Нобору Ямагути - Тристанийские каникулы
С горящими щеками, Анриетта продолжала молча смотреть на Сайто.
— …Принцесса.
Она натянутым голосом произнесла:
— Я уже просила называть меня Анной.
— Однако…
Не дожидаясь, пока он договорит, она снова прильнула губами к его губам. На этот раз это был нежный… чувственный поцелуй. В тусклом свете лампы мальчик видел белые плечи Анриетты, за которые совсем недавно ее обнимал.
Пока Сайто по-прежнему находился в сильном замешательстве, губы Принцессы начали целовать его лицо.
— У тебя есть… возлюбленная? — жарко прошептала Анриетта мальчику на ухо. Казалось, что эти звуки обладают колдовской силой. Затем в голове Сайто всплыл образ его хозяйки. Луиза не была его возлюбленной, но…
— Нет, однако…
Анриетта начала покусывать его за мочку уха.
— Тогда отнесись ко мне, как к своей возлюбленной.
— Ч-что?!
— Все в порядке, только на эту ночь. Я не заставляю тебя становиться моим возлюбленным. Однако, пожалуйста, обними меня… и поцелуй.
Казалось, в этот момент время остановилось… Так прошло несколько минут.
В комнате было сыро из-за дождя. Смешанный запах матраца и человеческих тел витал в воздухе.
Сайто смотрел Анриетте в глаза. Даже в такой грязной комнате… ее прекрасное лицо было ослепительным. Нет, возможно, оно было ослепительным именно благодаря этой грязной комнате.
Почти невольно мальчик попал под власть ее чар. Однако… он не мог пойти дальше поцелуя Принцессы… Хозяйка его никогда бы не простила. И не только не простила, но еще и была бы сильно огорчена, поскольку Луиза уважала Анриетту больше всех в мире.
Сайто не мог так поступить.
Не мог притвориться возлюбленным и целовать человека… который был так дорог той, которая была важна для него самого. Анриетте было всего лишь одиноко. Должен существовать другой способ утешить ее.
Поэтому Сайто осторожно погладил Принцессу по каштановым волосам.
— Я не могу стать Принцем.
— Я об этом и не прошу.
— Вы не забыли? Я — не из этого мира, а из другого. Я не могу… заменить другого человека.
Анриетта закрыла глаза и прижалась щекой к груди Сайто.
Потом… когда возбуждение постепенно спало… Принцесса смущенно пробормотала:
— …Ты, наверное, думаешь, что я — бесстыдная женщина. Хотя я — Королева… я остаюсь женщиной. И ночью мне тоже не хватает чьего-то тепла.
Некоторое время… Анриетта не произносила ни слова и просто лежала, прижимаясь щекой к груди Сайто. В комнате дешевой гостиницы, возможно, самой дешевой во всем городе, самая знатная женщина Королевства дрожала в его объятиях, как ребенок. От такой немного абсурдной ситуации Сайто криво улыбнулся.
И… ощутил беспокойство.
— Принцесса.
— Что?
— Пожалуйста, объясните мне поподробнее. Что мы все-таки здесь делаем? Эти тайны… и все так старательно вас ищут. А вы… так старательно прячетесь. Это ведь не просто один из ваших капризов, правда?
— …Ну, хорошо. Думаю, придется мне рассказать все.
Голос Анриетты снова зазвучал с привычным достоинством.
— Это — охота на лису.
— Охота на лису?
— Да, ты ведь знаешь, что лиса — умное животное? Даже когда ее преследуют собаки и загонщики, ее нелегко поймать за хвост. Поэтому… я поставила ловушку.
— Ловушку?
— Да, а приманка — я сама. К завтрашнему дню… лиса вылезет из своей норы.
Сайто посмотрел на нее.
— И кто же эта лиса?
— Предатель на службе у Альбиона.
* * *
Аньес и Луиза верхом на лошади скрывались в проулке рядом с особняком Ришмона. Хотя дождь постепенно перешел в морось… было все равно холодно. Девушка-мушкетер накинула на спутницу свой плащ.
— Ч-что все-таки происходит?
— Охота на крысу.
— Охота на крысу?
— Да. Разве они наносят вред только зернохранилищам Королевства…? Сейчас — самый разгар охоты на высокомерную крысу, которая намеревается вцепиться в горло хозяину.
Луиза, ничего не понимая, уставилась на нее.
— Объясни подробнее.
— Сейчас нет времени на долгие объяснения. Тссс! Попался.
Ворота резиденции Ришмона открылись, и показалась фигура молодого пажа, которому Аньес недавно оставляла свою лошадь. Это был румяный мальчик лет двенадцати-тринадцати. Держа в руке факел, он беспокойно осмотрелся по сторонам, внимательно окинул взглядом соседние дома, затем снова исчез за воротами, и вышел, ведя на поводу коня. Затем паж вскочил в седло и пустил скакуна галопом, не выпуская факел из рук. Аньес слегка улыбнулась и, ориентируясь на этот огонек, поскакала вслед за мальчиком.
— …Что происходит?
— Началось, — коротко ответила девушка-мушкетер.
В ночной тиши паж на коне летел как стрела. Похоже, хозяин предупредил его, что нужно поторопиться. Отчаянно пригибаясь к спине лошади, мальчик внимательно оглядывался по сторонам.
Аньес, держась на достаточном расстоянии, следовала за ним.
Паж на лошади покинул респектабельный квартал и углубился в вызывающий опасение торговый квартал. В округе было полно развлекающихся пьяных солдат из патрулей, которые так и не нашли Королеву.
Свернув с улицы Тиктоннэ, мальчик остановил лошадь в неприметном переулке. Аньес спешилась у входа в переулок и заглянула за угол.
Убедившись, что паж оставил лошадь в конюшне и вошел в таверну, девушка-мушкетер направилась за ним. Луиза тоже слезла с седла и, последовав за Аньес, спросила ее:
— Да что, в конце концов, происходит?
Однако та больше не отвечала.
Девушка-мушкетер вошла в таверну, протолкалась через толпу в баре и проследила взглядом фигуру пажа, который по лестнице поднимался на второй этаж. Аньес пошла следом.
Остановившись на лестничной площадке, она заметила комнату, в которую вошел мальчик, и вместе с Луизой стала ждать возле двери.
Девушка-мушкетер прошептала своей спутнице:
— Сними плащ. Прижмись ко мне, как официантка из бара.
Все еще недоумевающая Луиза скинула плащ и сделала, как сказала Аньес. В результате все выглядело так, будто подвыпивший солдат флиртует со своей любовницей. Такие сцены были типичными для баров.
— Отлично, — сказала девушка-мушкетер своей спутнице, по-прежнему не спуская глаз с двери на втором этаже. Хотя голос у Аньес был женским, однако когда она молчала, то внешностью напоминала мужественного воина, вероятно, из-за короткой стрижки. Щеки Луизы против воли начали краснеть.
В этот момент паж вышел из комнаты.
Аньес притянула свою спутницу к себе. И, не теряя времени на объяснения, прижалась губами к ее губам.
