Ольга Гусейнова - Путевой светлячок
— Шан, ну и чему ты радуешься? Как мы его в таком виде повезем? Нас всех Владеющий предаст огню в качестве жертвы богам! Рейнвааль прав, когда говорил, что кто-то из Высших потешается над нами.
В этот момент Рейн запрыгнул монстру на спину и жестко придавил того к земле, беря чужую магию огня под контроль, а затем яростно прорычал:
— Снимите ее и тащите сюда! Привязка сработала, теперь она его мать.
Кого «ее», мне объяснять не надо. Протестующе замотала головой и, прохрипев что-то нечленораздельное, глядя как прижатое к земле чудовище крутит мордой и пытается цапнуть здоровенным клыками Рейна, и полезла еще выше. Страх перед высотой бесследно исчез. Но меня предательски дернули за хвост, и я с визгом полетела вниз, слава богам, попав в руки тому самому блондину, из-за которого начался весь сыр-бор.
Я извивалась всем телом и визжала как резаная, пытаясь освободиться, но меня держали еще крепче. Сквозь ужас и истерику донесся голос Рейна, который, с трудом не срываясь на рычание, пытался достучаться до моего сознания:
— Хельвина, послушай меня, девочка, он теперь твой истинный сын! Он признал тебя, ты привязала его к себе навечно! Сейчас он защищает тебя, потому что обезумел от страха. Прошел трансформацию на пару десятков лет раньше. Если сейчас не успокоишь его, я не знаю, что сделаю… Пойми, если ты не поможешь, он навсегда потеряет первую форму, и такой никому не будет нужен… — последнее он все же прорычал с глухой угрозой.
И угроза сработала. Материнский инстинкт пришел в себя, жестко подавив истерику. Я замерла, и блондин медленно выпустил меня из своих рук. Услышала шорох за спиной и поняла, что он отступил подальше. На поляне, в смысле внизу, остались я, Хем и Рейн.
По-прежнему трясясь от страха и неуверенности, медленно приблизилась к монстру. Рейн, одним неуловимым движением спрыгнув с него, метнулся в сторону и вовремя: Хем, резво развернувшись, чуть не оттяпал ему хвост. А я, чувствуя как по спине и груди течет пот, застыла столбом, боясь даже пошевелиться. Боги, боги, где же мой мальчик?
Монстрик встал на ноги и, то поскуливая, то порыкивая в сторону других демонов, засеменил ко мне, взметая хвостом прошлогодние опавшие листья, траву и другой лесной мусор. От страха похолодели руки и ноги, но я вспомнила, что «такой никому не будет нужен». Снова мой бедный мальчик никому кроме меня не нужен. Эта мысль растворила страх и неуверенность, поэтому, когда монстрик добрался до меня и ткнулся носом в плечо (лбом бы уже не получилось, в этой форме рога подросли немного), я от силы удара хоть и покачнулась, но устояла и тут же обняла его обеими руками.
Ощутила, как напряжение схлынуло, оставив печальные последствия вдобавок к еще более печальным от вчерашней целительской деятельности. Поджилки затряслись уже не от страха, а от дикой, непереносимой усталости, но я каким-то образом продолжала стоять и шептать ласковые слова своему мальчику: «Тыковка, вернись ко мне. Все будет хорошо, я с тобой, я рядом. Молодец, ты мой защитник! Моя гордость…» И гладила, гладила по плечам и шипастой чешуйчатой голове. Нечаянно задела пасть и клыки, которые торчали оттуда в изобилии, и мельком подивилась — откуда что взялось, а потом передернулась, представив, как Хем будет выглядеть, когда вырастет совсем. Полная жуть!
Но мои силы не бесконечны: ноги подкосились, и я медленно осела на землю, увлекая за собой Хема. Он улегся рядом, положив голову мне на колени. А я, закрыв глаза, гладила его по голове и неожиданно вспомнила песенку, которую Ниса иногда пела, когда мы отдыхали днем на полянке под ее любимым деревом.
Незамысловатые слова детской песенки сорвалась с моих губ, сначала едва слышно, а потом все громче и четче, и я, подстроившись под ритм, поглаживала Хема по голове. Пела про цветок, который долго рос и тянулся к теплу солнца, а потом повстречал маленькую пчелку. Им было хорошо вместе, и пчелка каждый день прилетала к нему, так продолжалось несколько лет. Другие цветы завидовали счастливчику, роптали, мол, пчелы — неверные, и скоро крылатая подружка улетит и больше никогда не вернется. Но наивный цветок не верил наговорам и каждое утро ждал свою любимую, но когда, вновь распустившись весной, не дождался, увял без любимой пчелки.
Стоило пропеть последние слова, я услышала вопрос:
— А куда делась пчелка?
Я открыла глаза и увидела привычного демоненка Хема, только совсем голенького, который, чуть приподнявшись, заинтересованно смотрел на меня, ожидая ответа.
— Не знаю! Знаешь, тыковка, я тоже задавала этот вопрос своей наставнице дриаде Нисе, но ответа не получила. Она сказала, что вечной любви не бывает! И надо радоваться той, что тебе дана.
Хем кивнул, приподнялся и залез ко мне на колени. Обнимая за шею, прошептал:
— Я тоже тебя люблю и буду любить вечно! — немного помолчал, а потом, насупив черные бровки, спросил. — А вечно — это очень много?
— Даже не представляешь, насколько много! — проворчал Рейнвааль, останавливаясь напротив и протягивая Хему одежду. — Одевайся.
Он возвышался над нами словно гора, пришлось высоко задрать голову, чтобы взглянуть в лиловые холодные глаза. Странно, почему-то не увидев фиолетового бархата в них, я ощутила легкое разочарование.
Хем оскалился и зарычал на подошедшего демона, все больше удивляя меня. На мужчин других рас он так сильно и остро не реагировал. Может быть, тех он соперниками не воспринимал?..
Рейн присел рядом и спокойно произнес, не реагируя на рычание:
— На Хельвину, как на твою мать, никто не претендует, Хемвааль! Она останется твоей мамой навсегда, так что можешь успокоиться, малыш!
Уточнение «как на мать» насторожило, впрочем, демон меня в общем-то успокоил. Теперь у нас с Хемом надежная охрана, с такой внешней угрозы можно не опасаться. Если только от самих демонов…
— Наследник, я хочу представить личную охрану, которая будет сопровождать тебя ко двору отца, — успокаивающим голосом произнес Рейн, жестом подзывая подойти остальных.
Хем, поверив что мать у него никто не отнимает, и опасности вроде никакой нет, привычно быстро успокоился и флегматично уставился на охранников.
Рейн, указывая на каждого, представил. Выяснилось, что виновника драки зовут Дартвааль (он вдобавок сразил меня наповал, подмигнув), демона с голубыми волосами — Шанвааль, другого темноволосого — Сунвааль, далее последовали те, с кем я в таверне познакомилась, правда, мягко говоря, не столь любезно.
Закончив с официозом, Рейн приказал:
— С этим недоразумением много времени потеряли, так что — по лошварам и в путь!
Демоны без лишней суеты направились к животным. Рейн продолжал стоять рядом, видимо ему лично предстоит нас с наследником на этих лошваров посадить. Хем слез с моих колен и привычно сплел наши хвосты. Пик его эмоциональной активности прошел, и сейчас он снова превратился в равнодушного ко всему мальчика. А моя физическая активность и вовсе сошла на нет — подняться не в состоянии.
