Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора. Агент Ада (СИ)
— Луцис. — позвал он в переговорный амулет своего секретаря. — У тебя дожидается молодой Аббаи, пригласи его ко мне.
В кабинет вошел крепкий юноша и спокойно поздоровался — добрый день Мессир.
— У вас ко мне, какое-то дело? — Хмуро посмотрел маг на студента. — Только будьте короче, я сильно занят.
— Я не займу у Вас много времени, — невозмутимо ответил Аббаи. — Разрешите присесть?
И дождавшись разрешения сел на стул. Вначале мессир хотел продержать юношу на ногах и тем самым иметь преимущество в разговоре. Но нехеец их возможности уровнял, сев напротив него.
— Я пришел предотвратить ошибку мессир, которую вы можете совершить, сказал он.
Мессир Кронвальд был просто поражен наглостью молодого студента, который посмел указать ректору академии об ошибке. Но он прожил долгую жизнь и умел хорошо скрывать свои чувства.
— О какой ошибке может идти речь, поднял он свои брови.
— Речь идет о применении боевой магии сегодня.
— И что тут непонятного? молодые люди повздорили, померялись силами. Все живы, хоть и не вполне здоровы. Какие вы видите тут проблемы? Он по немного давил на юношу.
— Вот в этом и кроется Ваша ошибка мессир. Это была попытка преднамеренного убийства. Я еще не совершеннолетний и по нашим законам не могу участвовать в поединках. И не могу вызвать на дуэль сына Графа тан Шаро. Но это может сделать мой отец. Он отвечает за меня до совершеннолетия. Он приедет, пошлет вызов моему обидчику и убьет его.
— Возможно. Но Вы забываете, что я могу запретить дуэль со студентом, сложив руки на груди, ответил ректор, с интересом разглядывая наглеца.
— Можете. Но тогда отец убьет любого из детей Шаро. Но это еще не все, продолжил юноша. — Все будут знать, что виноваты в смерти семьи Шаро — Вы мессир.
— Я?! — Архимаг был не сказано поражен. Такого поворота разговора он и представить не мог.
— Да Вы мессир, осуждающе подтвердил студент, — потому что Вам предлагали приемлемый выход из этой сложной ситуации, но Вы решили скрыть факт попытки убийства нехейского дворянина и не приняли всех необходимых мер.
— Юноша это всего лишь детская шалость, неосмотрительность, но, ни как не попытка убийства! господин ректор был выбит из равновесия.
— Я понимаю Вас мессир. — Между тем спокойно продолжал юноша. — Но здесь затронута честь. Нехейцы ни когда не прощают таких обид. Наш девиз «ЧЕСТЬ ПРЕВЫШЕ ЖИЗНИ». Каким-то образом я ощущал живейший интерес Шизы, которая слушала нашу перепалку, но в разговор не вмешивалась.
— А свое мнение потом Вы сможете рассказать королю и графу Шаро.
Я наглел не по часам, а по секундам, закусив удила, которые мне вставили в зубы гены моих дедов. Они почувствовали наживу и не выпускали ее из рук Они гнали на прополую и я не мог остановиться.
— А причем здесь король? еще больше удивился Архимаг, уже мало соображая и недоуменно хлопая глазами.
— О том, почему отец поступил так, а не иначе отец расскажет королю. Мы не можем идти против наших традиций: «Семья обидчика должна быть наказана». Очень твердо закончил юноша.
Мессир Кронвальд ни когда не попадал в такое глупое положение, в котором он находился сейчас. Если все будет, так как говорит этот студент, а он видел, что тот говорит правду. То он получит могущественного врага в лице графа и опалу короля. Молодой Аббаи обложил его флажками со всех сторон и оставил только один открытый путь.
— Что Вы предлагаете? — с раздражением спросил он юношу.
— Граф должен заплатить мне отступные в размере двух тысяч золотых корон.
Предки стали мной гордиться.
= Ты сдурел! — откликнулась Шиза. = Ты плодишь врагов как собака блох.
Но я не мог поступить по-другому. Потому что по-другому не поступил бы Витька Глухов. А также не мог поступить иначе Ирридар.
— А не много ли тан вы просите. Холодность и выдержка Мессира дала трещину.
— За сына графа, и вашу репутацию? — студент задумался. — Думаю даже мало.
— Каков наглец! — Ректор с изумлением смотрел на своего первокурсника.
— Хорошо. Я переговорю с графом. Но он может не согласиться. — Хотел оставить за собой последнее слово Архимаг.
— Думаю, он примет мое предложение. Уверенно ответил Аббаи.
— Примет, куда он денется, подумал про себя мессир.
Мессир Кронвальд смотрел в спину уходящему студенту.
— Кто же ты такой? — думал он.
— Луцис пригласи ко мне Мессира Гронда и сообщи графу Ренару тан Шаро, что я его хочу срочно видеть. — Дал он распоряжение секретарю.
Когда начальник службы безопасности академии мессир Гронд зашел к мессиру Ректору, тот стоял и смотрел задумчиво в окно.
— Звал Крон? — спросил тот самый старичок, которому Ирридар дал бутылку.
— Звал Гро, — повернулся к нему ректор. — Садись. Он достал бутылку "Королевской лозы" и разлил в бокалы. Ректор обдумывал ситуацию.
В академии негласно не препятствовали стычкам, закоболению благородными простолюдинов. Считалось, что так можно отобрать более стойких и сильных магов, Выдержал, не сломался, получи достойное вознаграждение по окончании учебы. А армия получала сильных, умелых и стойких бойцов. Не зря же королевская казна оплачивала обучение простолюдинов.
Но применение боевого артефакта запрещенного в академии было действительно слишком.
— Скажи старый, как получилось, что у молодого Шаро оказался амулет огненных шаров?
Дед ни капельки не смутился.
— А вот когда Ренар придет ты у него и спроси. Зачем он отдал свой амулет сыну? Сынишка прошел пустым, но был он вместе с папенькой.
— Спрошу, обязательно спрошу. Но где гарантия, что у других студентов нет боевых амулетов?
— Уже нету. Вот список, кого можно хорошо пощипать, и дед подал листок Ректору.
Архимаг прочитав внимательно листок с записями, посмотрел на своего безопасника: — Они что решили войну здесь устроить?
— По-видимому, да, — кивнул дед в знак согласия.
— Что ты знаешь о молодом Аббаи? — сложив список пополам сменил тему Кронвальд.
— Умный не погодам. Сильный боец. Проныра: — умудрился оторвать себе отдельные апартаменты. Кхе, кхе.
— Что ты кхекаешь? Старый пень.
— Да, то что. Ему сам личный посланник Великого князя извинения приносил.
— Это за что? мессир Кронвальд теперь был действительно удивлен.
— А он мне об этом не рассказывал, — усмехнулся дед. — Но студенты, которые видели, говорят, что за, то что "снежков" не убил.
— Ты сам-то в это веришь? — скептически хмыкнул ректор.
— Я, нет. Но видел его в деле. Ему оружие не надо. Он сам по себе оружие, — ответил Гронд.
— Присмотри за ним, чует мое сердце, наплачемся мы с нехейцем.
Ректор в упор смотрел на графа.
