Личия Троиси - Ниал из Земли Ветра
Сам Лайо хотел совершенно другого.
— Путешествовать, понимаешь? Объездить Всплывший Мир вдоль и поперек, открывать неисследованные территории, новые земли. Вот чего бы я хотел. Если бы это зависело от меня… клянусь тебе, я бы уже завтра сложил оружие!
Ниал не понимала, как можно заставить кого-нибудь делать что-то против его воли.
— Если тебе не нравится сражаться — брось, — ответила Ниал. — Знаешь, жизнь воина совсем не красива, Лайо. Нет никакого смысла становиться воином, если ты этого не хочешь.
Блондин пожал плечами:
— А что мне еще остается делать? Мой отец никогда не признает сына-путешественника, как он говорит, “бродягу”. Он всегда хотел, чтобы я стал воином. Значит, я буду воином.
Для Ниал это стало открытием — она всегда сама принимала решения, выбирала свой собственный путь и была уверена, что так поступают все. Теперь она узнала, что бывают люди, жизнь которых предрешена теми, кто даже не знает, что делать со своей собственной.
Девушка иногда пыталась протестовать, но итог всегда был один.
— У каждого из нас есть судьба, — просто отвечал Лайо. — У кого-то она совпадает с мечтами, у кого-то — нет. Вот так. Что мы можем поделать?
После таких разговоров, когда Лайо возвращался спать в казарму, Ниал часто задавалась вопросом, какой же была ее судьба.
Молодой друг Ниал хотел, в свою очередь, узнать что-нибудь и о ней. Когда он в первый раз задал Ниал несколько вопросов о ее прошлом, девушка вышвырнула его из своей комнаты и на несколько дней погрузилась в молчание.
Прошло время, прежде чем Ниал рассказала Лайо о том, откуда она, и о Ливоне. Это оказалось непросто — девушке было все еще больно из-за смерти отца и истребления ее народа, и она чувствовала себя виноватой, как в первый день.
Ниал рассказала Лайо и о Сеннаре, о том, как сильно она к нему привязана и как ей его не хватает. Однажды она даже призналась, что уже давно влюблена в необыкновенного мужчину, которому ее любовь ничуть не нужна.
Услышав эту новость, Лайо растерялся:
— Везет тебе… Мне любовь не интересна. Девушки постоянно ноют, капризничают… Меня они совершенно не интересуют.
— Я девушка, на случай, если ты еще не заметил.
— Да, но ты воин. Это другое дело.
Ниал не знала, гордиться тем, что она воин, или обижаться, потому что она девушка.
Прошло семь месяцев с тех пор, как Ниал поступила в Академию. Сеннар решил навестить подругу.
Ниал не ведала, какие усилия пришлось приложить магу, чтобы все-таки ее увидеть. Верховный Главнокомандующий никак не хотел давать ему разрешения повидаться с Ниал, и после долгих и безуспешных попыток и аудиенций Сеннар решил обратиться за помощью к своему наставнику.
Дагон всегда считал, что политики не должны вмешиваться в военные дела, но симпатизировал Сеннару и знал, насколько для него важно повидаться с подругой.
Однажды утром Старейшина Совета Магов в сопровождении своего ученика предстал перед Равеном.
— Мне сказали, что с тех пор, как она поступила в Академию, ее ни разу отсюда не выпускали. Не думаете, что пора дать ей увидеть свет?
Верховный Главнокомандующий стоял на своем, его возмущало вмешательство в его дела.
— Равен, эта девушка очень нужна нам всем — она последняя оставшаяся в живых из всего народа медзельфов, и Рейс увидел нечто великое в ее судьбе. Она наше оружие. Вы ведь заботитесь о своем оружии. Или нет?
Встреча была долгой, но Дагон был терпелив.
После нескольких часов противостояния Равен наконец сдался и открыл двери Академии, в который раз проклиная эту девчонку, которая постоянно выигрывала.
Когда Сеннар увидел идущую к нему Ниал, он почти ее не узнал — похудевшая, закутанная в форму учеников, она солдафонской походкой вышла на площадь Академии.
“Быть не может, неужели это она!” — подумал Сеннар. Он был готов отдать что угодно, лишь бы его подруга стала прежней. Когда Ниал оказалась совсем рядом, маг растерянно улыбнулся и попытался ее обнять. Девушка отступила назад:
— Чего тебе надо?
