Маргарита Полякова - Герцог всея Курляндии
Стрельцы, надо сказать, у населения вообще любовью не пользовались. После того, как Федор Алексеевич ввел полки иноземного строя, стрельцы стали выполнять полицейские функции. А кто же это любит? Тем более, не получая жалование, стрельцы пытались хоть как-то это компенсировать. И кто попадал им под руку в качестве жертв? Понятно, что не бояре. Так что Матвеев знал, на какие больные мозоли давить.
Ну и плюс Петр действительно представлялся более приемлемой кандидатурой. Это только кажется, что в 17 веке вести долго шли. Какие долго, а какие моментально по стране разлетались. И излишнюю властность Софьи консервативные русичи не одобряли. Ибо не дело девке во власть лезть. Ну и о болезни Ивана тоже знали. Такое не скроешь. А Петр выглядел вполне здоровым. И весьма разумным.
Надо сказать, в его пользу сыграло даже то, что он жил у Фердинанда. Тот, обрусев, истово соблюдал местные традиции и очень скоро стал своим. Так что про Петра говорили, что воспитывался он в строгости. И что излишней латиницазией не проникся. Мои рисунки, созданные для того, чтобы украшать дорогие фарфоровые изделия, постепенно ушли в народ, и начали появляться на деревянных поделках в виде росписи. Так что складывалось полное впечатление, что в городке, названном по имени реки Гусь, народные традиции берегли и приумножали. А Петра постоянно таскали на всякие мероприятия типа встречи с народом, так что он тоже оказался причастен.
Да и вообще эти встречи -- с крестьянами, купцами, ремесленниками -- очень много давали. Совершенно независимые люди могли убедиться, что Петр милостив, приветлив, что любит учиться и с любопытством вникает в дела. Особенно я рассчитывал на торговцев -- они, путешествуя по всей стране, а то и заграницу, должны были разнести нужные слухи. А царевичу просто нравилось дарить подарки, утолять свое любопытство и чувствовать себя важной персоной.
Словом, речи Матвеева упали на благодатную почву. Единственное, с чем пожалуй могли не согласиться -- это кандидатура Натальи Кирилловны в качестве регента. С одной стороны -- а кто еще? А с другой -- совершенно неподходящий человек Нарышкина для того, чтобы реально править. Да и не будет она править. Тот же Матвеев возьмет эту тяжкую обязанность на себя. Может, еще с ее родственниками властью поделится.
Мне пришлось проводить с Артамоном Сергеевичем довольно долгую беседу. Я не собирался терять завоеванных позиций. Окопавшийся около Нарышкиной любовник должен был остаться на своем месте. И я четко дал понять, что не пойму, если Андрей однажды перекушает грибочков и отправится в мир иной. Я слишком много вложил в Матвеева, пришло время отдавать долги. В конце концов, я вовсе не претендовал на финансы и новые земли. Мне нужен был доступ к информации.
Деваться Артамону Сергеевичу было некуда. Его сын так и остался в Курляндии. Причем по собственной воле. Андрей Матвеев не захотел покидать Академию, где не только получал образование, но и обзаводился нужными связями. К тому же, ему уже исполнилось 16, и пора было подыскивать невесту, а при посредничестве Кетлеров можно было надеяться на очень хорошую партию.
Это, кстати, было дополнительным крючком для Артамона Сергеевича. Сама возможность породниться с европейскими королевскими дворами кружила голову. Понятно же, что большинство мелких князьков, гордо именующихся принцами, бедны, как церковные мыши, но сам факт! Я даже намекнул, что мой младший брат и сын Матвеева вполне могут жениться на сестрах. Так что у Артамона Сергеевича был мощный стимул не портить со мной отношения.
Разумеется, что полностью я Матвееву не доверял. Я вообще парень недоверчивый. Так что к Артамону Сергеевичу были приставлены наемники. Вроде бы -- для охраны. Но на самом деле -- для контроля. Я и для Нарышкиной наемников не пожалел. Влетело мне это в копеечку, но на таких вещах не экономят. Главным заданием наемников было -- сохранить Петра. Ну а остальных -- спасти если получится.
Я, конечно, надеялся на лучшее. Но русский бунт, как известно, бессмысленный и беспощадный. И дальнейшие события показали, что перестраховался я не зря. Полыхнуло в Москве знатно. На сторону Софьи встали все полки, кроме Стремянного. Стрельцы бунтовали со смаком -- вопили, угрожали, собирались у съезжих изб и выступали против полковников. Понятно, что приказов никто не слушал, а от тех, кто пытался навести порядок, избавлялись быстро и кроваво. Люди Софьи мутили стрельцов, а те, в свою очередь, сбивали с пути истинного простой народ. Словом, весело было всем.
Софья
Царевна нервно ломала пальцы и еле сдерживалась, чтобы не вскочить, и не заметаться по палатам. Нельзя. На нее смотрят. Сейчас решается ее жизнь. Либо получить власть, либо, в конечном итоге, отправиться угасать в монастырь. Такой судьбы Софья себе не хотела. Низкие своды палаты давили, было невыносимо душно, и даже дивная роспись в виде фантастических птиц и ярких цветов невыносимо раздражала.
Как же царевна ненавидела этих спесивых, самовлюбленных бояр! И не только Матвеева, который рвался к власти. Но и своих, Милославских. Всем им нужен был только доступ к власти, к казне. Скисли в своих шубах и высоких шапках, только и думают о том, что невместно. А ведь она могла бы выйти замуж! Могла! Принц из семейства Кетлеров первой выбрал именно ее в невесты! Однако ж от него потребовали отказаться от веры и переехать в Россию. Можно подумать, наследник герцога это сделает!
Когда свадьба сорвалась, Софья выла в подушку всю ночь. Ее надежда вырваться из терема оказалась несбыточной. А вот Машке повезло. К ней иностранный принц приехал сам. И даже веру поменял. Пусть не старший сын, но и не последний человек. Хорош собой, отменно воспитан, по-европейски куртуазен, и деньги умеет делать буквально из ничего! Машка обзавелась детьми, раздобрела, и смотрела на сестер сверху вниз.
И что с того, что семейство ее от трона заранее отреклось? Небось, прямых наследников не останется, так про них сразу вспомнят. Старший сын у них рос здоровым и сообразительным. Да и остальные дети удались. Говорят, курляндские врачи внимательно следят за их здоровьем. А они известные искусники. Как знать, если бы не их помощь, может Федор и столько не прожил бы. Жаль, что московский патриарх много воли взял, не позволил курляндским врачам царицу осматривать. Может, не умерла бы ни она, ни наследник. И споров о том, кого сажать на престол не было бы. А при малолетнем царевиче регентшей быть куда как удобно.
Однако сложилось так, как сложилось. И теперь нужно было не упустить хотя бы тот шанс, что имелся. Вопрос только в том, кого поддержат курляндцы. Силу они взяли немалую. И государство вроде бы маленькое, а богатое. И в дела России они плотно влезли. Корабли строят на Соломбальской верфи, фарфор изготавливают, хрусталь, а вскоре, говорят, и до уральских самоцветов доберутся. Со Строгановыми отношения давно уже наладили. И сколько прибыли мимо казны уходит -- представить страшно.