Иван Казаков - Нед. Лабиринты забытых дорог
— Нуу… нет. Нет! Никогда!
Картинка – Нед, разметавшийся по постели.
— Да, да, к нему! Скорее, проклятые отравители!
Невидимые руки подхватывают и мягко несут через комнату, выносят в коридор.
Амела радостно смеётся, потом вспоминает, что её отравили, и начинает плакать.
Глава 7
Небесный свод – прозрачный, и такой голубой, что кажется, будто он состоит из прозрачной морской воды. А над ним – сияние солнца! Золотистые лучи бьют, как копья тяжёлой пехоты, отражаясь от радужных чешуек диковинного зверя, распустившего громадные крылья по ветру. Внизу проплывают поля, похожие на маленькое лоскутное одеяло, горы, укутанные в зелёный пух лесов. В душе поёт радость – полет! Что может быть красивее полёта?!
Рогатая голова дракона с жёлтыми глазами, рассечёнными тёмным зрачком весело косится на Неда, и он машет рукой своему небесному «коню» — лети! Лети выше! Выше!
Дракон хмурится, и вдруг говорит голосом Амелы:
— Почему ты меня обижаешь?!
— Я тебя обижаю?! – удивляется Нед, и морда дракона превращается в курносое лицо девушки, сложившей пухлые губки в гримасу обиды:
— Обижаешь! А я ведь так тебя люблю! Меня отравили, и сейчас я умру у твоих ног, и пусть тебе будет стыдно!
Нед секунду не мог понять, где сон, а где явь, и лишь когда Амела с высоты человеческого роста приземлилась прямо на него, врезавшись, как гиря ему в живот, он понял – дракон – это сон. А вот Амела, от которой несло винищем за два шага, и которая заливалась пьяными слезами – это явь.
Девушка была совсем обнажена, её глаза и нос опухли от слез, она чего‑то бормотала и из её сбивчивых объяснений Нед понял три главные истины:
1. Он негодяй, который ещё пожалеет, что не любил Амелу, отдавшую ему свою душу и тело.
2. Девушку отравили мерзкие демоны, подсунувшие ей древнее вино и подсыпавшие туда яд для пущей верности.
3. Комната вертится, и сейчас её вырвет! И Нед напрасно ставит свою кровать вертикально, она всё равно отсюда никуда не уйдёт, даже если с неё и свалится!
В общем – картина разъяснилась, и Нед, сбросив остатки сна, отделил цепкие руки Амелы от своих бёдер, поднял её на руки и потащил в туалет. Девушка тут же успокоилась, обхватив Неда за шею, и захихикала, сообщив заплетающимся языком, что ей здесь очень хорошо, и она желает всю жизнь провести у него на руках!
Нед молча опустил её на пол возле унитаза, поставил на колени, и не обращая внимания на идиотское хихикание и вопросы на темы: «А зачем ты меня так поставил? А что, тут это делать интереснее? Почему не в постели?» — сунул в рот девушки два пальца, после чего та начала рычать, как дикий зверь, пугая известное приспособление, созданное древними строителями.
В промежутках между сеансами исторжения «отравленного» вина Амела умудрялась ругать Неда матерными словами, показывая при этом такое знание анатомии и подробностей различных постельных упражнений, что Нед дважды криво усмехнулся – но не прекратил «лечить» «отравленную» до тех пор, пока из неё уже нечему было выходить.
Затем он снова поднял девушку на руки и вынес из пропахшего «лечением» туалета в ванную комнату, где приказал духам наполнить ванну ледяной водой.
Забавно было наблюдать, как вода хлещет из отверстий в потолке, открывшихся после его пожелания. Вода была чуть теплее той, в которую они всей толпой ныряли в ледяном океане, и когда Нед погрузил в неё блажено улыбающуюся девушку, в уголке рта которой застрял кусочек полупереваренного овоща оранжевого цвета, та огласила окрестности замка таким визгом, что через несколько минут в дверях ванной комнаты появились спутники Неда – все, как есть – голышом, вооружённые чем могли. Харалд с здоровенным мечом, Бордонар с какой‑то палкой, непонятно где им подобранной, Васаба же держал в руках два меча – копии тех, что были у Неда.
Все трое были очень, очень недовольны тем, что увидели.
Харалд по этому поводу заявил, что конечно Амела имеет право так бурно радоваться каждому соитию со своим партнёром, но при этом не стоит извещать об этой радости весь континент!
Васаба тут же сменил гнев на радостное ржание и сказал, что он ожидал что‑то подобное от этой красотки, но только не думал, что кто‑то, кроме него может довести её до такого экстаза.
Бордонар же просто сплюнул и заявил, что все идиоты, и он один здесь нормальный.
После чего все трое удалились, прикрыв за собой дверь, оставив двух «любовников» отмокать в ванной.
Нед отмыл Амелу, попросил у духов полотенце и вытащив девушку из воды, растёр докрасна. Потом положил на плечо, как мешок с мукой и отнёс в свою постель.
Амела дрожала от холода, и таращилась на него как рыба, вытащенная из воды. Нед закутал её в одеяло, спеленав, будто ребёнка, потом лёг рядом и обнял, прижав к себе.
Скоро дрожь девушки начала проходить, она пригрелась и уснула, засопев Неду в подмышку. Он тоже скоро заснул, ухмыляясь и легонько поглаживая её по спине, как котёнка.
В этот раз ему приснилась Санда. Она молча стояла и смотрела на него, потом укоризненно покачала головой и отвернулась, всем своим видом выражая недовольство мужем. А когда снова оглянулась, Нед с удивлением узнал в её лице черты Амелы – каким‑то образом та девушка, что стояла перед ним, несла в себе облик и Амелы, и Санды – она не была такой мускулистой и тренированной, как Амела, но и не оставляла ощущения мягкости и беззащитности, как Санда. И даже лицо её постоянно менялось, мерцало – вот сейчас оно было лицом Амелы, а теперь – лицо Санды.
Нед хотел спросить у девушки – кто она? Но… не успел. Образ девушки растворился в темноте, погас, и Нед забылся крепким сном, накрывшим его, как чёрное покрывало. Последние сутки были очень бурными, и его организм собирался как следует отдохнуть – без переживаний и кошмаров.
Проснулся Нед от стона. Сон прошёл в мгновение ока, и подняв голову Нед увидел рядом с собой сидящую на постели Амелу, державшуюся за голову и недоуменно смотревшую на Неда:
— Я как здесь оказалась? О Создатель! Как болит голова! Оххх… Это ты меня раздел?
Девушка смутилась, и снова запахнула одеяло, потом подняла брови и тихо спросила у Неда:
— У нас с тобой что‑то было этой ночью, да?
— Что именно? – усмехнулся Нед, заложив руки за голову и внимательно разглядывая Амелу. Девушка выглядела именно так, как она должна была выглядеть после крепкой попойки – лицо помятое, опухшее, нижняя губа будто подбита и Нед вспомнил, что когда совал ей пальцы в рот, девушка сопротивлялась и ему пришлось сжать её челюсть так, что брызнула кровь. Теперь эта губа распухла, как от удара.
— Это ты меня? – Амела пощупала губу и покосилась на Неда – что вчера вообще было‑то?! Я ничего не помню! На поцелуй это мало похоже, хотя… ну‑ка, рассказывай, что тут случилось! А то у меня лезут в голову такие предположения, что…
