Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)
«А ведь ты и сама была с ним не очень-то ласкова, — ругала себя Ренн, возвращаясь на стоянку и по пояс проваливаясь в глубокий снег. — Очень это было „умно“ с твоей стороны! Нечего сказать, „поддержала“ чужака! А ведь он действительно нуждался в твоей поддержке!»
Торака она нашла на реке; острым концом оленьего рога он прорубал ледок в уже подмерзших лунках и одну за другой вытягивал лески с пойманной добычей. Рядом с ним лежала уже довольно большая горка сигов, а чуть поодаль бродили Рип и Рек, притворяясь, что выловленная и уже застывшая рыба их совершенно не интересует.
Торак быстро глянул на Ренн и продолжил работу.
В отличие от нее, он по-прежнему носил длинную парку, которую ему подарили в племени Горного Зайца, и подпоясывал ее тем широким кушаком, который дал ему на прощание Крукослик: кушак представлял собой широкую полосу оленьей кожи, украшенную вшитыми в нее рядами оленьих зубов. И Ренн вдруг подумала о том, что Торак выглядит хорошо, но совершенно иначе, чем все остальные обитатели Открытого Леса. Она спросила: зачем ему непременно нужно так сильно от всех отличаться и не мешает ли ему это?
— А чем мне это может помешать? — пожал он плечами. — Я такой, какой есть.
Ренн, подняв с земли обломок рога, царапнула им лед и снова спросила:
— Неужели тебе все равно, что о тебе думают другие?
— А какой смысл задумываться об этом? Я же не могу изменить их отношения ко мне.
И на несколько мгновений он действительно показался Ренн совершенно чужим: высокий молодой парень в меховой одежде горного племени, да еще и с клеймом изгоя на лбу; и этот его вечно тревожный взгляд светло-серых,
волчьих
глаз…
«А ведь Фин-Кединн прав, — подумала она. — Торак
действительно
не такой, как все. И всегда будет таким».
А вслух она сказала:
— Мне нужно, чтобы ты пообещал мне кое-что.
Он настороженно на нее глянул:
— Что именно?
Она вообще-то хотела попросить его не уходить из племени, но вместо этого вдруг выпалила:
— Никогда не смей заглядывать в мои мысли с помощью своей блуждающей души!
— Что?
— Он покраснел, точно буковый орешек. — Но… я бы никогда… я хочу сказать, с какой стати? Я и так знаю, о чем ты думаешь.
Ренн так и уставилась на него.
— Ты…
знаешь,
о чем я думаю?
Он нервно сглотнул:
— В общем, да. До некоторой степени.
Она швырнула на землю обломок рога, резко повернулась и пошла прочь.
— Ренн…
Он не договорил, потому что снежок угодил ему прямо в лицо.
— Вот тебе! — крикнула она. — Ты же не знал, что я это сделаю, верно?
Торак только моргал и отплевывался. Лицо его приобрело задумчивое выражение, и Ренн поняла, что ей лучше удрать, пока не поздно.
Она бежала по берегу реки и, услышав, что он ее нагоняет, быстро присела. Брошенный Тораком снежок пролетел мимо нее и угодил в Дарка, который пошел выяснить, кто это там кричит.
Дарк был изумлен:
— Что это…
— Это просто игра! — задыхаясь, крикнула Ренн, пробегая мимо него, и тут же ойкнула: крепкий снежок Торака довольно больно ударил ее в плечо.
Дарк быстро включился в игру, и вскоре в воздухе так и замелькали снежки. Ренн била метко, но Дарк — еще лучше. Торак оказался хуже всех, но он брал тем, что метал снежки без устали, один за другим. Вороны так переполошились, что из Лесу примчалось и все волчье семейство. Сам Волк, совершая хитроумные прыжки с поворотом в воздухе, ловко ловил снежки на лету. Темная Шерсть, представляя собой более легкую мишень, вскоре вся покрылась белыми пятнами снега. А маленький Камешек с визгом и лаем носился вокруг и всем попадался под ноги. Вскоре Торак и Ренн вместе напали на Дарка и до такой степени забросали его снежками, что он от смеха повалился в снег. Задыхаясь и победоносно хлопая себя по ляжкам, Торак и Ренн рухнули с ним рядом, а Волк и Темная Шерсть бросились на них сверху, и на самый верх общей свалки взобрался Камешек.
Они еще долго лежали в снегу, смотрели в небо и жевали ореховые лепешки, которые прихватил с собой Дарк, а крошки бросали воронам. Затем на солнце наползло облако, и всем вдруг стало холодно.
Камешек слез первым и тут же запутался в рыболовной леске. Дарк пошел его высвобождать, сопровождаемый Волком и Темной Шерстью.
Ренн перевернулась на живот и посмотрела на Торака.
— Если ты собрался уходить, — быстро сказала она, — то не тяни, уходи скорее.
Торак сел.
— Ренн…
— Ну?
Он нахмурился:
— Ренн…
Она встала и молча пошла прочь.
*
Волки убежали охотиться в Лес, а Ренн, Торак и Дарк вернулись на стоянку — все в снегу и намертво забыв об оставленных на льду сигах.
Фин-Кединн посмотрел на них, потом велел Тораку вернуться на реку и принести пойманную рыбу, а Ренн сказал, чтобы та незамедлительно отыскала Даррейн, которая давно уже о ней спрашивала.
— А ты, Дарк, останься со мной, — коротко приказал вождь. — Мне нужно с тобой поговорить.
«Ох нет», — подумала Ренн и заметила, что и Торак медлит, явно тревожась о своем друге.
— Хорошо. Я только вещи свои соберу и приду, — упавшим голосом сказал Дарк.
— Зачем? — резко спросил Фин-Кединн. — Ты что, уходишь от нас?
— Ну-у… Я подумал…
— Ты хочешь уйти?
Дарк помотал головой.
— Тогда останься.
— Т-ты хочешь сказать — навсегда?
— По-моему, ты уже чувствуешь себя членом нашего племени. Так или нет?
Дарк застенчиво кивнул.
— Вот и оставайся. — И, не ожидая ответа, Фин-Кединн резко повернулся и пошел прочь.
Дарк, совершенно сбитый с толку, растерянно смотрел ему вслед, пока Торак с усмешкой не хлопнул его по плечу. А Ренн все думала о том, почему ее дядя так ни разу и не улыбнулся.
Ночью она проснулась и увидела, что Фин-Кединн, сгорбившись, сидит у огня. И, что было уж совершенно на него не похоже, ничего не делает, а просто неотрывно смотрит на огонь.
В Лесу дружно пели волки. Ренн различила сильный, радостный вой Волка, красивые рулады Темной Шерсти и все более уверенное завывание юного Камешка.
Фин-Кединн повернул голову и тоже прислушался. Лицо его показалось Ренн очень печальным: казалось, волки рассказывают ему о чем-то таком, чего он слушать вовсе не желает.
Через некоторое время он расправил плечи, сел гораздо прямее и уверенней.
А потом один раз кивнул, словно сам с собой соглашаясь.
Глава сорок вторая
