Карина Демина - Семь минут до весны (СИ)
— Ужас, — вполне искренне ответила Нира.
И тоже руки за спину спрятала, но не потому, что их стыдилась — конечно, у нее не такие аккуратные, как у Мирры, и еще она вечно в земле копается, поэтому под ногтями грязь — но из-за желания пса погладить… вдруг им не нравится, когда их гладят?
И вообще, это наверняка ужасающе неприлично гладить малознакомого человека… или нечеловека.
— Меня Райдо вытащил. Сам едва не утонул… у него чешуя толстая, но все равно… а мою почти дочиста сожгло… и кожу… но кожа потом наросла, хотя и неровная… а с чешуей… — Нат вздохнул. — Когда-нибудь восстановится… то, что альвы делают… оно плохо заживает… чтоб обычное, то живое железо быстро бы…
Он замолчал, но молчание это было сосредоточенным. Нат верно выбирал другой вопрос, и Нира пришла ему на помощь:
— Я раньше думала, что они решили Мирру замуж за… Райдо выдать, чтобы она стала самой важной здесь. А сегодня мама сказала, что усадьба не должна попасть в чужие руки. Не спрашивай почему, я… я не знаю… я просто приехала… и в этой комнате раньше цветы стояли… в доме везде стояли цветы… и подолгу… а в саду розы… таких больше нигде не было, и мама очень завидовала. Она говорила, что это потому, что найо Луари — альва… альвы умеют с растениями ладить… она доброй была… и он тоже… мне нравилось здесь.
Нат смотрел исподлобья.
Альвов он не любил. И Нира чувствовала эту его нелюбовь, недоумение оттого, что кто-то может думать иначе, и наверное, даже понимала, что у него имеются причины, ему ведь больно было, если чешую всю и начисто… и кожу тоже… когда она случайно чашку с горячим чаем вывернула и на руки, то было жуть до чего больно. И пузырь появился, который отец прокалывал стерильной иглой, а Нира плакала… а его в кипяток едва ли не с головой сунули… но ведь те альвы, который плывунец делали, и найо Луари — совсем разные вещи… или не вещи, разные альвы, так пожалуй, правильней говорить.
— Мы здесь прятались, когда… город зачищать стали… ну, тех, кто полукровки… и потенциально преступный элемент… — про преступный элемент писали в листовках, которые теперь доставляли вместе с газетами и серыми конвертами с пропечатанным адресом ближайшего отдела безопасности. А вот обратного адреса на них не было… и отец сказал, что это нарочно сделано, чтобы люди не боялись доносы писать.
Сам он конверты отправлял в камин.
— Папа говорил, что бояться нечего, но мама… она сказала, что лучше, если поберечься, что мало ли… нам многие завидовали, а если завидуют, то могут и написать, что мы против королевы умышляем и тогда… мы сюда приехали. Жили.
— Долго?
— Долго… несколько месяцев… мы бы еще оставались, найо Луари говорила, что мы можем оставаться столько, сколько хотим…
— Но?
Он четко умел улавливать недосказанное, и Нире пришлось признаться:
— Мама сказала… сказала, что здесь больше не безопасно… что ситуация изменилась и… и лучше иметь в друзьях людей, чем альвов.
Она говорила это отцу, а тот слушал.
И не возражал. Он никогда-то не умел возражать маме, сама же Нира пряталась в шкафу. Уезжать ей не хотелось совершенно, но разве ее когда-нибудь спрашивали?
— Мы вернулись в город…
…и мама возмущалась тем, что дом зарос грязью…
— …а потом нас с Миррой вообще отправили к тетушке… она тут недалеко… у нее свое поместье и раньше они с мамой не ладили совсем, но потом помирились. Тетка — на самом деле не нам тетка, а ей и старая дева… и у нее было скучно, но в город было нельзя возвращаться.
…потому что в городе появились псы, но об этом Нира узнала много позже, как и о том, что найо Луари умерла…
— Скажи, — Тира стиснула кулачки, потому что не знала, как правильно задать этот вопрос. — Ийлэ… она действительно здесь? Папа говорил… а я…
— Подслушала.
— Да.
Нат кивнул.
— Здесь… папа еще сказал, что она сошла с ума и…
Нат покачал головой.
— Нет? Это замечательно… мы не то, чтобы дружили… она старше меня… на три года… и даже больше чем на три, а три года — это много… ну я так думала, что много… но, в общем…
Она вытащила из рукава цепочку, которую прятала весь день.
— Это… это Ийлэ ее мама подарила…
Капелька-жемчужина, обрамленная в золото. Простенькое девичье украшение, которое когда-то так понравилось Мирре, что она несколько дней приставала к отцу… а он отказал… в местной лавке таких украшений не делали, а выписывать было дорого…
…и тем удивительней было, что заветная подвеска появилась в Мирриной шкатулке.
Откуда?
Нира не знала.
Но знала, что украшения сестрица хватится не скоро: оно ей уже надоело. Ей все быстро надоедает, а потому… и вообще, справедливо будет, если подвеска вернется к Ийлэ.
— Передай, пожалуйста?
Пес протянул руку, на его ладони белая жемчужина гляделась вовсе крохотной.
— Ты мне так доверяешь?
— Да, — ответила Нира и поняла, что и вправду ему доверяет.
Он вздохнул и спрятал подвеску в карман.
— Передам… а тебе, наверное, пора… хватятся еще…
— Это вряд ли, — с некоторым сожалением вынуждена была признать Нира. — Меня никто и никогда… но да, наверное, надо…
…не хватало, чтобы матушка решила, будто Нира нарочно прячется.
Ругать будет.
И больше не возьмет с собой, а ей очень хотелось вновь оказаться в этой усадьбе и, быть может, встретить Ната… в конце концов, они же не договорили.
О молоке она вспомнила, лишь оказавшись у дверей комнаты — Нат проводил, и еще тихо ворчал, что Нира туфли бросила, ведь полы в доме холодные, а люди — слабые существа, и будет нехорошо, если Нира простудится. Простужаться она не собиралась, но его беспокойство было приятно.
О ней никто прежде не беспокоился.
— Мы… встретимся? — спросила она, хотя благовоспитанным девицам не полагается задавать подобных вопросов.
— Встретимся, — уверенно ответил Нат, и ему Нира поверила.
Она вздохнула, вернула свитер, в котором и вправду было теплее. Обулась, чтобы у дорогой матушки не возникло подозрений, и дверь толкнула.
В комнате было темно.
— Нира, где тебя носит, — раздался матушкин раздраженный голос. — Мирре давно уже спать пора… помоги сестре раздеться.
Ну конечно, кто еще будет исполнять обязанности горничной?
К огромному неудовольствию Мирры, спать пришлось в одной кровати, и пусть кровать эта была огромной, она все равно жаловалась.
— Когда я стану хозяйкой, наведу здесь порядок… — простонала Мирра, ворочаясь, и Нира не отказала себе в удовольствии поправить дорогую сестрицу:
