивоварни пиво отнюдь не самого лучшего качества поступало в городские трактиры, где качество напитка еще больше ухудшалось стараниями на местах. О последнем нужно сказать особо. Парреан и многие окрестные города находились под полным влиянием бога виноделия Зентела. Тот не только разрешал, но и поощрял изготовление вина. А вот иные спиртные напитки были либо под запретом, либо их производство тщательно регламентировалось. Например, на пивоварение в окрестных землях нужно было получать разрешение жреца. И усилиями местного монополиста это разрешение существовало в единственном числе – у него. Что наносило качеству пива прямой ущерб. Это же касалось и баронов, но те просто игнорировали подобные нелепые требования, потому что на своих землях обладали абсолютной властью и в лучшем случае ограничивались лишь покаянием. За все сразу.
Впрочем, о муках трактирщика Антипов частично догадался.
«На треть разбавляет, шельмец, – подумал он, наблюдая за бегающими глазками собеседника. – Смотри-ка, еще больше покраснел. Неужели наполовину разбавляет?! Нет, не может быть. Должно же быть у людей хоть что-то святое!»
– А… – открыл рот трактирщик, глядя на солдат, чьи лица выражали все большую и большую заинтересованность происходящим. Он метнул быстрый взгляд на посетителя, стоящего перед ним, и Виктор прочитал его мысли, словно они были написаны на невысоком потном лбу:
«Эх, если бы этот тип свалил куда-нибудь, я сумел бы объяснить двум недотепам, что произошла ошибка и что у меня отличное пиво. Но ведь этот негодяй, похоже, знает в нем толк. Если буду оправдываться, он устроит скандал. Видимо, это приезжий или даже слуга одного из баронов. У них-то другое пиво. А кому поверят солдаты? Мне или ему? А если он попробует мое пиво, а потом приведет дружков, чтобы они подтвердили, что пиво дрянь? И изобьют меня прямо здесь… у солдат с этим быстро… я даже стражу кликнуть не успею… а если и успею, то она еще присоединится. Даже если не изобьют, репутации конец. Потом хоть закрывайся. И почему я должен страдать за всех? Все ведь разбавляют! Все!»
Избиение трактирщиков – конечно, веселое времяпрепровождение, но в планы Виктора никак не входило. Он не за этим пришел сюда, поэтому решил оказать помощь жертве своих слов:
– Так вы темное пиво пьете, не так ли? – спросил Антипов у солдат, отворачиваясь от страдальца за стойкой. – А я имел в виду светлое. Другой вид! Вот уж у него пенка так пенка!
Трактирщик громко выдохнул. На его лице читалось несказанное облегчение.
– А где же есть такое пиво? Светлое? – В голосе солдата-бородача сквозило недоверие. – Что-то я о таком не слышал даже.
«Ну да, откуда тебе? – с жалостью подумал Виктор. – Ты нормального пива вообще не пробовал».
– У господина барона ан-Орреанта, – ответил он. – Приезжайте к нам, господин солдат, сами увидите. И попробуете.
– А, у барона ан-Орреанта… – Солдат произнес это очень разочарованным тоном и задумчиво почесал подбородок, пробравшись сквозь заросли рыжеватых волос. – Так твой барон нас и близко не подпустит. Больно уж крут.
«Оказывается, у его милости неплохая репутация», – с чувством удовлетворения подумал Антипов.
– Бывает светлое пиво, бывает, – неожиданно для всех подал голос пьянчужка, тип непонятного возраста с длинными грязными патлами. – Я его пробовал в Карамарте. Был тогда молод, богат… эх! Хорошее там пиво, хорошее время, хороший город… а здесь все дерьмо!
