Александра Плен - Голос
Рива сидела на его коленях, сжавшись в комочек, дрожала и всхлипывала.
— Ты в порядке? — прошептал Рей около уха. Сам он почти успокоился, адреналин уходил из его тела, и сейчас, держа в объятиях дрожащее податливое тело Ривы, чувствовал себя странно счастливым.
— Нет, — в голосе Ривы отчетливо слышалось рыдание. — Нет! Не в порядке!
Она, забывшись, развернулась, подняла голову и увидела глаза Рея на расстоянии дыхания. Они смотрели серьезно и внимательно, прямо внутрь, проникая в самую глубину.
— Мне страшно, очень… — прошептала она в миллиметре от его губ. — За что меня хотят убить? Я же никому не сделала ничего плохого.
Из ее глаз потекли слезы. Она схватила телохранителя за комбинезон и притянула к себе, уткнувшись в широкую грудь. Ткань сразу же промокла. Девушка жалобно плакала, вздрагивая всем телом, ее губы что-то шептали, жаловались, ругались. Жаркие волны от теплого влажного рта расходились по телу. Рея скрутило от дикого возбуждения. Хотелось осушить слезы поцелуями, прижать ее еще крепче, слиться дыханием, почувствовать соленый вкус на языке. Но он только дотронулся костяшками пальцев до поцарапанной скулы и хрипло произнес:
— Никто тебя не убьет. Я не дам этого сделать.
Рива в последний раз всхлипнула и немного отодвинулась, пробормотав: «Извини. Я вообще, не плакса». Мужчина поменял позу, чтобы было удобнее сидеть.
— Ты не боишься темноты? — шепнул Рей в ее волосы, чтобы хоть как то отвлечься от терзающей тело жажды.
Одна надежда была на то, что расстроенная девушка не заметит пульсирующего твердого органа рядом с ее бедрами.
— Боюсь немного, — ответила она.
Потом минутку помолчала, словно раздумывая, сколько можно поведать наемнику.
— Однажды, — голос дрогнул, но сразу выровнялся, — мои… братья… заперли меня в темной комнате. Мне было, — она вздохнула, — около двенадцати, и я… просидела там почти сутки… После этого, я стала бояться темноты, — Рива попыталась придать голосу легкость и беспечность, — но это в прошлом.
Рею боялся представить, что было на самом деле. И что Рива не договаривает. Он не стал выспрашивать подробности, как сделал бы обычный человек. О братьях. О том, как она оттуда выбралась… Он только обнял ее крепче и начал тихонько раскачиваться, баюкая девушку.
На самом деле, Риве тогда было десять лет. Это случилось сразу после смерти матери. Отец улетел в очередной набег, а старшие жены и их сыновья словно взбесились. «Ты никому не нужна здесь», «Лучше бы ты умерла вместе со своей матерью. Бесполезным ртом было бы меньше», «Неумеха, тварь, побирушка….», как они только ее не обзывали. Рива почти перестала спать, ела, что иногда давала Мао, и старалась не попадаться им на глаза. Но однажды, когда она пришла в свою комнату переодеться, ее поймали.
Полгода назад, когда Феа ходила беременной, Ахмет начал расширять их апартаменты. Были вырыты еще коридор и две комнаты. Но Феа умерла, и лишние комнаты забросили. Вот в такой черный каменный мешок Риву затолкали братья и завалили дверь с внешней стороны. Рива просидела в полной темноте почти два дня, сходя с ума от страха и жажды. Ей казалось, что ее похоронили заживо и последнее, что она видела в своей жизни, — ухмыляющиеся злобные лица братьев.
Рива сорвала голос, зовя на помощь. Она кричала и кричала. Бесконечными, нереально долгими часами. Молила, молилась. Потом, после того, как ее нашел отец, она несколько недель не могла выговорить ни слова, так болело горло и голова. Впоследствии много лет ей снились жуткие кошмары, от которых Рива просыпалась в холодном поту. Ее замуровывали в каменном мешке. Тьма обступала со всех сторон. Воздуха все меньше и меньше. А тот, что еще остался, превратился в густой тягучий туман. Она его глотает с трудом, задыхается, царапает ногтями стену, пытаясь выбраться наружу, но только сдирает пальцы в кровь.
* * *Сколько они так просидели? Минуты? Часы? Наверху ничего не было слышно. То ли они ушли слишком далеко, то ли военные уже отключили андроида, и все кончилось. Рива пригрелась и задремала, убаюканная сильными руками.
Рей боялся пошевелиться. Когда еще представится возможность так близко находиться рядом? Вдыхать ее аромат, обнимать нежное тело, трогать губами шелковистые волосы? Внутри зарождалось незнакомое чувство. Мощное, всепоглощающее, пугающее даже такого старого солдата, как он. К обычному возбуждению, которое его охватывает рядом с ней, он привык. К голосу, который переворачивает душу и вынимает сердце. К постоянной тревоге и непонятно откуда взявшейся ревности тоже. Он только не привык к новым, неведомым ощущениям, возникающим каждый день. То мучительно острым, то сладостным, то тоскливым. Его настроение то стремительно падало вниз, то летело на крыльях вверх… Что это?
Нет. Он не пара ей. Даже думать об этом было кощунственно. Он старше ее… Рей задумался. Больше, чем на пятнадцать лет. А если брать за основу ее возраст в паспорте, то и на все двадцать.
Убийца, наемник… Искалеченный душой и телом. Неподходящая пара для прекрасной талантливой девушки. Ему казалось, что он глубокий столетний старик в сравнении с ней. Что его жизнь — грязная помойка, не стоящая ничего светлого и чистого.
Да, он хочет Риву. Это ясно. Как мужчина хочет женщину. Дикое сумасшедшее желание грызло его изнутри уже давно. Рей усмехнулся. Почти двенадцать лет… Был на ее месте кто-нибудь другой, Рей не сомневаясь ни секунды, соблазнил бы девушку… Когда он служил в войсках Федерации, они сами не давали ему проходу. Неразговорчивый, худощавый, со стальными мускулами, он был выносливее многих, а аура таинственности и сдержанности только добавляли привлекательности.
Потом, когда он стал работать наемником, проще и быстрее было нанять эскорт с полным набором интимных услуг.
Он старше, опытнее, мудрее. Против него у Ривы никаких шансов. Если бы не одно но. Неуместное, иррациональное чувство ответственности за нее и трогательная нежность.
Он не был сентиментальным. То, что он испытывал к Риве, Рей назвал обычной жалостью. Она столько испытала в своей жизни, что хватило бы на две полных биографии. И Рей не хотел причинить ей еще больше страданий.
Второй вопрос… Захочет ли его Рива? Если бы она была счастлива в браке… Если бы у нее были дети, семья… Он бы, наверное, оставил ее в покое. Хотя… Теперь уже не уверен.
Рива казалась ему не разбуженной. Зажатой, не уверенной, словно девственница. Пугливой и скованной. У нее нет любовников. С мужем — странные отношения, более похожие на холодный нейтралитет. Вся жизнь вращается только вокруг музыки, концертов, работы.
