Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи
— Постольку поскольку. А что перестраивали?
— Значит незнаком. А зря. Перестройка в России — это примерно то же, что сейчас происходит в Порридже. Только еще похуже. Но оставим это! У меня есть один план. Сама ты убить ее не можешь, но у меня в этом мире есть кое-какие наметки. Эта девчонка весьма неосторожно отправилась в мир Латтераниан, не наведя о нем справок. За что и поплатится! Тебе остается только…
Голоса упали до шепота. В хрустальном шаре на столе фигурка Тины двигалась по дороге, что-то насвистывая.
— Папа, ты гений!
— Я знаю.
— Я бегу собираться! — Орланда ан-Криталь вихрем вылетела за дверь. Волшебник проводил ее взглядом. Он знал, что большинство гениальных планов губят бездарные исполнители. Если бы он сам воплощал его в жизнь, все бы получилось, но его дочь? Ему плохо верилось в успех Орланды. Или просто эта девчонка с Земли такая сильная? В это верилось еще хуже. Ладно, справятся!
* * *— Банька моя — я твой тазик, вилка моя — я твой глазик, попка моя — я твой ежик, ты табурет — я топорик для ножек, стерва мояа-а-а! — бодро калечила я Киркорова. Мне он ужасно не нравился, но для такой прогулки вполне подходил. Как хорошо, что у меня костюм непромокаемый! Дождь лил, как из ведра, а дорога так размокла, что я передвигалась только по обочине, чтобы в трясину не засосало. И уверенно приближалась к городу. Ну, я так полагала. Все равно за дождем ничего не видно. Я уже два раза чуть с деревом не поцеловалась. Но перла вперед. Город возник передо мной еще более неожиданно. Из пелены дождя проступали очертания стен, крыш, башен. Я на ощупь нашла ворота и заколотила по ним ногой.
— Открывайте, мерзавцы, уроды, дармоеды!!!
— Это кто там орет? — послышался из-за забора голос стражника. — А в тюрьму за оскорбление власти?
— А золотой за пропуск в ворота? — парировала я, окончательно одурев и озверев от дождя и грязи.
Слово «золотой» знали во всех мирах. Местной валютой меня снабдила Лирин, в обмен на ту, что я вытащила из карманов инквизитора. Она бы подбросила мне денег просто так, но тут уже воспротивилась я. На шее сидеть ни у кого не буду!
Ворота распахнулись через три минуты. Я приготовилась одарить стражника золотым, но не тут-то было. За воротами меня встретили сразу пять человек с убойным запахом перегара, небритыми с рождения рылами и самыми плохими намерениями.
— Какая киса, — пропел один.
— А откуда у девочки золото? — похлопал ресницами второй.
— Надо делиться, — решил третий.
Четвертый и пятый ничего не говорили. То ли с похмелья, то ли вообще не умели разговаривать.
Просто попытались меня сгрести в охапку. Едва увернулась. Блин, вот живи после этого честно! В кои-то веки решила заплатить стражникам за пропуск меня в ворота! Не тут-то было! Отсюда вывод — жить честно — вредно для здоровья! Закон лучше нарушать! Целее будешь!
— Мужики, вам че, на поллитру не хватает? Золотого хватит? — я попыталась мирно уладить конфликт, но у стражников точно было другое мнение.
— Ты сейчас нам все отдашь, — пообещал первый.
— А потом мы еще с тобой… — добавил второй. Многоточием заменяю очень неприличный глагол. Что-то вроде «переспать», только матерно. Мне это не понравилось.
— Нет, ну вконец распустились, мужики! Что вы себе вообще позволяете!? Не будите во мне зверя! — храбрилась я из последних сил. Зверя, блин! Особенно кролика. Вот честно — я их смогу уделать? Сомневаюсь. Колдовать-то я могу, но как!? Загоню всю нашу шестерку под землю — вот радости будет Орланде ан-Криталь! Надо мириться. И тут один из стражников, молчаливый, ухватил меня за грудь.
— Пусти, козел, урод, скотина!!! — заорала я. Мирное урегулирование конфликта было забито насмерть.
Зато вспомнился коронный удар в пах. Его я и применила. И рванулась с места с такой скоростью, что чуть из шкуры не вылетела. Если бы меня сейчас видело какое-нибудь жюри, все призовые места были бы мои. Сто пудов. Стражники сперва пытались за мной гнаться, но потом безнадежно отстали. Куда им, алкоголикам! Я вылетела в какой-то переулок и огляделась. А куда я, собственно, попала? Мостовые каменные, дома по большей части тоже, а я, из записей по Новограду, отлично помнила, что камня там просто не было. Песок, лес, холмы, но никак не горы. Поэтому только королевский дворец и дома самых крутых капиталистов строились там из камня. Куда уж мостовую мостить! И что получается? Это не Новоград? Хорошо. Д’Артаньян, я допускаю все! В том числе и свое нахождение не в Новограде, — а где тогда? В одном известном месте? Черт его знает! Я огляделась вокруг еще раз. Надо искать себе ночлег. Я в этом городе ничего не знала, поэтому уверенно замолотила в первую же дверь, которая подвернулась под руку. Дверь открылась не сразу. А когда открылась, первое, что я увидела — арбалетную стрелу, направленную прямо в мой нос. Неприятное ощущение.
— Грабить у нас нечего, — сурово заявил хозяин… хозяйка? Да, именно хозяйка. Такая девчонка лет под тридцать… Нет! Я опять не права. Не девчонка. А нормальная русская женщина. Таких еще Кустодиев любил рисовать. Не вешалок, а настоящих женщин, которые все при всем. Такая и коня на скаку, и по горящим избам, а уж врага замочить — тем более рука не дрогнет! Не говоря уже обо мне. Я достала из кармана золотой, отложенный для стражников.
— Грабить не буду, честное слово! Войти можно?
Женщина несколько минут разглядывала меня, потом монету, взяла ее, попробовала на зуб и кивнула.
— Заходи. — Но арбалет не убрала. Только немного опустила, чтобы нос мне не оцарапать.
Я сделала шаг и оказалась внутри. М-да, ничего себе местечко. Дом. Сразу от входа начинается каменная зала, типа гостиной. Тут присутствуют несколько табуретов работы инквизиторов (на такой табурет раз сядешь — и час будешь занозы из задницы вытаскивать), камин, в котором спокойно можно было зажарить быка и стол. Плюс грязь, пыль и паутина. Самая обычная обстановка. Что еще присутствовало в доме, я не видела, потому что женщина спокойно уселась на один из табуретов (вот почему они носили столько нижних юбок!) и показала мне на другой. Я плюхнула на табурет свой рюкзак и уселась сама (на рюкзак).
— Ну и чего от меня тебе надо? — спросила женщина?
При втором взгляде впечатление еще больше усилилось. Этакая бой-баба, между двадцатью и тридцатью, невысокая, темноволосая, симпатичная, причем не за счет смазливого личика, а скорее за счет недюжинной силы воли. И вовсе она не толстая. Это скорее не жир, а мышцы. Судя по тому, как она двигается, это именно мышцы. Такая и Шварценегера на тесто для блинчиков переработает!