— Что значит — что мне надо? — Сеннар растерялся. — Я пришел, чтобы навестить тебя…
— Ты говорил, что будешь навещать меня каждый месяц. Ты мне обещал.
— Я знаю, но это труднее, чем казалось на первый взгляд, я не…
— Да, прошло много времени, вот и все. Больше говорить не о чем.
Ниал хотела уйти, но Сеннар поймал ее за руку и заставил остановиться. Она вырвалась из его объятий и расплакалась.
— Ты хоть немного представляешь себе, что со мной тут было в эти месяцы? Мне было одиноко, я решила, что меня все забыли! Я не знала, что думать! Ты мог умереть, мог отправиться за тридевять земель, мог просто предать меня!
— Прости меня. — Сеннар крепко ее обнял.
Ниал пыталась вырваться, но маг ей не позволил.
— Прости меня. Теперь я здесь.
Только потом Ниал обняла друга.
— Я ненавижу тебя, — тихо прошептала девушка. — Мне тебя так не хватало.
Когда они пришли в комнату девушки, Сеннар почувствовал себя слизняком: он бросил Ниал, свою Ниал, в таком ужасном месте!
Друзья присели — им надо было о многом поговорить.
— Я хотел навестить тебя вскоре после отъезда, в первый же месяц, но у меня не было ни минуты покоя. Я приезжал в Макрат только в часы заседания Совета, и потом мне сразу же надо было уезжать, потому что в Земле Ветра ситуация очень сложная.
Ниал не хотелось больше ничего слышать. Она предпочитала не знать, во что превратилась Земля, в которой она выросла.
Сеннар рассказал ей обо всем.
— В первый день я не поверил своим глазам. Я не понимал, как это опустошенное место может быть Землей Ветра. Это было ужасно — я хотел уйти прочь, но Дагон меня успокоил. Я будто вернулся в детство — война, опустошение, смерть, отчаяние, я чувствовал себя беззащитным и потерянным, как тогда. Но еще хуже были воспоминания о том, какой была когда-то эта Земля. Свежий утренний воздух, кипевшая в башнях жизнь… Те закаты — ты помнишь?
— Они были волшебные. — Ниал словно перенеслась в прошлое. — Поднимался ветер, солнце тонуло в зелени, равнина окрашивалась красным и.. — У нее ком встал в горле.
— Больше ничего этого нет, Ниал, — снова тихо заговорил Сеннар. — Все окутано дымом и туманом. То тут, то там вспыхивают пожары. Солнца почти не видно. Вокруг творится что-то нереальное. Часто после боя появляются люди самых разных народов. Они бродят по развалинам, как духи. Потеряв все, они ищут спасения. Или смерти, кто знает. А потом наступает тишина… Когда бои заканчиваются, вся округа погружается в тишину. Ты помнишь, что в Салазаре никогда не бывало тихо? Гам лавочников, голоса людей, говорящих между собой, музыка, доносящаяся из таверн… Сейчас не слышно ни единого звука, напоминающего о жизни. — Маг немного помолчал. — Страна расколота надвое — с одной стороны стоит наше войско, с другой — зона, подвластная Тиранно. Мы точно не знаем, что там происходит, но нескольким счастливчикам удалось перейти линию фронта живыми. Их рассказы ужасны. Похоже, все население взято в рабство и работает, чтобы прокормить войско Тиранно. Этот проклятый вырубает леса — из дерева он делает оружие, а опустевшие земли возделывают рабы. Работают дни и ночи, а когда все сделано — просто исчезают, и никто больше ничего о них не слышит. Районом правит некто Дола — деспот, которому нравится видеть страдания народа. Он же командует войском, он непревзойденный военачальник. Часто сражается на передовой на своем черном драконе. Говорят, что Тиранно даровал ему бессмертие — его нельзя ранить, поэтому он всегда впереди и громит наши легионы. У него могущественное войско — фаммины, люди, гномы. Они сражаются отчаянно… И кажется, даже не задумываются о своей жизни. Мы до сих пор держимся только благодаря самоотверженности Всадников Драконов. К сожалению, за эти шесть месяцев мы не отвоевали и клочка земли.
